Он перегибается через борт, чтобы самолично отдать приказания людям, привязывающим канаты с весельных шлюпок к бушприту его судна, и криком подбадривает гребцов, которые изо всех сил налегают на весла, будто рабы-галерники. Мало-помалу, очень медленно нос корабля начинает поворачиваться. Капитан Ланкастер поднимает руку и подает команду матросам, ожидающим у лебедки на корме. Он чувствует легкую дрожь, пробегающую по корпусу судна, когда его подхватывает течение. Он опускает руку, матросы вытягивают якорь, а толпа на берегу разражается бурей восторга. Плавание началось. «Гектор», а за ним и другие два корабля следуют за «Драконом», который медленно выходит на середину течения. Ветер трогает их паруса, но пока что корабли набирают скорость за счет отлива.
Моряки застывают с поднятыми руками. С берега они уже кажутся марионетками, крошечными фигурками и продолжают уменьшаться по мере того, как удаляются корабли. Толпа, запрудившая берег, машет руками и платками им вдогонку. Крики уже не долетают до кораблей. Матросы едва различают голоса, пристань почти скрылась из виду. Они начинают снимать гирлянды флагов, увешивающие вельсы, и вот, сбросив с себя мишуру украшений, стройные тела кораблей, вытесанные из прочного дуба, выстраиваются в линию, нацеленную на Восток.
Зеваки, собравшиеся на берегу, начинают понемногу расходиться. Разочарование тем, что представление окончено, охватывает толпу, и она распадается на небольшие группки по два-три человека, которые бестолково топчутся и мало-помалу разбредаются в разные стороны. Остаются лишь те, у кого есть достаточно веские причины дожидаться, пока корабли окончательно не скроются за поворотом реки. На дальнем конце пристани стоит группа олдерменов, которые поздравляют друг друга с тем, как гладко все прошло. Почетные гости, приглашенные на церемонию отплытия, критикуют их вполголоса. Не безумие ли это? Оправдан ли такой риск? Лица безумцев, вложивших деньги в это рискованное предприятие, напряжены. Они и впрямь кинулись в авантюру, и денежки у них на глазах уплывают по реке, но они убеждают друг друга не волноваться. Небольшая тесная группа, человек восемь-девять, стоит в стороне, отдельно, и никто не слышит, о чем они говорят. Голос глашатая снова взлетает над толпой, единый гул которой разбился на гудение множества отдельных разговоров.
«… что все они и каждый из них, начиная с этого момента, являются и будут являться одним сообществом в торговле и в политике, единым в делах и в названии, каковое звучит как „Председатель и Компания купцов города Лондона, ведущая торговлю в Восточной Индии“, всецело и полностью, для Нас, Наших Наследников и Преемников. Мы приказываем, распоряжаемся, предписываем, постановляем и объявляем, что эти люди, под тем же именем „Достопочтенного председателя и Компании купцов города Лондона, ведущей торговлю в Восточной Индии“, утверждаются в праве наследования, и что их наследники являются и будут являться, отныне и впредь, лицами, наделенными и облеченными законной властью, а также сообществом в торговле и политике, наделенным и облеченным законной властью иметь, приобретать, получать во владение, использовать по своему усмотрению и хранить земли, недвижимое имущество, привилегии, вольности, права, льготы и наследственные права каких бы то ни было вида, характера, свойства и пр., которые будут принадлежать им и их наследникам».
Со стороны кажется, что девять человек, стоящие отдельной группой, отводя глаза друг от друга и вытягивая шеи, будто чтобы лучше ухватить каждое слово, с напряженным вниманием слушают глашатая. Но им пока не важно то, что он говорит. Они уже приняли решение, и смысл их долгого путешествия, которое началось в Рошели, стал им теперь яснее. Они тоже оценили риск. Они подсчитали все опасности только что начавшегося плавания. Цель, которая привела их на эти ненавистные берега, пока не совсем ясна им самим, но сам факт того, как далеко они, стоя единой молчаливой группой, находятся сейчас от своего дома, говорит о том, как глубоки их целеустремленность, самообладание и терпение. Ибо не они вкладывали деньги в это плавание. Они только предусмотрели все возможные опасности, подстерегающие корабли, и начинают свой отсчет. Они будут терпеливо ждать, пока экспедиция не потерпит крушение, пока корабли не встретят свою судьбу. Они будут ждать, пока нервы вкладчиков не дрогнут и пока Компания не лопнет. У них есть собственные соображения по поводу того, чем кончится торжественное отплытие, свидетелями которого они только что стали.
Все четыре корабля продолжают плавание, подхваченные течением ниже Грейвсенда, подгоняемые ветром все ближе и ближе к Востоку и его сказочным богатствам. Они идут вниз по реке к устью, оттуда — к якорной стоянке неподалеку от Даунса, чтобы запастись там провизией, а товарами для обмена с туземцами они уже запаслись. Затем корабли снова поднимают паруса, и с этого момента вести от них приходят домой все реже и реже. Отрывочные сведения об их долгом путешествии попадают в Лондон с редкими кораблями, которые встречаются с ними в открытом море, с торговыми судами, которые входят в те порты, где корабли экспедиции бросали якорь. Загадочные истории без конца и начала, часто без всякого смысла — вот и все, что доходит до Лондона, подтверждая, что они, возможно, еще существуют. Старший канонир «Вознесения» умер, свалившись с грот-реи, и к месту его падения подплыла стая летучих рыб. Французское судно доставило обратно его пожитки. Французский экипаж присутствовал при том, как его хоронили в море. А с ним еще двоих, погибших во время церемонии, поскольку стрельба из орудий производилась без соблюдения должных предосторожностей. Шальным выстрелом были убиты капитан и помощник боцмана.
Подлинные события превращались в морские рассказы, морские рассказы — в слухи, настолько же не похожие на правду, насколько вещи, упавшие за борт корабля, не похожи на то, что выбрасывает морской прилив на берег. Вначале вкладчики спешили на пристань встретить любой корабль, чтобы получить хоть какие-нибудь сведения, пока не пришлось признать, что собранные ими крупицы ровным счетом ничего не говорят о подлинной судьбе экспедиции. Им ничего не оставалось, кроме как утешаться разговорами, прокладывая на картах наиболее заманчивые с их точки зрения маршруты. Тщательно вычерченные ими линии вскоре достигли таких мест на карте, о которых можно было только строить предположения, и их опасения возрастали.
Им нечего было волноваться, думает из своего далека юноша на причале. Почти через два столетия он прочитает вахтенный журнал капитана Ланкастера, и скупой перечень происшествий и координат раскроет перед ним пространную историю преодолений и усилий небольшой флотилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249