Телеги загружались последовательно, одна за другой, и когда очередная заполнялась, ее увозили наверх по невысокому холму за пристанью.
Какой-то работник опорожнил кувшин с водой над неровной глыбой, лежащей перед ним, и, когда пыль была смыта, в лунном свете засиял знакомый блеск.
— Золото, — сказал капитан Рой. Последние повозки двинулись вверх по холму.
Люди, сидя возле горы осколков, переводили дыхание. Двое начальников снова подошли, и первый из них опять обратился к Эбену.
— Теперь подготовка завершена. Передайте Ламприеру, Жаку и остальным нашу благодарность и наши поздравления. Мы ждем их через год, — и оба вскинули руки в торжественном салюте. — Четырнадцатого!
— Четырнадцатого! — согласились четверо друзей, ответив точно таким же салютом. Потом они повернулись и увидели Нигля, молча стоявшего у них за спинами.
— А что теперь? — спросил Уилберфорс. Перед ними протянулся во тьме огромный массив континента. Зеленый маяк погас. «Вендрагон» покачивался высоко над водой, слегка ударяясь о причал. Восточный горизонт начинал светлеть, до рассвета оставалось не больше часа. Капитан Гардиан взглянул через перила правого борта, туда, где безмолвным часовым стояла Рошель, стерегущая границу между сушей и водой. Петер Раткаэль-Герберт вспоминал рассвет в Истанбуле, первые лучи солнца, сверкавшие высоко над городом на константинопольских золоченых куполах. Рядом с ним дрожали от холода Уилберфорс и Рой. С севера потянуло холодным ветром.
— На юг, — сказал Эбен, и остальные трое согласно кивнули. На юг.
* * *
Утром четырнадцатого июля над Лондоном взошло яркое солнце. Но с северо-запада дул холодный ветер. На Леднхолл-стрит уже приступили к работе, и рабочие вовсю суетились со своими тачками и тележками, заделывая трещину в мостовой. От груды тлеющих углей в Хеймаркете все еще поднимались струйки дыма. Сэр Джон Филдинг в конторе на Боу-стрит отчитывал своих констеблей и выслушивал рапорты. Полицейских преследовали от оперного театра по всему Сент-Джеймс-парку, загнали к реке и побросали в воду. Безжалостные лодочники взимали с них по полгинеи за спасение. Были грабежи и аресты, но в целом толпа осталась без руководства и выдохлась. Мелкие группы бесцельно бродили всю ночь. Но перед рассветом исчезли и они, и на улицах стало спокойно. Город стал таким же, как позапрошлой ночью.
Сэр Джон, двигаясь с Боу-стрит через рынок Ковент-Гардена к Тилт-Ярд, прислушивался к шуму и болтовне торговок рыбой и разносчиков. Точильный камень Типа слегка жужжал на восточном углу. Какая-то женщина продавала тюрбо. Сэр Джон чувствовал запах рыбы, овощей, немытых тел. Ничего не изменилось. Теперь, в утренней прохладе, все его страхи казались преувеличенными, почти смешными. Что он себе навоображал?
Надзиратель встретил его у ворот тюрьмы и проводил через двор в подвалы. Сэр Джон услышал лязганье ключей, скрип отпирающихся и запирающихся дверей. Ворота за его спиной захлопнулись.
— Разношерстная компания, сэр Джон, — произнес тюремщик, подведя главного следователя к первой камере, в которой в угрюмом молчании сидел Штольц со своими людьми. — Мы нашли их на пристани Батлера.
— Прекрасно. И за каким же занятием вы их там застали? — полюбопытствовал следователь.
— Сэр Джон?
— Что они делали?!
— О, я вас понял, сэр. Они спали, сэр Джон. Я не мог никого разбудить. Пришлось погрузить их на телегу, как мешки с углем.
Сэр Джон глубокомысленно кивнул.
— Дальше, — сказал он.
Вторая камера была забита под завязку, как и первая.
— Этот сброд был вместе со Штольцем и теми, остальными, — заявил тюремщик. — Они утверждают, что они — пираты, сэр.
— Пираты? В Лондоне нет пиратов…
— Но мы-то есть, сэр… — донесся голос из подвала.
— И кто же вы такие? — спросил сэр Джон.
— Герст Краевич, — отозвался тот же голос, — и команда «Сердца Света», некогда известного под именем «Алекто»…
«Алекто». Пираты… Нет, это было невозможно. Тридцать лет — словно один день…
— Скажите, мистер Краевич, как случилось, что вы стали пиратом?
— Ах, сейчас расскажу, сэр. Эта история достойна того, чтобы поведать ее вам. Должно быть, вы помните Великий бунт чесальщиков пятьдесят третьего года. Ну вот, там был один судья…
— Благодарю вас, мистер Краевич, — перебил его сэр Джон. — Я все понял. Надзиратель, освободите этих людей.
— Сэр Джон, но как же? Пиратство — это же серьезно…
Но сэр Джон не слушал его. Вот по меньшей мере одна головоломка не его собственного изобретения. Настоящие пираты. Вот по крайней мере одна вина, не лежавшая на его собственных плечах. Сэр Джон думал о своем сводном брате и его мудрых решениях спорных вопросов. Он обратил слепые глаза к подвалу, в котором пираты уже начали собираться на свободу. Нет, это не его вина. Это сделал Генри.
Сэр Джон подождал, пока пираты пройдут мимо, и проследовал за тюремщиком к последней камере.
— А здесь кое-что необычное, — произнес надзиратель.
— Преступник?
— Драка, поджог и убийства, сэр Джон. Он сам сознался. Между прочим, он просил о встрече с вами.
— А мотив всех этих преступлений?
— Ну, сэр, он побил нескольких ваших констеблей, которые пытались утихомирить его при аресте, потом заявил, что поджег оперный театр в Хеймаркете, а потом сказал, что убил тех женщин, и все-все рассказал. Это было ужасно, сэр Джон. Он заливал их расплавленным металлом, оборачивал в шкуры животных…
Сэр Джон незаметно вздохнул.
— Он носит очки?
— Ну да, а что?
— И розовое пальто?
— Да, сэр Джон, носит. Такое отвратительное…
— А что конкретно он делал в момент ареста?
— Ну, он пытался войти в оперный театр, сэр Джон. Здание уже вовсю пылало, и ваши ребята решили, что лучше будет оттащить его оттуда…
— Мистер Ламприер!
Сэр Джон обратился к обитателю последней камеры. Последовала пауза, а потом из дальнего угла раздался знакомый голос, звучащий обреченно и тоскливо:
— Я убил их, сэр Джон. Все это есть в словаре: даты, способы убийства, моя подпись. Я расскажу вам и то, как…
Сэр Джон услышал шелест страниц. Переведя дыхание, Ламприер начал читать. Сэр Джон поднял руку, требуя тишины.
— Мистер Ламприер, я говорил с человеком, который сопровождал вас в те две ночи. Он убежден, что вы находились в нескольких милях от того места, где произошло убийство. Что касается фабрики, вас видели и запомнили в кабачке у лестницы Кингз-Армз, причем не только ваш друг, но и дюжина лодочников. Ваш друг пришел ко мне позавчера и предупредил о том, что вы одержимы. И вот теперь я понимаю…
Юноша внезапно взорвался:
— Вы, слепой идиот! С чего бы я стал признаваться, если бы это была неправда? Я убил их. Я! Я это сделал! Вы что, не понимаете?
— Мистер Ламприер, насколько мне известно, вы приехали в наш город, чтобы уладить вопрос с завещанием, и остались, чтобы написать словарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
Какой-то работник опорожнил кувшин с водой над неровной глыбой, лежащей перед ним, и, когда пыль была смыта, в лунном свете засиял знакомый блеск.
— Золото, — сказал капитан Рой. Последние повозки двинулись вверх по холму.
Люди, сидя возле горы осколков, переводили дыхание. Двое начальников снова подошли, и первый из них опять обратился к Эбену.
— Теперь подготовка завершена. Передайте Ламприеру, Жаку и остальным нашу благодарность и наши поздравления. Мы ждем их через год, — и оба вскинули руки в торжественном салюте. — Четырнадцатого!
— Четырнадцатого! — согласились четверо друзей, ответив точно таким же салютом. Потом они повернулись и увидели Нигля, молча стоявшего у них за спинами.
— А что теперь? — спросил Уилберфорс. Перед ними протянулся во тьме огромный массив континента. Зеленый маяк погас. «Вендрагон» покачивался высоко над водой, слегка ударяясь о причал. Восточный горизонт начинал светлеть, до рассвета оставалось не больше часа. Капитан Гардиан взглянул через перила правого борта, туда, где безмолвным часовым стояла Рошель, стерегущая границу между сушей и водой. Петер Раткаэль-Герберт вспоминал рассвет в Истанбуле, первые лучи солнца, сверкавшие высоко над городом на константинопольских золоченых куполах. Рядом с ним дрожали от холода Уилберфорс и Рой. С севера потянуло холодным ветром.
— На юг, — сказал Эбен, и остальные трое согласно кивнули. На юг.
* * *
Утром четырнадцатого июля над Лондоном взошло яркое солнце. Но с северо-запада дул холодный ветер. На Леднхолл-стрит уже приступили к работе, и рабочие вовсю суетились со своими тачками и тележками, заделывая трещину в мостовой. От груды тлеющих углей в Хеймаркете все еще поднимались струйки дыма. Сэр Джон Филдинг в конторе на Боу-стрит отчитывал своих констеблей и выслушивал рапорты. Полицейских преследовали от оперного театра по всему Сент-Джеймс-парку, загнали к реке и побросали в воду. Безжалостные лодочники взимали с них по полгинеи за спасение. Были грабежи и аресты, но в целом толпа осталась без руководства и выдохлась. Мелкие группы бесцельно бродили всю ночь. Но перед рассветом исчезли и они, и на улицах стало спокойно. Город стал таким же, как позапрошлой ночью.
Сэр Джон, двигаясь с Боу-стрит через рынок Ковент-Гардена к Тилт-Ярд, прислушивался к шуму и болтовне торговок рыбой и разносчиков. Точильный камень Типа слегка жужжал на восточном углу. Какая-то женщина продавала тюрбо. Сэр Джон чувствовал запах рыбы, овощей, немытых тел. Ничего не изменилось. Теперь, в утренней прохладе, все его страхи казались преувеличенными, почти смешными. Что он себе навоображал?
Надзиратель встретил его у ворот тюрьмы и проводил через двор в подвалы. Сэр Джон услышал лязганье ключей, скрип отпирающихся и запирающихся дверей. Ворота за его спиной захлопнулись.
— Разношерстная компания, сэр Джон, — произнес тюремщик, подведя главного следователя к первой камере, в которой в угрюмом молчании сидел Штольц со своими людьми. — Мы нашли их на пристани Батлера.
— Прекрасно. И за каким же занятием вы их там застали? — полюбопытствовал следователь.
— Сэр Джон?
— Что они делали?!
— О, я вас понял, сэр. Они спали, сэр Джон. Я не мог никого разбудить. Пришлось погрузить их на телегу, как мешки с углем.
Сэр Джон глубокомысленно кивнул.
— Дальше, — сказал он.
Вторая камера была забита под завязку, как и первая.
— Этот сброд был вместе со Штольцем и теми, остальными, — заявил тюремщик. — Они утверждают, что они — пираты, сэр.
— Пираты? В Лондоне нет пиратов…
— Но мы-то есть, сэр… — донесся голос из подвала.
— И кто же вы такие? — спросил сэр Джон.
— Герст Краевич, — отозвался тот же голос, — и команда «Сердца Света», некогда известного под именем «Алекто»…
«Алекто». Пираты… Нет, это было невозможно. Тридцать лет — словно один день…
— Скажите, мистер Краевич, как случилось, что вы стали пиратом?
— Ах, сейчас расскажу, сэр. Эта история достойна того, чтобы поведать ее вам. Должно быть, вы помните Великий бунт чесальщиков пятьдесят третьего года. Ну вот, там был один судья…
— Благодарю вас, мистер Краевич, — перебил его сэр Джон. — Я все понял. Надзиратель, освободите этих людей.
— Сэр Джон, но как же? Пиратство — это же серьезно…
Но сэр Джон не слушал его. Вот по меньшей мере одна головоломка не его собственного изобретения. Настоящие пираты. Вот по крайней мере одна вина, не лежавшая на его собственных плечах. Сэр Джон думал о своем сводном брате и его мудрых решениях спорных вопросов. Он обратил слепые глаза к подвалу, в котором пираты уже начали собираться на свободу. Нет, это не его вина. Это сделал Генри.
Сэр Джон подождал, пока пираты пройдут мимо, и проследовал за тюремщиком к последней камере.
— А здесь кое-что необычное, — произнес надзиратель.
— Преступник?
— Драка, поджог и убийства, сэр Джон. Он сам сознался. Между прочим, он просил о встрече с вами.
— А мотив всех этих преступлений?
— Ну, сэр, он побил нескольких ваших констеблей, которые пытались утихомирить его при аресте, потом заявил, что поджег оперный театр в Хеймаркете, а потом сказал, что убил тех женщин, и все-все рассказал. Это было ужасно, сэр Джон. Он заливал их расплавленным металлом, оборачивал в шкуры животных…
Сэр Джон незаметно вздохнул.
— Он носит очки?
— Ну да, а что?
— И розовое пальто?
— Да, сэр Джон, носит. Такое отвратительное…
— А что конкретно он делал в момент ареста?
— Ну, он пытался войти в оперный театр, сэр Джон. Здание уже вовсю пылало, и ваши ребята решили, что лучше будет оттащить его оттуда…
— Мистер Ламприер!
Сэр Джон обратился к обитателю последней камеры. Последовала пауза, а потом из дальнего угла раздался знакомый голос, звучащий обреченно и тоскливо:
— Я убил их, сэр Джон. Все это есть в словаре: даты, способы убийства, моя подпись. Я расскажу вам и то, как…
Сэр Джон услышал шелест страниц. Переведя дыхание, Ламприер начал читать. Сэр Джон поднял руку, требуя тишины.
— Мистер Ламприер, я говорил с человеком, который сопровождал вас в те две ночи. Он убежден, что вы находились в нескольких милях от того места, где произошло убийство. Что касается фабрики, вас видели и запомнили в кабачке у лестницы Кингз-Армз, причем не только ваш друг, но и дюжина лодочников. Ваш друг пришел ко мне позавчера и предупредил о том, что вы одержимы. И вот теперь я понимаю…
Юноша внезапно взорвался:
— Вы, слепой идиот! С чего бы я стал признаваться, если бы это была неправда? Я убил их. Я! Я это сделал! Вы что, не понимаете?
— Мистер Ламприер, насколько мне известно, вы приехали в наш город, чтобы уладить вопрос с завещанием, и остались, чтобы написать словарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249