— Мой отец перед смертью выстроил новые конюшни. Но нам, конечно, не под силу было содержать всех его лошадей. Только между нами, мы близки к тому, чтобы лишиться этого имения. Мать никак не может смириться с этим. Больше ее почти ничего не занимает. Постарайтесь ее понять, Джон.
Ламприер согласился на это с искренней готовностью. Они достигли крыла, где мебель была в лучшем состоянии, а на стенах, обшитых декоративными панелями, висели старинные портреты — замершие в величественных позах мужчины и женщины, одетые по старинным модам. Граф остановился перед одним из них.
— Томас де Вир, четвертый граф, в молодости, — сказал он. — Необычен, не правда ли?
Ламприер признал, что это так. Но если не считать желтоватого лака и кричаще-ярких телесных тонов, изображение вполне можно было принять за портрет самого Эдмунда. Сходство было пугающим.
— Вот сюда. — Граф отворил дверь, расположенную рядом с портретом четвертого графа де Вира, и они вступили в длинную гостиную с диванами, фортепиано и несколькими конторками, расставленными вдоль дальней стены. В очаге ярко горел огонь.
— Вас не затруднит подождать здесь несколько минут? — Граф пересек комнату и исчез за другой дверью. Ламприер принялся было осматриваться вокруг, но не прошло и нескольких секунд, как граф вернулся.
— Джон Ламприер, позвольте представить вас моей матери, леди Алисе де Вир, — сказал он. Пока он произносил эти слова, в дверном проеме показалась женщина, очень худая, одетая в голубоватое парчовое платье. Ее лицо было белым от пудры, на щеках горели пятна румян, волосы были уложены в очень высокую прическу, совершенно не похожую на прически дам в зале внизу. Она остановилась и в лорнет принялась разглядывать Ламприера. Ламприер слегка поклонился, и прибор для рассматривания был опущен.
— Итак, это и есть Ламприер. — произнесла она чистым голосом. — Де Виры приветствуют вас, мистер Ламприер, как приветствовали они Франсуа, вашего предка. — Ламприер заморгал. — Возможно, за полтораста лет наше положение изменилось, но гостеприимства, по крайней мере, мы не утратили.
— Благодарю вас, леди Вир, — сказал Ламприер.
— Снегопад не помешал вам приехать сюда?
— Нет, нисколько.
— Эдмунд! Вероятно, мистер Ламприер выпьет вина? — Все это время граф стоял около чересчур высокого, туго набитого стула, опираясь на него, словно в поисках поддержки. Он пошел за графином — походка его была неуверенной. Ламприер пригубил свой стакан. Граф выпил свой залпом и тут же налил еще. Мать взглянула на него.
— Мне надо вернуться к гостям, — сказал он. Речь его теперь звучала разборчивей. — Я скажу Септимусу, что вы здесь, — прибавил он, обращаясь к Ламприеру, и вышел в ту же дверь, через которую они вошли.
Ламприер остался один на один с леди де Вир. Та приблизилась к нему.
— Вы молоды, — сказала она. — Дети?
Шаги ее были хрупкими и нетвердыми. Ламприеру хотелось, чтобы она села.
— Нет, детей нет, — ответил он.
Вблизи она показалась еще более худой, какой-то даже впалой. Ее глаза, необыкновенно темные, не отрывались от Ламприера — точнее, от какой-то, точки у него за спиной.
— Это все Скьюер, — быстро произнесла она и села, жестом приказав Ламприеру сделать то же самое. — Вы недоумеваете по поводу своего присутствия здесь. Это Скьюер, а не Чедвик. Мистер Чедвик — человек старой закалки. Это мистер Скьюер сообщил нам о том документе.
— Был, — поправил ее Ламприер. — Мистер Чедвик был человеком старой закалки. Он умер некоторое время назад.
— Умер? — переспросила леди де Вир. — Да, конечно… — Последние слова она произнесла не столько для гостя, сколько для самой себя. — Ваш отец тоже умер. — Ламприер кивнул, чувствуя себя задетым такой прямой констатацией факта. — Ваш отец занимался какими-то делами с мистером Чедвиком год или более того назад. Скьюер был тогда его помощником. Это он рассказал нам о соглашении. Должно быть, вас удивит наш запоздалый интерес. Ровно год назад мы пригласили сюда мистера Чедвика, чтобы он рассказал нам все, что ему было известно. Он отказался, даже оскорбился, что мы вообще об этом спрашиваем, но мы должны были спросить: это было в ваших интересах, равно как и в наших. — В ходе этой речи леди де Вир становилась все оживленней. — Когда ваш отец умер, мистер Скьюер вновь пришел к нам…
— Так вот откуда вы узнали о договоре… — сказал Ламприер.
— Мы знали о нем и раньше, — отрезала она. — Как я вам уже сказала. Но обстоятельства переменились, и мы вынуждены были попытаться еще раз. Вот тогда в это дело и были вовлечены мистер Прецепс и наше предложение приобрести этот документ.
Ламприер вспомнил Скьюера, который, сочувственно глядя на него, говорил, что документ представляет собой всего лишь любопытную диковинку. И еще вдова Нигль, которая била его туфлей. «Вот ваша плата за подлость», — ее сердитые слова. Так все и есть.
— Приобрести документ… — повторил он. — Значит, вы хотите купить его? Он вам нужен?
— Нет, мистер Ламприер, — возразила она уже спокойнее. — В соглашении говорилось о вещах, о которых мы мечтали много лет назад… — Леди де Вир изучающе посмотрела на юношу. — Нам нужно, как вы выразились, совсем не это. На сегодняшний день, мистер Ламприер, предмет нашего разговора не соглашение, а вы сами.
Сказав это, леди де Вир поднялась и быстро подошла к конторке с выдвижными ящиками в дальнем конце комнаты. Несмотря на удивление, вызванное ее последними словами, Ламприер все же заметил, что походка ее стала гораздо тверже. Неуверенные шаги, хрупкость — все это было разыграно. «Для чего?» — подумал он, наблюдая, как женщина роется сначала в одном ящике, затем в другом. Наконец она вернулась с большой кипой бумаг и несколькими книгами в грубых переплетах.
— Подумайте сами, — сказала леди де Вир, передавая ему одну из бумаг, — зачем нам ваше соглашение, если у нас есть собственное?!
Это было соглашение, совершенно идентичное тому, которое находилось у него, вплоть до подписей и зубчатого края. Томас де Вир. Франсуа Ламприер.
— Мой сын рассказал вам, что оно означает, — продолжала между тем леди де Вир, но Ламприер лишь недоумевающе смотрел на нее. Речь ее мешалась с воспоминаниями о пьяном шуме Поросячьего клуба, о тошноте, о перевернутом вверх тормашками лице графа и его словах: «… десятая часть… миллионы к нынешнему моменту… навечно…». Было что-то еще, что-то гораздо большее… Но все ускользнуло от него, утекло, как вода сквозь пальцы. Он не мог вспомнить.
— Четвертый граф был акционером, одним из первых вкладчиков… — Слова падали из пустоты. — … Купцом. Первая экспедиция — вот ключ ко всему, что случилось с ним потом. Это было предприятие во всех отношениях рискованное. — Алиса де Вир раскладывала бумаги по порядку, пока говорила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
Ламприер согласился на это с искренней готовностью. Они достигли крыла, где мебель была в лучшем состоянии, а на стенах, обшитых декоративными панелями, висели старинные портреты — замершие в величественных позах мужчины и женщины, одетые по старинным модам. Граф остановился перед одним из них.
— Томас де Вир, четвертый граф, в молодости, — сказал он. — Необычен, не правда ли?
Ламприер признал, что это так. Но если не считать желтоватого лака и кричаще-ярких телесных тонов, изображение вполне можно было принять за портрет самого Эдмунда. Сходство было пугающим.
— Вот сюда. — Граф отворил дверь, расположенную рядом с портретом четвертого графа де Вира, и они вступили в длинную гостиную с диванами, фортепиано и несколькими конторками, расставленными вдоль дальней стены. В очаге ярко горел огонь.
— Вас не затруднит подождать здесь несколько минут? — Граф пересек комнату и исчез за другой дверью. Ламприер принялся было осматриваться вокруг, но не прошло и нескольких секунд, как граф вернулся.
— Джон Ламприер, позвольте представить вас моей матери, леди Алисе де Вир, — сказал он. Пока он произносил эти слова, в дверном проеме показалась женщина, очень худая, одетая в голубоватое парчовое платье. Ее лицо было белым от пудры, на щеках горели пятна румян, волосы были уложены в очень высокую прическу, совершенно не похожую на прически дам в зале внизу. Она остановилась и в лорнет принялась разглядывать Ламприера. Ламприер слегка поклонился, и прибор для рассматривания был опущен.
— Итак, это и есть Ламприер. — произнесла она чистым голосом. — Де Виры приветствуют вас, мистер Ламприер, как приветствовали они Франсуа, вашего предка. — Ламприер заморгал. — Возможно, за полтораста лет наше положение изменилось, но гостеприимства, по крайней мере, мы не утратили.
— Благодарю вас, леди Вир, — сказал Ламприер.
— Снегопад не помешал вам приехать сюда?
— Нет, нисколько.
— Эдмунд! Вероятно, мистер Ламприер выпьет вина? — Все это время граф стоял около чересчур высокого, туго набитого стула, опираясь на него, словно в поисках поддержки. Он пошел за графином — походка его была неуверенной. Ламприер пригубил свой стакан. Граф выпил свой залпом и тут же налил еще. Мать взглянула на него.
— Мне надо вернуться к гостям, — сказал он. Речь его теперь звучала разборчивей. — Я скажу Септимусу, что вы здесь, — прибавил он, обращаясь к Ламприеру, и вышел в ту же дверь, через которую они вошли.
Ламприер остался один на один с леди де Вир. Та приблизилась к нему.
— Вы молоды, — сказала она. — Дети?
Шаги ее были хрупкими и нетвердыми. Ламприеру хотелось, чтобы она села.
— Нет, детей нет, — ответил он.
Вблизи она показалась еще более худой, какой-то даже впалой. Ее глаза, необыкновенно темные, не отрывались от Ламприера — точнее, от какой-то, точки у него за спиной.
— Это все Скьюер, — быстро произнесла она и села, жестом приказав Ламприеру сделать то же самое. — Вы недоумеваете по поводу своего присутствия здесь. Это Скьюер, а не Чедвик. Мистер Чедвик — человек старой закалки. Это мистер Скьюер сообщил нам о том документе.
— Был, — поправил ее Ламприер. — Мистер Чедвик был человеком старой закалки. Он умер некоторое время назад.
— Умер? — переспросила леди де Вир. — Да, конечно… — Последние слова она произнесла не столько для гостя, сколько для самой себя. — Ваш отец тоже умер. — Ламприер кивнул, чувствуя себя задетым такой прямой констатацией факта. — Ваш отец занимался какими-то делами с мистером Чедвиком год или более того назад. Скьюер был тогда его помощником. Это он рассказал нам о соглашении. Должно быть, вас удивит наш запоздалый интерес. Ровно год назад мы пригласили сюда мистера Чедвика, чтобы он рассказал нам все, что ему было известно. Он отказался, даже оскорбился, что мы вообще об этом спрашиваем, но мы должны были спросить: это было в ваших интересах, равно как и в наших. — В ходе этой речи леди де Вир становилась все оживленней. — Когда ваш отец умер, мистер Скьюер вновь пришел к нам…
— Так вот откуда вы узнали о договоре… — сказал Ламприер.
— Мы знали о нем и раньше, — отрезала она. — Как я вам уже сказала. Но обстоятельства переменились, и мы вынуждены были попытаться еще раз. Вот тогда в это дело и были вовлечены мистер Прецепс и наше предложение приобрести этот документ.
Ламприер вспомнил Скьюера, который, сочувственно глядя на него, говорил, что документ представляет собой всего лишь любопытную диковинку. И еще вдова Нигль, которая била его туфлей. «Вот ваша плата за подлость», — ее сердитые слова. Так все и есть.
— Приобрести документ… — повторил он. — Значит, вы хотите купить его? Он вам нужен?
— Нет, мистер Ламприер, — возразила она уже спокойнее. — В соглашении говорилось о вещах, о которых мы мечтали много лет назад… — Леди де Вир изучающе посмотрела на юношу. — Нам нужно, как вы выразились, совсем не это. На сегодняшний день, мистер Ламприер, предмет нашего разговора не соглашение, а вы сами.
Сказав это, леди де Вир поднялась и быстро подошла к конторке с выдвижными ящиками в дальнем конце комнаты. Несмотря на удивление, вызванное ее последними словами, Ламприер все же заметил, что походка ее стала гораздо тверже. Неуверенные шаги, хрупкость — все это было разыграно. «Для чего?» — подумал он, наблюдая, как женщина роется сначала в одном ящике, затем в другом. Наконец она вернулась с большой кипой бумаг и несколькими книгами в грубых переплетах.
— Подумайте сами, — сказала леди де Вир, передавая ему одну из бумаг, — зачем нам ваше соглашение, если у нас есть собственное?!
Это было соглашение, совершенно идентичное тому, которое находилось у него, вплоть до подписей и зубчатого края. Томас де Вир. Франсуа Ламприер.
— Мой сын рассказал вам, что оно означает, — продолжала между тем леди де Вир, но Ламприер лишь недоумевающе смотрел на нее. Речь ее мешалась с воспоминаниями о пьяном шуме Поросячьего клуба, о тошноте, о перевернутом вверх тормашками лице графа и его словах: «… десятая часть… миллионы к нынешнему моменту… навечно…». Было что-то еще, что-то гораздо большее… Но все ускользнуло от него, утекло, как вода сквозь пальцы. Он не мог вспомнить.
— Четвертый граф был акционером, одним из первых вкладчиков… — Слова падали из пустоты. — … Купцом. Первая экспедиция — вот ключ ко всему, что случилось с ним потом. Это было предприятие во всех отношениях рискованное. — Алиса де Вир раскладывала бумаги по порядку, пока говорила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249