– Я не берусь предсказывать будущее, Логан Хепберн, – проговорила Розамунда устало. – Однажды я взяла на себя эту смелость, но нынешняя весна доказала, что прорицательница из меня не получилась.
В зал вошел Том, а с ним Филиппа, Мейбл и Люси.
– Ах, ты уже встала! – добродушным тоном приветствовал Том кузину.
– Ни слова больше, гнусный предатель! – воскликнула она. И сообщила: – Наша доблестная вооруженная охрана получила расчет и вернулась в Эдинбург. Командир отказался иметь со мной дело. Лорд был так любезен, что вызвался сам проводить нас до дома.
– Вот так дела! Все уже встали и собрались! – воскликнула Джинни, входя в зал. – Боюсь, я совсем никудышная хозяйка! – И она засуетилась, подгоняя слуг, подававших завтрак.
– От леди Фрайарсгейт сбежала ее охрана, – объяснил жене Логан. – Так что сегодня мне придется собрать своих людей и проводить соседку до дома. Мы непременно вернемся к ночи, милая. – И он чмокнул Джинни в макушку.
– Конечно, тебе следует проводить Розамунду и ее родных! Это же самая опасная часть пути! Возьми как можно больше людей, чтобы у тех негодяев, что шастают по нашим горам, заранее отпала охота на вас нападать! – сказала Джинни и, обращаясь с улыбкой к Розамунде, добавила: – Я на своем опыте убедилась, что жители приграничья часто бывают грубы и непредсказуемы в своих поступках. И англичане, и шотландцы.
– Да, это верно, – согласилась Розамунда.
Наконец подали завтрак, и гости уселись за стол. Люси отправилась в людскую, где завтракали остальные слуги, а Мейбл считалась почетной гостьей благодаря своей дружбе с Розамундой и браку с одним из Болтонов. Горячую густую овсянку можно было заправить свежей сметаной или сладким прозрачным медом. Кроме того, на столе было вдоволь свежего хлеба, вареных яиц, свежего коровьего масла и сушеных ягод. Запивали завтрак либо разбавленным элем, либо вином.
– Филиппа! – строго окликнула Розамунда дочь, вовремя заметив, как девочка махнула рукой слуге, разливавшему по кубкам эль. – Пей либо разбавленное вино, либо чистую воду!
– Мама! Мне уже девять лет! – возмутилась Филиппа.
– Ты не будешь пить за завтраком эль, пока тебе не исполнится двенадцать! – отрезала Розамунда.
– Твоя мама никогда не вела себя так за столом! – присоединилась к Розамунде Мейбл.
Филиппа обиженно фыркнула, но дала знак слуге, который держал наготове кувшин с вином.
– Я хорошо помню себя в этом возрасте, – сказала, неловко улыбнувшись, Джинни. – Для девочки это очень трудный возраст.
Когда все позавтракали, Логан объявил, что идет собирать своих людей, чтобы без промедления отправиться в путь. Все как будто позабыли о том, как упрямилась накануне леди Фрайарсгейт, не желавшая ночевать в Клевенз-Карне.
Две женщины обнялись на прощание, и Джинни сказала:
– Розамунда, я хотела попросить вас об одном одолжении. Вы не могли бы стать крестной моему ребенку?
– У вас наверняка найдется для этого более достойная женщина! – попыталась отказаться Розамунда.
– Нет, не найдется. Обе невестки Логана поссорились со мной с тех пор, как он по моему настоянию отселил их из замка в собственные дома. Они пытались оспорить мое право хозяйничать в моем собственном замке под предлогом того, что я моложе их. Я терпела их выходки сколько могла, но я вовсе не такая наивная, как могу показаться на первый взгляд. И когда Логан спросил, как отблагодарить меня за то, что я родила ему сына, я не стала торопиться с решением и сказала, что подумаю. А потом, когда невестки так грубо повели себя с вами весной, я сказала мужу, что хочу, чтобы он отселил своих братьев в отдельные дома. Он не стал возражать, но настоял на том, чтобы его братья с их женами стали крестными нашему первенцу. Его братья довольны таким решением, а жены – нет.
– Но ведь ваши родные наверняка… – начала было Розамунда, но Джинни остановила ее выразительным взмахом руки:
– Все мои родные остались далеко на севере. Они едва меня помнят. Пожалуйста, Розамунда, скажите, что вы будете крестной моему малышу! Вы моя единственная подруга!
Искренность молодой женщины тронула Розамунду, и она слабо улыбнулась:
– Если ваш муж, лорд Клевенз-Карн, не будет возражать, я сочту за честь быть крестной вашему ребенку!
«Господи Иисусе! Неужели эти Хепберны никогда не оставят меня в покое?» – подумала Розамунда и, торопливо поцеловав Джинни в щеку, вышла из зала.
Во дворе ее родные, а также лорд Клевенз-Карн со своими людьми уже сидели верхом и ждали ее. Розамунда вскочила в седло, подъехала к Логану и кивнула. Отряд выехал через ворота на дорогу, спускавшуюся до южного тракта. День обещал быть солнечным, хотя по небу еще плыли разноцветные обрывки вчерашних облаков, безжалостно растрепанные ветром. В начале мая горы уже мало-помалу оделись в ярко-зеленый наряд, и кое-где бродили стада овец, пощипывая свежую травку. Дважды на отдаленных вершинах путники замечали каких-то людей, но отряд лорда Клевенз-Карна был слишком многочислен, так что на всем пути до Фрайарсгейта их никто не потревожил.
Заметив вторую группу подозрительных незнакомцев, Розамунда сказала Логану:
– Я должна поблагодарить тебя, Логан Хепберн, за то, что не поленился проводить меня.
Логан оглянулся на нее и ответил с улыбкой:
– Я нисколько не сомневаюсь, милая, что ты и сама сумела бы дать достойный отпор любому разбойнику. Но лучше лишний раз проявить осторожность, чем потом без конца сожалеть.
Том подъехал поближе к Розамунде и весело сказал:
– Ну, кузина, сегодня ты впервые стала походить на себя с того времени, как мы покинули Эдинбург. И я очень рад это видеть.
– Ты был прав насчет прошлой ночи, – заметила Розамунда.
– Знаю, – невозмутимо ответил Том.
Она похлопала его по плечу, выражая таким образом свою признательность.
– Я никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной, Том, – помолчав, произнесла Розамунда и снова помрачнела. – Наверное, эта рана никогда не заживет до конца. Я все еще не могу поверить, что все кончено и Патрик навсегда ушел из моей жизни.
– Но со временем к нему могут вернуться воспоминания о тебе, кузина, – начал было Том, но Розамунда лишь нетерпеливо отмахнулась.
– Нет, этого уже не случится. Не спрашивай, откуда я знаю, но это так. Это сродни тому чувству, которое охватило нас обоих в первую встречу. Когда мы поняли, что нам не суждено быть вместе до конца, – с грустью в голосе ответила Розамунда.
– И что ты собираешься делать, кузина? – осторожно поинтересовался Том.
– Во всяком случае, не выходить снова замуж, – решительно заявила Розамунда. – Фрайарсгейт – вот главная моя забота. Филиппа скоро вырастет, и мне уже пора присматривать ей подходящую партию. Мне будет чем заполнить дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145