Он не посмеет оскорбить Джинни своей неблагодарностью. Она хорошая девочка и ни в чем не виновата. Виноват он, он один. Логан спрашивал себя, как он мог не понять одного: Розамунде надо было всего лишь признание в любви. Родные совсем заморочили ему голову, и он только и мог, что говорить о наследниках, вместо того чтобы сказать Розамунде о том, что от одного ее вида у него захватывает дух, что он не может спать по ночам, потому что мечтает о ней. А вот теперь она снова собралась замуж, хотя когда-то сказала ему, что больше никогда ни за кого не выйдет. Что заставило ее передумать? На это мог быть один ответ, и Логан его знал. Розамунда действительно влюбилась в Патрика Лесли, графа Гленкирка. Влюбилась в него настолько, что готова по полгода проводить вдали от своего Фрайарсгейта. Это открытие легло Логану на сердце тяжким грузом. Почему она влюбилась в Патрика Лесли с первого взгляда, а его, Логана Хепберна, так и не смогла полюбить? На этот вопрос у него ответа не было.
Утром, наскоро позавтракав и поблагодарив хозяев за гостеприимство, Розамунда со своими спутниками покинула замок Клевенз-Карн.
– Дайте нам знать, когда будете возвращаться, и непременно остановитесь у нас! – настаивала Джинни. – Я буду рада снова повидаться с вашим симпатичным графом, миледи!
– Мы непременно вас известим, – пообещала Розамунда. А что ей еще оставалось? Она улыбнулась, помахала рукой и поехала вниз с горы, по дороге на Эдинбург.
– Мне очень понравилась леди Клевенз-Карн, – призналась Филиппа матери. – Она такая добрая! Она сказала, что, когда мы будем возвращаться, мне позволят подержать ребеночка!
Розамунда улыбнулась наивному восторгу дочери. Для девочки каждый день в этом первом в ее жизни путешествии становился приключением.
– Мне тоже нравится леди Клевенз-Карн, – сказала Розамунда.
– А ее лорд какой-то грустный, правда? – продолжала делиться своими впечатлениями Филиппа. – Я ведь его почти не помню. Он что, всегда был такой мрачный?
– Не знаю, что тебе сказать, Филиппа, – уклонилась от прямого ответа Розамунда. – Я и сама с ним едва знакома.
– Ох, скорее бы уже увидеть дядю Патрика, мама! Я так рада, что он станет нашим новым папой. Знаешь, и Бэнон с Бесси тоже ему рады, – продолжала болтать Филиппа.
– Вы уже успели это обсудить между собой? – удивилась Розамунда.
Мы, конечно, еще маленькие, мама, но нас тоже касается, за кого ты выйдешь замуж, – рассудительно заявила Филиппа.
– Достойная дочь своей матери! – буркнул Том, криво усмехнувшись.
– Мама, а мы скоро приедем в Эдинбург? Сегодня уже приедем? – Филиппа в нетерпении поерзала в седле.
– Нет, мы приедем завтра. Сегодня мы заночуем в доме у лорда Грея. Он живет неподалеку от Эдинбурга.
– Что-то мне не кажется, что Шотландия отличается от Англии, – заметила Филиппа, внимательно оглядывая окрестности. – И я рада, что мы с ними не воюем, мама. Но что, если король Генрих объявит войну королю Якову?
– Лучше давай молиться о том, чтобы этого не случилось, милая, – ответила Розамунда, стараясь не подать виду, что ее кольнуло в сердце при одной мысли о войне. Она заставила себя весело улыбнуться. – Выше нос, Филиппа! Давай лучше поскачем наперегонки вон до той скалы! – И Розамунда ударила пятками по бокам своей кобылы. Филиппа со счастливым хохотом бросилась вслед за ней.
Глава 12
Наконец они добрались до Эдинбурга. Стоял холодный весенний день. Филиппа впервые в жизни увидела город, и от удивления не могла промолвить ни слова. То же самое можно было сказать и про Люси, которую хозяева взяли с собой. Мимо них пробежал мальчишка-булочник. Он нес на голове лоток, полный теплых булок. У Филиппы открылся рот. По дороге им попадались женщины, торговавшие первой весенней зеленью. Их товарки наперебой предлагали молоко, сметану, яйца и свежее, только что сбитое коровье масло. По желанию покупателя торговки отрезали на пробу кусочек.
Водонос торговал питьевой водой, птичник – цыплятами, шумно толкавшимися в корзинке, а рыбак прикатил целую тележку рыбы свежего улова. Филиппа Мередит никогда в жизни не видела ничего подобного, и у нее буквально разбегались глаза. Розамунда следила за дочерью и снисходительно улыбалась при виде ее наивного восторга.
– Ох, барышня, вы только гляньте вон туда! – Люси ткнула пальцем в сторону цыган, устроивших акробатическое представление прямо на улице в надежде получить мелкую монету от глазевших на них прохожих.
Они проехали мимо цыган и свернули на Берлилейн, где располагался постоялый двор «Единорог и корона». Во дворе им навстречу кинулся конюх, чтобы позаботиться о лошадях, а Том расплатился с конвоем, нанятым для сопровождения от Фрайарсгейта до Эдинбурга. Он отсчитал положенную сумму командиру и добавил кое-что еще, предложив выпить за их здоровье. Наемники шумно поблагодарили лорда за такую щедрость и поспешили в ближайшую таверну. В городе было достаточно менее роскошных заведений, где они могли с толком потратить полученные деньги.
Сердце тревожно ухало у Розамунды в груди. Где же Патрик? Черт побери! Она дрожала, как очумевшая от любви девчонка на своем первом свидании, но ничего не могла с собой поделать. Розамунда жадно высматривала во дворе дорогое ее сердцу лицо. Тем временем они вошли в общий зал, где их приветствовал хозяин постоялого двора – высокий, тощий, важный на вид мужчина.
– Добро пожаловать, дамы и господа! – бубнил он, низко кланяясь.
– Скажите, граф Гленкирк еще не прибыл? – первым делом осведомился лорд Кембридж.
– Они уже ждут вас, милорд. Позвольте, я вас провожу, – ответил хозяин. Лицо его было непроницаемо. Он провел их по узкому коридору до самого конца, распахнул какую-то дверь и пригласил в комнату. – Я сию же минуту пошлю за лордом.
– Лесли, – проговорил он. – В буфете есть вино и кубки. Или леди пожелают чего-то особенного?
– Будьте добры, почтенный, проводите мою дочь со служанкой в наши апартаменты, – попросила Розамунда и, присев на корточки, обняла Филиппу. – Я бы хотела поздороваться с Патриком наедине, моя хорошая, – произнесла она вполголоса. – Ты ведь понимаешь?
– Да, мама, – послушно кивнула Филиппа и вышла из комнаты следом за Люси и хозяином.
– Я бы не прочь промочить горло, – заметил Том. – К вечеру становится слишком прохладно. – Он подошел к буфету, наполнил кубок из оловянного кувшина и, пригубив вино, сказал: – Ого, оно вовсе не такое уж плохое. Не желаешь попробовать?
– И приветствовать Патрика, дыша на него перегаром, – добавила Розамунда. – Нет, кузен, лучше не надо.
Она встала и пересела поближе к очагу, в котором весело потрескивали толстые поленья.
– Лучше я согреюсь таким образом.
Какое-то время Том и Розамунда просидели в молчании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145