Меня почти забыли при дворе, и вряд ли кому-то придет в голову заподозрить во мне кандидата для такой ответственной миссии, если кто-то вообще узнает о том, почему я был сюда послан. Пока мне удается сохранить тайну, и о моей миссии здесь никто не догадывается.
– Даже та красивая леди, которую ты взял в спутницы, мой друг? – ухмыльнулся герцог.
– Даже Розамунда, – решительно солгал Гленкирк не моргнув глазом. – Она англичанка, и вдобавок близкая подруга королевы. Я не хочу, чтобы ей пришлось разрываться между любовью ко мне и преданностью Маргарите Тюдор и Англии. Она покинула двор под предлогом болезни одной из дочерей. Предполагается, что я поехал следом за нею, поскольку наша взаимная привязанность слишком бросалась в глаза.
– Розамунда, – повторил герцог. – Какое очаровательное имя! Когда же ты меня с ней познакомишь?
– Поскольку мы путешествовали скрытно, нам пришлось торопиться и ехать верхом, прихватив лишь по одному слуге. И с собой мы не могли взять много багажа. В данное время для нас обоих готовят новый гардероб, Себастьян. Даже сегодня я явился к тебе в одежде с чужого плеча. Эти вещи мне впору и выглядят вполне прилично, но совершенно не отвечают моим вкусам, особенно если вспомнить, как элегантно принято наряжаться при твоем дворе.
– В последние годы меня уже не так волнует внешняя роскошь, но невестка настаивает на соблюдении приличий, – заметил герцог.
– Как поживает Рудольфо? – спросил граф.
– Он растолстел и всем доволен. У него десять дочерей и двое сыновей. Самый старший из моих внуков, Энрико, его первенец, будет наследовать титул после отца. Второй сын – он еще совсем мальчик, ему пять лет – станет, как водится, служителем церкви, если с его старшим братом все будет благополучно. Это хорошо, что между ними такая большая разница в возрасте. Роберто – последний ребенок. Но десять внучек! Пресвятая Дева! Хорошо, если мне удастся найти хотя бы пятерых мужей на всю эту ораву! Кое-кому из них наверняка придется идти в монастырь. Ну а ты, Патрик? Успел ли твой сын жениться и подарить тебе внуков?
– Да. Двух мальчиков и девочку, – ответил граф. – Правда, его жену я бы не назвал женщиной с добрым сердцем.
– И я свою тоже, – заметил герцог. – Но моя жена в молодости была мила и привлекательна, а я горел от юношеской страсти. – Он грустно усмехнулся. – Полагаю, твой сын повторил мою ошибку.
– Да, – коротко кивнул Патрик и больше ничего не добавил.
– Ты хочешь, чтобы о твоем визите в Сан-Лоренцо было объявлено официально? – спросил герцог. – У нас теперь есть даже английский посол.
– Знаю. Если не ошибаюсь, это Ричард Ховард.
– Твой посол уже предупредил тебя, конечно! – сказал герцог.
– Розамунда увидела его на улице, едва мы успели въехать в Сан-Лоренцо, и сразу же узнала, хотя и не вспомнила имени, – сдержанно ответил Патрик.
– Твоя дама принадлежит к королевскому двору? – настороженно спросил герцог.
– Розамунда провела юность в качестве подопечной короля Генриха Седьмого. И вышло так, что она подружилась с нашей королевой. Они тогда были совсем девочками. Однако с тех пор, как она вышла замуж – а случилось это в тот же год, что и свадьба наших короля и королевы, – она постоянно жила дома, у себя в поместье на самом севере Англии.
– И что же теперь с ее мужем? – полюбопытствовал герцог.
– Она вдова, – коротко ответил граф Гленкирк.
– Ах… – наигранно вздохнул Себастьян. – Женщина, чей жизненный опыт не уступает красоте! Да ты и правда счастливчик, Патрик!
– Наше пребывание здесь желательно не выставлять напоказ, Себастьян, что вполне приемлемо для человека, сбежавшего в другую страну со своей любовницей. Пусть английский посол сам узнает о нашем присутствии, поскольку рано или поздно это все равно случится. Если он сочтет, что это может заинтересовать его хозяина, то непременно напишет о нас королю Генриху. Но я не думаю, что он сочтет наше появление здесь достойным монаршего внимания. Я уже говорил тебе, что не являюсь известной персоной ни при шотландском, ни при английском дворе. Я ничем не примечательная личность, так же как и Розамунда, и именно этим был продиктован выбор короля Якова в мою пользу.
– Но здесь тебя хорошо помнят, Патрик, – заметил герцог.
– Если английский посол узнает о том, что некогда я занимал пост шотландского посла, я объясню ему, что привез сюда свою даму сердца, поскольку мне запомнилась романтичная обстановка здешних мест. Не думаю, что лорд Ховард в большом восторге от английской зимы. А ведь зима в Шотландии еще суровее! – Патрик усмехнулся. Он вдруг осознал, что ему нравится эта авантюра, хотя это было в высшей степени неожиданно даже для него самого.
Герцог, похоже, догадался о том, что кроется за этой ухмылкой, и весело рассмеялся:
– Сдается мне, Патрик, что ты вошел во вкус, хотя начал эту игру не по своей воле!
– Ты угадал, Себастьян, – кивнул граф Гленкирк. – Я уже и не помню, когда в последний раз так наслаждался жизнью. Надо мной всегда довлело чувство долга, а вот теперь я чувствую себя как мальчишка, сбежавший из-под родительской опеки. Только сегодня я вспомнил, как любил греться в лучах вашего февральского солнца и вдыхать аромат мимозы. Я не нюхал мимозы с тех пор, как уехал из Сан-Лоренцо.
– Ты всегда был в душе таким романтиком, Патрик, или на тебя так подействовала влюбленность? – спросил герцог, подтрунивая над графом.
– Я и сам не знаю, Себастьян, – искренне признался Патрик. – Но я действительно влюблен.
– С нетерпением жду, когда же ты нас познакомишь! – Себастьян широко улыбнулся. – Ты на ней женишься?
– Если она захочет, – ответил Патрик, а про себя подумал, что этому старому лису вовсе не обязательно знать все тонкости его отношений с Розамундой. Возможно, эта ложь во спасение оградит Розамунду от попыток герцога соблазнить ее.
– И кто же занимается ее гардеробом? Не иначе как Селестина! – многозначительно заметил Себастьян.
– Да.
– Я не забыл, как ты умыкнул ее у меня! – хохотнув, заметил герцог. – Да будет тебе известно, что ее первая дочь от меня. Мы отдали ее церкви, чтобы искупить свой грех, – добавил он с лукавой ухмылкой.
– Селестина всегда была щедрой натурой, – с улыбкой добавил Патрик.
– И она нисколько не изменилась. Это я постарел и уже не в силах ублажить ее, как прежде. Но тем не менее мы остались друзьями! – сказал герцог. – Я позабочусь о том, чтобы ее девочки работали как можно быстрее, чтобы ты мог появиться на небольшом приеме, который я устраиваю через три дня. Почетным гостем будет художник Паоло Передано из Венеции. Он решил провести у нас зиму, любуясь видами Сан-Лоренцо. Для нас большая честь принимать его. Я даже надеюсь заказать ему наши портреты. Он близкий родственник венецианского дожа и учился не только у Джентиле Беллини, но и у его брата Джованни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Даже та красивая леди, которую ты взял в спутницы, мой друг? – ухмыльнулся герцог.
– Даже Розамунда, – решительно солгал Гленкирк не моргнув глазом. – Она англичанка, и вдобавок близкая подруга королевы. Я не хочу, чтобы ей пришлось разрываться между любовью ко мне и преданностью Маргарите Тюдор и Англии. Она покинула двор под предлогом болезни одной из дочерей. Предполагается, что я поехал следом за нею, поскольку наша взаимная привязанность слишком бросалась в глаза.
– Розамунда, – повторил герцог. – Какое очаровательное имя! Когда же ты меня с ней познакомишь?
– Поскольку мы путешествовали скрытно, нам пришлось торопиться и ехать верхом, прихватив лишь по одному слуге. И с собой мы не могли взять много багажа. В данное время для нас обоих готовят новый гардероб, Себастьян. Даже сегодня я явился к тебе в одежде с чужого плеча. Эти вещи мне впору и выглядят вполне прилично, но совершенно не отвечают моим вкусам, особенно если вспомнить, как элегантно принято наряжаться при твоем дворе.
– В последние годы меня уже не так волнует внешняя роскошь, но невестка настаивает на соблюдении приличий, – заметил герцог.
– Как поживает Рудольфо? – спросил граф.
– Он растолстел и всем доволен. У него десять дочерей и двое сыновей. Самый старший из моих внуков, Энрико, его первенец, будет наследовать титул после отца. Второй сын – он еще совсем мальчик, ему пять лет – станет, как водится, служителем церкви, если с его старшим братом все будет благополучно. Это хорошо, что между ними такая большая разница в возрасте. Роберто – последний ребенок. Но десять внучек! Пресвятая Дева! Хорошо, если мне удастся найти хотя бы пятерых мужей на всю эту ораву! Кое-кому из них наверняка придется идти в монастырь. Ну а ты, Патрик? Успел ли твой сын жениться и подарить тебе внуков?
– Да. Двух мальчиков и девочку, – ответил граф. – Правда, его жену я бы не назвал женщиной с добрым сердцем.
– И я свою тоже, – заметил герцог. – Но моя жена в молодости была мила и привлекательна, а я горел от юношеской страсти. – Он грустно усмехнулся. – Полагаю, твой сын повторил мою ошибку.
– Да, – коротко кивнул Патрик и больше ничего не добавил.
– Ты хочешь, чтобы о твоем визите в Сан-Лоренцо было объявлено официально? – спросил герцог. – У нас теперь есть даже английский посол.
– Знаю. Если не ошибаюсь, это Ричард Ховард.
– Твой посол уже предупредил тебя, конечно! – сказал герцог.
– Розамунда увидела его на улице, едва мы успели въехать в Сан-Лоренцо, и сразу же узнала, хотя и не вспомнила имени, – сдержанно ответил Патрик.
– Твоя дама принадлежит к королевскому двору? – настороженно спросил герцог.
– Розамунда провела юность в качестве подопечной короля Генриха Седьмого. И вышло так, что она подружилась с нашей королевой. Они тогда были совсем девочками. Однако с тех пор, как она вышла замуж – а случилось это в тот же год, что и свадьба наших короля и королевы, – она постоянно жила дома, у себя в поместье на самом севере Англии.
– И что же теперь с ее мужем? – полюбопытствовал герцог.
– Она вдова, – коротко ответил граф Гленкирк.
– Ах… – наигранно вздохнул Себастьян. – Женщина, чей жизненный опыт не уступает красоте! Да ты и правда счастливчик, Патрик!
– Наше пребывание здесь желательно не выставлять напоказ, Себастьян, что вполне приемлемо для человека, сбежавшего в другую страну со своей любовницей. Пусть английский посол сам узнает о нашем присутствии, поскольку рано или поздно это все равно случится. Если он сочтет, что это может заинтересовать его хозяина, то непременно напишет о нас королю Генриху. Но я не думаю, что он сочтет наше появление здесь достойным монаршего внимания. Я уже говорил тебе, что не являюсь известной персоной ни при шотландском, ни при английском дворе. Я ничем не примечательная личность, так же как и Розамунда, и именно этим был продиктован выбор короля Якова в мою пользу.
– Но здесь тебя хорошо помнят, Патрик, – заметил герцог.
– Если английский посол узнает о том, что некогда я занимал пост шотландского посла, я объясню ему, что привез сюда свою даму сердца, поскольку мне запомнилась романтичная обстановка здешних мест. Не думаю, что лорд Ховард в большом восторге от английской зимы. А ведь зима в Шотландии еще суровее! – Патрик усмехнулся. Он вдруг осознал, что ему нравится эта авантюра, хотя это было в высшей степени неожиданно даже для него самого.
Герцог, похоже, догадался о том, что кроется за этой ухмылкой, и весело рассмеялся:
– Сдается мне, Патрик, что ты вошел во вкус, хотя начал эту игру не по своей воле!
– Ты угадал, Себастьян, – кивнул граф Гленкирк. – Я уже и не помню, когда в последний раз так наслаждался жизнью. Надо мной всегда довлело чувство долга, а вот теперь я чувствую себя как мальчишка, сбежавший из-под родительской опеки. Только сегодня я вспомнил, как любил греться в лучах вашего февральского солнца и вдыхать аромат мимозы. Я не нюхал мимозы с тех пор, как уехал из Сан-Лоренцо.
– Ты всегда был в душе таким романтиком, Патрик, или на тебя так подействовала влюбленность? – спросил герцог, подтрунивая над графом.
– Я и сам не знаю, Себастьян, – искренне признался Патрик. – Но я действительно влюблен.
– С нетерпением жду, когда же ты нас познакомишь! – Себастьян широко улыбнулся. – Ты на ней женишься?
– Если она захочет, – ответил Патрик, а про себя подумал, что этому старому лису вовсе не обязательно знать все тонкости его отношений с Розамундой. Возможно, эта ложь во спасение оградит Розамунду от попыток герцога соблазнить ее.
– И кто же занимается ее гардеробом? Не иначе как Селестина! – многозначительно заметил Себастьян.
– Да.
– Я не забыл, как ты умыкнул ее у меня! – хохотнув, заметил герцог. – Да будет тебе известно, что ее первая дочь от меня. Мы отдали ее церкви, чтобы искупить свой грех, – добавил он с лукавой ухмылкой.
– Селестина всегда была щедрой натурой, – с улыбкой добавил Патрик.
– И она нисколько не изменилась. Это я постарел и уже не в силах ублажить ее, как прежде. Но тем не менее мы остались друзьями! – сказал герцог. – Я позабочусь о том, чтобы ее девочки работали как можно быстрее, чтобы ты мог появиться на небольшом приеме, который я устраиваю через три дня. Почетным гостем будет художник Паоло Передано из Венеции. Он решил провести у нас зиму, любуясь видами Сан-Лоренцо. Для нас большая честь принимать его. Я даже надеюсь заказать ему наши портреты. Он близкий родственник венецианского дожа и учился не только у Джентиле Беллини, но и у его брата Джованни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145