– Отложив коробку в сторону, Розамунда принялась рассматривать украшение.
– Это перидоты, – объяснил Патрик. – По цвету они очень похожи на то платье, которое Селестина показала нам первым. В лавке у ювелира остался еще один крупный камень. Его можно было бы носить на лбу на ленте. Я собирался было купить и его тоже, но захотел убедиться, что тебе они понравятся.
– Патрик, ты так добр ко мне! – с чувством произнесла Розамунда.
– Тебе уже приходилось получать драгоценности в подарок от мужчин? – спросил граф.
– Да, – кивнула она и опустила глаза вниз, прикрыв их длинными ресницами.
– От кого? – тоном яростного ревнивца спросил граф.
– От моего кузена Тома, – рассмеялась Розамунда, решив, что не стоит его больше дразнить. – Том, как ты успел убедиться, весьма необычный джентльмен. У него настоящая слабость ко всяким красивым предметам, и он накупил немало чудесных драгоценностей. Когда мы были в Лондоне, многие из этих вещей он подарил мне, но ни одна из них не сравнится с этим ожерельем, милорд! – Розамунда привстала на цыпочки и поцеловала Патрика в губы. – Спасибо, милый!
– Значит ли это, что я могу купить камень на ленту? – уточнил он.
– Буду ли я выглядеть слишком жадной, если соглашусь? – в тон ему спросила Розамунда.
– Нет, – заверил он, с улыбкой посмотрев ей в глаза. – Он очень тебе подходит, и каждую минуту на приеме у герцога я буду сгорать от ревности ко всем мужчинам, потому что они не смогут оторвать от тебя глаз.
– Ох, Патрик, тебе вовсе ни к чему меня ревновать! Я люблю тебя так, как ни одна женщина не любила мужчину! – поспешила заверить графа Розамунда. – Я не имела понятия, что такое любовь, до встречи с тобой на балу в тронном зале в Стерлинге!
– Разве Логан Хепберн никогда не привлекал твое внимание? – продолжал допытываться Патрик.
– Да, он привлекал мое внимание, и не раз. Он молод, красив и очень привлекателен для женщин. Но я никогда его не любила, – отвечала Розамунда.
– У меня не укладывается в голове, как такое возможно, чтобы ты любила меня, а не его, – недоумевал граф. – Почему нам суждено было встретиться именно сейчас, на закате моих лет? И почему мы оба скованы по рукам и ногам долгом перед своими людьми и землей? Временами мне кажется, что я был бы не прочь убежать от этой ответственности куда угодно. Но конечно, я никогда этого не сделаю – и ты тоже.
– Да, мы оба в конце концов сделаем то, что должны будем сделать, Патрик, – проговорила с легкой грустью Розамунда. – Но пока мы с тобой есть друг у друга, и у нас есть Сан-Лоренцо. Не заводи снова этот разговор про разлуку. Для него еще придет время, и мы оба это поймем. Но не сейчас.
Патрик привлек Розамунду к себе и крепко обнял. Он не произнес ни слова, только прикоснулся губами к теплой пушистой макушке. Как им удалось так полно узнать друг друга за столь короткий срок? Он не понимал этого, но и нисколько не тревожился. Она была здесь, рядом с ним, а он любил ее и не желал больше ничего знать. Патрик провел своей большой рукой по мягким шелковистым волосам, и Розамунда тихонько вздохнула.
Накануне праздничного приема во дворце у герцога Селестина с Марией принесли Розамунде готовое платье.
– Не может быть, неужели это то самое платье! – воскликнула Розамунда, увидев чудесный наряд, разложенный на кровати. Портниха успела переделать даже нижнюю юбку. Теперь по подолу были искусно вышиты золотой нитью прыгающие рыбки, раковины и морские коньки. Вырез платья украшали мелкие жемчужины. В подрезах на буфах верхних рукавов были видны нижние рукава из нежно-розового кружева. Буфы стягивали над локтем толстые золотые шнуры. Верхняя юбка из тонкого шелка цвета морской волны не имела украшений, поскольку в сочетании с остальными частями туалета и так смотрелась роскошно.
– Очень красиво! – восхищенно произнесла Розамунда, глядя на платье. – Даже не знаю, как вас отблагодарить, Селестина.
– Сегодня все джентльмены будут увиваться вокруг вас, мадам, – важно кивнула портниха. – Это красивое платье, и Патрицио придется изрядно раскошелиться. – Она добродушно рассмеялась. – Я прихватила с собой туфли. Ваша Энни дала мне ваш башмак, чтобы можно было снять мерку. Надеюсь, они не будут слишком большими.
Из бездонного кармана передника Селестина извлекла пару легких туфелек с квадратными носами, обтянутых тем же шелком цвета морской волны, из которого было сшито платье, и передала их Розамунде.
– Они очень милые, – произнесла Розамунда, завороженно глядя на башмачки. – И благодаря тебе у меня теперь есть полный туалет для торжественного приема!
– Я пока пойду проведаю отца, да и перекушу с ним заодно, – засуетилась Селестина. – А потом, когда вы соберетесь выходить, загляну проверить, все ли в порядке.
– Что она о себе вообразила? – возмутилась Энни, немного обиженная таким самоуправством почтенной портнихи. – Неужели я не знаю, как приготовить вас к празднику?
– Энни, она настоящий художник, и ты должна признать, что у меня никогда в жизни не было такого красивого платья, как это! – возразила Розамунда.
Энни кивнула, соглашаясь с хозяйкой:
– Даже сэр Томас мог бы его похвалить, хотя мне кажется, что вырез чересчур глубокий.
– Ступай, приготовь ванну, – приказала Розамунда. – Жаль, что на свете не бывает чудес и мы не можем наполнить ее так же легко, как сливаем воду.
И снова Энни согласно кивнула. Чтобы наполнить водой большую дубовую ванну, приходилось долго таскать воду ведрами, зато опустошить ее ничего не стоило. Внизу имелась длинная гибкая трубка, плотно подогнанная к отверстию в дубовом дне и в развернутом виде достававшая до самого края террасы. Стоило вынуть из этой трубы затычку, и вода вытекала на скалы под террасой.
Пока лакеи носили воду для ванны, Розамунда успела поесть. Ей подали взбитые яйца и сладкую дыню. Прежде она даже не пробовала дыню. И теперь просила, чтобы ей подавали ее каждый день. Когда ванна была наполнена, Энни добавила в воду для запаха белого вереска. Розамунда забралась в ванну и устроилась на специальной скамеечке. Энни подала ей кубок с вином и собрала волосы на затылке.
– Оставь меня ненадолго, Энни. Я быстро вымоюсь, а пока хочу немного посидеть на солнышке и полюбоваться на море.
– Этак вы захотите и сиесту себе устроить, миледи! – заметила Энни. – Лучше я уберу с кровати ваше платье, пока вы его не помяли! – И она вернулась с террасы в комнату.
Розамунда не спеша попивала вино и любовалась видом на гавань Аркобалено. В эти минуты в порт входил большой красивый корабль. На его мачтах трепетали яркие вымпелы из королевского пурпура с золотым шитьем. Нос украшала пышногрудая золотистая русалка с длинными рыжими волосами. Розамунда улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Это перидоты, – объяснил Патрик. – По цвету они очень похожи на то платье, которое Селестина показала нам первым. В лавке у ювелира остался еще один крупный камень. Его можно было бы носить на лбу на ленте. Я собирался было купить и его тоже, но захотел убедиться, что тебе они понравятся.
– Патрик, ты так добр ко мне! – с чувством произнесла Розамунда.
– Тебе уже приходилось получать драгоценности в подарок от мужчин? – спросил граф.
– Да, – кивнула она и опустила глаза вниз, прикрыв их длинными ресницами.
– От кого? – тоном яростного ревнивца спросил граф.
– От моего кузена Тома, – рассмеялась Розамунда, решив, что не стоит его больше дразнить. – Том, как ты успел убедиться, весьма необычный джентльмен. У него настоящая слабость ко всяким красивым предметам, и он накупил немало чудесных драгоценностей. Когда мы были в Лондоне, многие из этих вещей он подарил мне, но ни одна из них не сравнится с этим ожерельем, милорд! – Розамунда привстала на цыпочки и поцеловала Патрика в губы. – Спасибо, милый!
– Значит ли это, что я могу купить камень на ленту? – уточнил он.
– Буду ли я выглядеть слишком жадной, если соглашусь? – в тон ему спросила Розамунда.
– Нет, – заверил он, с улыбкой посмотрев ей в глаза. – Он очень тебе подходит, и каждую минуту на приеме у герцога я буду сгорать от ревности ко всем мужчинам, потому что они не смогут оторвать от тебя глаз.
– Ох, Патрик, тебе вовсе ни к чему меня ревновать! Я люблю тебя так, как ни одна женщина не любила мужчину! – поспешила заверить графа Розамунда. – Я не имела понятия, что такое любовь, до встречи с тобой на балу в тронном зале в Стерлинге!
– Разве Логан Хепберн никогда не привлекал твое внимание? – продолжал допытываться Патрик.
– Да, он привлекал мое внимание, и не раз. Он молод, красив и очень привлекателен для женщин. Но я никогда его не любила, – отвечала Розамунда.
– У меня не укладывается в голове, как такое возможно, чтобы ты любила меня, а не его, – недоумевал граф. – Почему нам суждено было встретиться именно сейчас, на закате моих лет? И почему мы оба скованы по рукам и ногам долгом перед своими людьми и землей? Временами мне кажется, что я был бы не прочь убежать от этой ответственности куда угодно. Но конечно, я никогда этого не сделаю – и ты тоже.
– Да, мы оба в конце концов сделаем то, что должны будем сделать, Патрик, – проговорила с легкой грустью Розамунда. – Но пока мы с тобой есть друг у друга, и у нас есть Сан-Лоренцо. Не заводи снова этот разговор про разлуку. Для него еще придет время, и мы оба это поймем. Но не сейчас.
Патрик привлек Розамунду к себе и крепко обнял. Он не произнес ни слова, только прикоснулся губами к теплой пушистой макушке. Как им удалось так полно узнать друг друга за столь короткий срок? Он не понимал этого, но и нисколько не тревожился. Она была здесь, рядом с ним, а он любил ее и не желал больше ничего знать. Патрик провел своей большой рукой по мягким шелковистым волосам, и Розамунда тихонько вздохнула.
Накануне праздничного приема во дворце у герцога Селестина с Марией принесли Розамунде готовое платье.
– Не может быть, неужели это то самое платье! – воскликнула Розамунда, увидев чудесный наряд, разложенный на кровати. Портниха успела переделать даже нижнюю юбку. Теперь по подолу были искусно вышиты золотой нитью прыгающие рыбки, раковины и морские коньки. Вырез платья украшали мелкие жемчужины. В подрезах на буфах верхних рукавов были видны нижние рукава из нежно-розового кружева. Буфы стягивали над локтем толстые золотые шнуры. Верхняя юбка из тонкого шелка цвета морской волны не имела украшений, поскольку в сочетании с остальными частями туалета и так смотрелась роскошно.
– Очень красиво! – восхищенно произнесла Розамунда, глядя на платье. – Даже не знаю, как вас отблагодарить, Селестина.
– Сегодня все джентльмены будут увиваться вокруг вас, мадам, – важно кивнула портниха. – Это красивое платье, и Патрицио придется изрядно раскошелиться. – Она добродушно рассмеялась. – Я прихватила с собой туфли. Ваша Энни дала мне ваш башмак, чтобы можно было снять мерку. Надеюсь, они не будут слишком большими.
Из бездонного кармана передника Селестина извлекла пару легких туфелек с квадратными носами, обтянутых тем же шелком цвета морской волны, из которого было сшито платье, и передала их Розамунде.
– Они очень милые, – произнесла Розамунда, завороженно глядя на башмачки. – И благодаря тебе у меня теперь есть полный туалет для торжественного приема!
– Я пока пойду проведаю отца, да и перекушу с ним заодно, – засуетилась Селестина. – А потом, когда вы соберетесь выходить, загляну проверить, все ли в порядке.
– Что она о себе вообразила? – возмутилась Энни, немного обиженная таким самоуправством почтенной портнихи. – Неужели я не знаю, как приготовить вас к празднику?
– Энни, она настоящий художник, и ты должна признать, что у меня никогда в жизни не было такого красивого платья, как это! – возразила Розамунда.
Энни кивнула, соглашаясь с хозяйкой:
– Даже сэр Томас мог бы его похвалить, хотя мне кажется, что вырез чересчур глубокий.
– Ступай, приготовь ванну, – приказала Розамунда. – Жаль, что на свете не бывает чудес и мы не можем наполнить ее так же легко, как сливаем воду.
И снова Энни согласно кивнула. Чтобы наполнить водой большую дубовую ванну, приходилось долго таскать воду ведрами, зато опустошить ее ничего не стоило. Внизу имелась длинная гибкая трубка, плотно подогнанная к отверстию в дубовом дне и в развернутом виде достававшая до самого края террасы. Стоило вынуть из этой трубы затычку, и вода вытекала на скалы под террасой.
Пока лакеи носили воду для ванны, Розамунда успела поесть. Ей подали взбитые яйца и сладкую дыню. Прежде она даже не пробовала дыню. И теперь просила, чтобы ей подавали ее каждый день. Когда ванна была наполнена, Энни добавила в воду для запаха белого вереска. Розамунда забралась в ванну и устроилась на специальной скамеечке. Энни подала ей кубок с вином и собрала волосы на затылке.
– Оставь меня ненадолго, Энни. Я быстро вымоюсь, а пока хочу немного посидеть на солнышке и полюбоваться на море.
– Этак вы захотите и сиесту себе устроить, миледи! – заметила Энни. – Лучше я уберу с кровати ваше платье, пока вы его не помяли! – И она вернулась с террасы в комнату.
Розамунда не спеша попивала вино и любовалась видом на гавань Аркобалено. В эти минуты в порт входил большой красивый корабль. На его мачтах трепетали яркие вымпелы из королевского пурпура с золотым шитьем. Нос украшала пышногрудая золотистая русалка с длинными рыжими волосами. Розамунда улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145