– Вот я и говорю, – спокойно ответил Ричард, нисколько не гневаясь на детскую дерзость.
Когда девочка вышла, приор заговорил с Розамундой о том, что его беспокоило.
– Когда-то ты была любовницей короля. И твоя связь с графом Гленкирком может вызвать в нем ревность. Тебе придется проявить величайшую предусмотрительность, Розамунда, иначе не миновать беды!
– Ох, дядя! Король давно ко мне равнодушен! Ему просто требовалось довести до конца то, что не удалось в юности. К тому же ему наверняка хочется знать, как и почему я оказалась с Патриком в Сан-Лоренцо. И он не успокоится, пока не выпытает у меня все подробности.
– Я уверен, что ты питала к королю какие-то чувства, – настаивал приор. – Ведь по натуре ты вовсе не какая-то куртизанка. И король тоже был к тебе неравнодушен, потому что никогда не совершает поступков, для которых не мог бы найти оправдания. А значит, он мог убедить себя в том, что любил тебя – хотя и недолго. И тот факт, что в разлуке ты не стала хранить ему верность, может показаться ему величайшим грехом. Тебе следует хорошенько обдумать, в каком свете преподнести Генриху свои отношения с графом. Эдмунд говорил, что при виде вас с Патриком возникало ощущение, что перед тобой настоящее чудо. Он признается, что не встречал прежде такой любви. Мне очень жаль, что все кончилось так печально. Память так и не восстановилась у графа?
– Его лечил ученый мавр, специально вызванный королем Яковом. И он сказал, что если через год память не восстановится, значит, этого не случится никогда. Патрик помнит все, что было до его возвращения ко двору. Он не помнит только меня и нашу любовь.
Ричард со вздохом откинулся в кресле:
– Бедная Розамунда.
– Мое сердце было разбито, но жизнь продолжается, не так ли? – с грустной улыбкой добавила леди Фрайарсгейт.
– Лорд Клевенз-Карн снова за ней ухаживает, – не преминул сообщить лорд Кембридж.
– Том! – Розамунда от смущения покраснела до корней волос.
Ричард рассмеялся:
– Очень рад это слышать! Значит, племянница, твоей главной задачей является убедить Генриха Тюдора, что у него не было более преданной и покорной подданной.
– Лишь бы как можно скорее вырваться из его когтей и вернуться во Фрайарсгейт! Теперь я знаю, за что мне молиться!
– Ваши молитвы, милорд приор, послужат мне щитом против короля, – с чувством произнесла Розамунда.
Наутро Розамунда и ее спутники снова двинулись в путь. По мере их продвижения в глубь страны Филиппа все больше убеждалась в том, что эта поездка намного приятнее, чем прошлогоднее путешествие в Шотландию. По дороге то и дело попадались маленькие деревушки и очаровательные города, каких ей прежде видеть не приходилось. Здесь Филиппа впервые осознала важность своего положения наследницы Фрайарсгейта. И разговоры о подходящей партии наполнились смыслом. Она не простая деревенская девчонка, а дочка титулованного рыцаря, верно послужившего своему королю. Ее родители поженились по приказу самого короля. И теперь она едет ко двору, чтобы быть представленной их величествам и чтобы мать могла вывести ее в свет и найти ей подходящую партию. Не важно, что ей всего десять лет. Она наследница Фрайарсгейта, и не за горами то время, когда ее можно будет выдать замуж. От этих мыслей Филиппа гордо приосанилась на своей белой кобылке.
После нескольких утомительных дней пути они наконец-то добрались до Лондона и сразу отправились в дом лорда Кембриджа – большой четырехэтажный особняк на берегу реки. Его кирпичные стены были густо увиты зеленым плющом. Когда кавалькада проезжала через чугунные ворота, привратник выскочил из своей сторожки и низко поклонился, сняв шапку. По ровной, посыпанной гравием дорожке они пересекли парк и подъехали к парадному крыльцу. Закончилась первая неделя июня, стоял теплый летний день.
Парадные двери дома были широко распахнуты. Лакеи стали разгружать багаж и заносить его в дом. Дворецкий почтительно поприветствовал гостей и хозяина:
– Милорд, мы очень рады, что вы наконец-то приехали!
– Вчера здесь должен был быть мой посыльный, – сказал Том. – Вы уже дали знать во дворец, что леди Фрайарсгейт сегодня прибывает в Лондон?
– Да, милорд. Меньше часа назад посыльный из дворца доставил вам письмо. Вот оно, милорд. – И дворецкий протянул лорду Кембриджу свернутый в трубку пергамент.
– Охранники – наши люди. Их следует разместить в доме и накормить. Проследите за этим. И покажите Люси, где находятся комнаты хозяйки и ее дочери. Надеюсь, девочка будет рядом с матерью?
– Да, милорд. Все устроено по вашему желанию, – ответил дворецкий и низко поклонился.
– Идем, милая, покажем Филиппе гостиную, – пригласил Том Розамунду.
– Он в точности такой же, как ваш дом в Оттерли! И я знаю, где гостиная! – весело защебетала Филиппа и бросилась вприпрыжку впереди Тома и Розамунды.
– Ты знаешь все об этом доме, моя драгоценная, но ты еще не знаешь, какой здесь вид из окна! Попробуй только сказать, что он тебе не нравится! – с усмешкой говорил Том, следом за девочкой входя в гостиную.
Комната была длиной во весь дом, и в дальнем ее конце располагался большой камин. Решетку для дров сжимали в зубах большие чугунные мастиффы. Высокий потолок поддерживали толстые балки, а деревянный пол устилали яркие многоцветные ковры. Филиппу словно магнитом притянуло к окнам, из которых открывался чудесный вид на Темзу. Открыв от изумления рот, девочка уставилась на широкую реку, по которой плыло множество судов. Розамунда села в кресло и настороженно взглянула на кузена. Тот распечатал послание из дворца.
– О чем там пишут? – не выдержав, спросила Розамунда. Тот быстро пробежал глазами послание и, взглянув на кузину, ответил:
– Ее величество рады приветствовать тебя в Лондоне и приглашают завтра ко двору, перед полуденной трапезой. Не слишком содержательное письмо, моя милая.
– По крайней мере мне не предлагают сразу явиться в Тауэр, Том, – невесело пошутила Розамунда.
Тот сделал вид, что не услышал ее слов.
– Ванна! Вот что мне необходимо! Хорошая горячая ванна. И превосходный ужин, приготовленный моим поваром. И моя собственная постель!
– Мама, там на причале стоят две большие лодки! – воскликнула Филиппа.
– Это барки, милая. Та, на которой натянут полог из синего бархата, принадлежит мне. В Лондоне слишком узкие улицы, и проехать по ним в карете не так-то просто. Мы считаем, что плыть по реке до дворца гораздо проще, быстрее и приятнее.
– Ох, мама, сколько мне еще всего нужно узнать! – нервно заметила Филиппа. – Ты правда думаешь, что мне пора быть представленной ко двору?
– Конечно, пора, – успокоила Розамунда дочку, – вот только я не думаю, что это случится завтра. Завтра мама пойдет во дворец одна и выяснит, чего хочет от нее королева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145