Какая это была ночь! Она едва успела прибыть ко двору, и сегодня, накануне Сочельника, ее переполняет счастье. Она понятия не имела, к чему это приведет, но, к собственному удивлению, обнаружила, что совершенно не испытывает страха перед будущим. За свои двадцать три года она впервые влюбилась по-настоящему и готова идти по этой дороге до конца, а потом… ну вот тогда она и будет думать, что сделает потом. А сейчас она собиралась жить настоящим, и все ее настоящее сосредоточилось в Патрике Лесли, графе Гленкирке.
Глава 2
Король Яков внимательно посмотрел на своего друга, графа Гленкирка.
– Черт побери, Патрик, у тебя такой вид, будто ты влюбился!
– А почему ты считаешь, что я не могу влюбиться? – спросил Патрик с улыбкой. – Или я не такой же человек, как все?
– Человек-то человек, но чтобы как все? Нет, Патрик, ты не похож на других. Ты был послом в Сан-Лоренцо. Это слишком значительная должность для незначительного землевладельца из горной глуши. Я сделал тебя графом, чтобы оказать честь герцогу Сан-Лоренцо. И ты служил мне верой и правдой, пока не случилось несчастье с твоей дочерью Жанет. После чего ты даже не соизволил дождаться моего разрешения, а просто уложил вещи и вывез семью обратно в Шотландию. Ты задержался при дворе ровно настолько, чтобы отчитаться передо мною, и снова пропал в горной глуши на целых восемнадцать лет. Ты до сих пор был бы там, не вызови я тебя обратно на службу. Я не знаю другого человека, настолько преданного моей короне и способного сделать это, Патрик. Ты всегда был моим другом, настоящим другом с самого начала – в отличие от многих других, кому я вынужден милостиво улыбаться и кого вынужден осыпать незаслуженными похвалами и почестями. Ты по-прежнему тверд и неподкупен. Ты человек слова. И я могу на тебя положиться.
– То же самое ты говорил мне, отправляя в Сан-Лоренцо, – сухо заметил граф. – И вдруг снова пожелал видеть меня при дворе. С чего бы это?
– Прежде ты должен признаться, кто эта леди! – Хитро прищурившись, король посмотрел на своего старого друга.
– Джентльмен не опускается до сплетен, как простая крестьянка, – отвечал Патрик с добродушной улыбкой. – Ты наделен завидным терпением, и со временем я тебе скажу, но не сейчас.
– Ага, значит, ты влюбился не на шутку! – воскликнул король. – Учти, я теперь глаз с тебя не спущу! – И тут же, уже всерьез, добавил: – Патрик, ты должен ради меня снова побывать в Сан-Лоренцо.
– Там у тебя есть прекрасный посол, – ответил граф.
– О да, Иен Макдафф отлично справляется со своей ролью, но все же он не такой дипломат, как ты, Патрик! А мне отчаянно требуется дипломат. Ты знаешь, что папа собирает армию, именуя ее «Священной лигой». Он хотел бы отобрать у Франции северные итальянские провинции, но не справится с этим в одиночку. И тогда он объявил им войну, назвал ее освободительной и призвал другие страны поддержать его в обмен на вечное спасение, не говоря уже о более материальных благах. Мой неугомонный шурин, Генрих Английский, сделался его сторонником. Мне тоже предложили встать в их ряды, но я не могу так поступать. И не буду. Эта агрессия неоправданна, Патрик!
– А Франция – наш главный союзник. Ты всегда был человеком чести, и я знаю, что ты не предашь старого друга без серьезной на то причины. А тут нет и не может быть такой причины, верно?
– Только стремление Генриха Тюдора заслужить поддержку папы и тем самым увеличить свое влияние в Европе, – отвечал Яков Стюарт. – Испания, конечно, присоединится к папе и Англии. Венеция и Священная Римская империя тоже не отстают, но пока это не зашло слишком далеко, я попытаюсь их остановить. Я должен проделать это в величайшей тайне и в таком месте, о существовании которого никто не догадается, даже если они прознают о моих планах. Я не хочу смотреть на то, как величайшие государства Европы сражаются друг с другом, вместо того чтобы объединенными силами выдворить турок из Константинополя. И кроме того, как известно моему шурину, я действительно человек чести. Я не предам своего союзника даже ради собственной выгоды, как это мог бы сделать он. Он знает, что я не могу вступить в этот союз против Франции. Он ищет повода натравить Святой престол на меня – то есть на Шотландию. Патрик, в Сан-Лоренцо ты должен встретиться с доверенными лицами венецианского дожа и императора Священной Римской империи. Ты должен убедить их в том, что вся эта затея со «Священной лигой» не более чем происки Англии, рвущейся к мировому господству. В обеих странах есть партии, разделяющие мое мнение. Я наладил с ними контакт, и они готовы послать своих представителей в Сан-Лоренцо, на встречу с тобой. Инстинкт подсказывает мне, что у нас практически нет надежды на удачу, но мы обязаны попытаться.
– И рано или поздно начнется война с Англией, – со вздохом произнес граф.
– Знаю, – отозвался король. – Мне сказал об этом мой lang ееу, и тем не менее я должен сделать все, что считаю необходимым. Я делаю это для Шотландии, Патрик.
– Да, и еще никогда у нас не было такого короля, как ты, Яков, четвертый из Стюартов. Но ты зря женился на англичанке. Лучше бы ты выбрал Маргариту Драммонд. Драммонды дали Шотландии уже двух королев, и обе были хорошими королевами, – со вздохом заключил граф Гленкирк.
– Ты прав. Я знаю, что зря женился на англичанке, и как мог оттягивал этот брак. Но когда мою возлюбленную Маргариту и ее сестер отравили, у меня больше не осталось причин отказываться. Многие хотели соединить узами брака дома Стюартов и Тюдоров в надежде укрепить мир между нашими народами. Однако этот мир оказался лишь перемирием. И теперь, когда не стало моего тестя и на троне сидит его сын, я все больше боюсь за всех нас. Брат моей жены – упрямый человек, а богатство, созданное усилиями его отца, наделило его вдобавок огромной властью.
– Но Шотландия уже многие века не знала такого процветания, как под твоей рукой, – заметил граф. – И всякому должно быть ясно, что мы не желаем ничего, кроме мира, чтобы продолжать жить в достатке.
– Да, только боюсь, что это не отвечает честолюбивым планам Генриха Восьмого, – ответил король. – Ему не дает покоя тот факт, что я нахожусь в лучших отношениях со Святым престолом, чем он. Он старается поссорить меня с папой, изображая его преданного союзника в войне с Францией, и похоже, что это ему удается. Ты ведь слышал о том, что стало с фамильными драгоценностями моей жены, не так ли?
– Нет, я ничего об этом не знаю, – покачал головой Патрик.
– Конечно, – сказал король. – Ты едва успел вернуться ко двору. Бабушка моей жены, достопочтенная Маргарет, и ее мать, покойная Елизавета Йоркская, разделили принадлежавшие им фамильные драгоценности на три равных доли: для моей жены, для ее сестры и для супруги ее брата, королевы Екатерины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145