– Вы получите все, что пожелаете! – пообещал граф Гленкирк. – Конечно, в разумных пределах!
– Разумные пределы – понятие растяжимое! – хитро ухмыльнулся Том. – Но если вы хотите отблагодарить меня, то привезите сладкого вина со средиземноморских виноградников, да вдобавок вашего виски!
– А на закуску несколько кувшинов оливок, выдержанных в течение года в каменных кувшинах в масле с лимонным соком! Оливки из Сан-Лоренцо по праву считаются редким лакомством! – пообещал граф Гленкирк. – А вот если бы вы попробовали их виноград! В жизни не ел ничего слаще!
– Все, ни слова больше, приятель, потому что я уже успел пожалеть о своем решении остаться во Фрайарсгейте!
– Ох, Том, но ты должен остаться! Мои девочки будут подвергаться опасности, если рядом не будет тебя! – не на шутку встревожилась Розамунда.
– Милая кузина, я уже дал тебе слово и возвращаюсь во Фрайарсгейт, чтобы присмотреть за тремя ангелочками, которых ты произвела на свет. Но это не избавит меня от сожалений о том, что я не могу отправиться с тобой, – сказал Том.
– Ты мог бы привить им хорошие манеры! – проворковала Розамунда, ласково погладив кузена по плечу.
– А вот это им как раз не помешает! – усмехнулся Том. – Особенно Филиппе, которая могла бы подумать, прежде чем отправлять естественные надобности где попало, заодно с остальными детьми. Приличная девица пользуется для этого ночным горшком!
– И ты ей непременно это объяснишь, дорогой Том, – со смехом отвечала Розамунда.
– Ах, так ты еще и смеешься над моей скромностью? – Том нарочито нахмурился. – Ну, зато не мне, а тебе предстоит полировать задницу, сутки напролет болтаясь в седле! И пока ты будешь мотаться по зимним дорогам, в дождь и в снег, я буду отдыхать во Фрайарсгейте, в тепле и уюте, а дорогая Мейбл будет выполнять все мои прихоти и угощать на славу! И что я должен сказать ей, кузина?
– Я написала для нее письмо, Том. Конечно, она все равно не успокоится и начнет приставать к тебе с расспросами, но ты можешь выложить ей все как есть, – понизив голос, отвечала Розамунда. – И она наверняка обвинит бедную Маргариту в моем плохом поведении! – заключила она с грустной улыбкой.
– Уж это точно. Мейбл никогда не поверит, что ты сама дошла до такой жизни, моя дорогая девочка! – согласился Том.
– Мне нужно пойти попрощаться с королевой.
С этими словами Розамунда вышла из тронного зала, где происходила эта беседа, оставив мужчин вдвоем. Королева пребывала в приподнятом настроении.
– Я еще никогда не чувствовала себя лучше в подобных обстоятельствах! – сообщила она Розамунде.
– Значит, предсказанию короля суждено сбыться.
– Его предсказания всегда сбываются, – согласилась Маргарита Тюдор. – Это какая-то мистика. А ты все-таки покидаешь меня, моя старая подруга!
– Я чудесно провела время при дворе, – отвечала Розамунда, – и обещаю, что вернусь к тебе, как только смогу!
– И ты не позволишь войне нас разлучить? – спросила королева.
– Какой еще войне? – удивилась Розамунда.
– Той, которую мой брат Генрих рано или поздно наверняка навяжет моему мужу и всей Шотландии, – с грустью в голосе произнесла королева. – Хотя мой брак и должен был раз и навсегда положить конец вражде между нашими странами, однако этого не случилось. И виноват в этом только Хэл, и никто больше! Он не дает Якову и шагу ступить! Мой муж, однако, вел себя гораздо мудрее, чем брат, но Хэлу так хочется втянуть Шотландию в войну, что мы все равно окажемся по разные стороны, Розамунда!
– Если война действительно начнется, я не позволю ей разрушить нашу дружбу! Что бы ни сотворили с этим миром мужчины, мы, женщины, сумеем остаться друзьями! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться сюда к тому времени, когда твой сын появится на свет, – пообещала Розамунда. – А если удастся, то и пораньше.
– А как же лорд Лесли? – не удержалась от вопроса королева, снедаемая любопытством.
– Он едет со мной, – ответила Розамунда. – Патрик решил, что может не спешить с возвращением в Гленкирк, потому что его сын сумеет справиться с хозяйством. И вдобавок ехать со мной во Фрайарсгейт будет гораздо приятнее, чем тащиться по горным кручам в зимнюю непогоду!
– Значит, вы не расстаетесь, – заключила королева. – Я так рада за вас! Несмотря на все свои шутки, я вижу, как ты любишь его, а он – тебя. Это так странно, но это правда. Благослови Господь вас обоих!
– Спасибо тебе, – с чувством произнесла Розамунда и обняла королеву на прощание.
День выдался ясным и очень холодным. Путь до Лейта, ближайшего шотландского порта в заливе Ферт-оф-Форт, занял полных два дня. Логан считал, что они едут в Эдинбург. Проделать этот путь можно было гораздо быстрее, всего за день, но лорд Лесли опасался за юную госпожу Хепберн.
– Она молодая и слабая на вид девушка, – говорил он. – Боюсь, что такой длинный перегон не для нее.
Решено было остановиться на ночлег в таверне неподалеку от Линлайтгоу. Это была совсем маленькая таверна, и двух женщин устроили в одной комнате с еще одной путешественницей и Энни. Мужчинам пришлось довольствоваться общим залом. Розамунда считала ситуацию весьма забавной, пока молодая жена не пустилась с нею в откровения.
– Мадам, – начала Джинни, – вы женщина с определенным опытом, и я ни в коей мере не хочу показаться непочтительной, когда признаюсь, что мне нужен женский совет.
Розамунда чертыхнулась про себя, но не подала и виду и вежливо сказала:
– Вы вполне уверены, что не пожалеете об оказанном мне доверии, госпожа Хепберн? Некоторые вещи должны оставаться тайной, хранимой между мужем и женой.
– Нет, я не думаю, что расскажу вам что-то лишнее. Я просто хочу знать: все ли мужчины с такой охотой готовы уложить женщину в постель? И как часто считается приличным для мужа быть вместе со своей женой? – С каждым словом Дженни смущалась все сильнее и к концу фразы стала уже вся пунцовая.
– Вам повезло, если муж укладывает вас в постель с такой охотой, – ответила Розамунда. – Это значит, что ему нравится ваше общество. И он имеет право требовать от вас близости столько раз, сколько пожелает, конечно, за исключением тех случаев, когда вы беременны или у вас начинаются месячные. Мужчины относятся к близости в постели по-другому, нежели женщины. Так уж сотворил их Господь.
– Да, вы правы, – задумчиво произнесла Джинни. – Спасибо. Моя матушка скончалась, когда мне исполнилось десять лет, и меня сразу отправили в монастырь. Монахини ничего не знают о таких вещах, а если бы и знали, не пожелали бы об этом говорить. Это слишком мирские дела.
– Вы с неохотой покинули монастырь, госпожа Хепберн? – спросила Розамунда.
– Нет, что вы! Но у меня нет сестер или хотя бы других знакомых женщин, с которыми я могла бы поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145