По всему было видно, что на таком большом корабле могли путешествовать только самые важные персоны.
– Он доставил в Сан-Лоренцо художника, Паоло Лоредано, – сообщил Патрик, незаметно появившийся на террасе.
– Таким судном не стыдно владеть и самому дожу, – заметила Розамунда.
– Или самому маэстро Лоредано, – подхватил Патрик. – Он известен своими портретами. Его первым наставником был знаменитый Джентиле Беллини. Герцог мечтает заказать Лоредано свой портрет и портреты родных, однако маэстро очень капризен в выборе моделей. Он может с презрением отказаться от самой большой платы и таким образом уже успел оскорбить немало важных персон.
– А каков этот герцог? – поинтересовалась Розамунда.
– Он, конечно, старше меня, – начал Патрик с лукавой улыбкой, – он чуть выше среднего роста и немного располнел от сытой спокойной жизни. Когда-то у него были темные волосы, но теперь они совсем седые. Он умеет быть гостеприимным и постарается во что бы то ни стало тебя очаровать, но тебе следует постоянно помнить о том, что он хитер, коварен и большой охотник до женского пола.
– Значит ли это, что я должна его бояться? – спросила настороженно Розамунда.
– Нет, – ответил граф. – Ты ведь не зря прошла выучку у королей, Розамунда. Тебе достаточно будет пустить в ход свое обаяние и помнить о том, что он всего-навсего герцог.
– Я не забуду, – пообещала Розамунда. – Не желаешь разделить со мной ванну, милорд?
– Я уже заждался, когда ты мне это предложишь, дорогая, – ответил Патрик и, в два счета избавившись от одежды, присоединился к Розамунде. Она предложила ему отпить из своего кубка и следила за тем, как он пьет. Затем поставила кубок на край ванны, взялась за мочалку и стала тереть ею Патрика.
– Говорят, будто в прежние времена хозяйка замка со своими служанками должна была собственноручно вымыть важного гостя. Однако я ни разу не слышала, чтобы они вместе мылись в одной ванне. – Розамунда ласково провела ладонью по его лицу. – Тебе придется приказать Дермиду еще раз побрить тебя ближе к вечеру, – добавила она и быстро поцеловала графа в губы.
Он крепко прижал ее к себе, и Розамунда почувствовала, как ожившее мужское копье упирается ей в ногу. Патрик жадно поцеловал ее в губы, а затем взял в ладони ее лицо и сдавленным голосом произнес:
– Я хочу овладеть тобою прямо в ванне, любимая. – Патрик подхватил Розамунду под ягодицы, немного приподнял и прислонил спиной к стенке ванны, чтобы войти в нее одним мощным рывком. – Ах, любовь моя! – сладострастно простонал он. Она была тугой и горячей.
Розамунда прикрыла глаза от удовольствия и обняла графа за шею. Разделяя с Патриком его страстный порыв, она доверчиво опустила головку ему на плечо. Вскоре их близость завершилась ослепительной вспышкой экстаза, оставив обоих обессиленными, но счастливыми.
– Я обожаю тебя, Патрик Лесли! – шептала Розамунда. – Я никого не смогу любить так, как люблю тебя!
Его влажный язык прошелся по ее лицу, шее, груди и плечу. Он не спешил отпускать Розамунду, и его копье все еще было твердым и оставалось глубоко в ее теле.
– Ты сводишь меня с ума, – простонал Патрик. – Я не могу насытиться тобою, Розамунда!
Она обхватила его ногами, стараясь прижать к себе как можно теснее, и он застонал опять.
– Я хочу еще раз, – шепнула Розамунда ему на ухо и провела по нему горячим влажным языком.
Их тела снова сплелись в порыве страсти, а души, казалось, взмыли к небесам, обнявшись. Патрик мощными толчками входил в Розамунду все глубже, его движения становились все быстрее и быстрее, наконец, достигнув пика блаженства, оба громко вскрикнули и замерли. Розамунда чувствовала, как горячая влага изливается в ее лоно.
– Если я тебя сейчас отпущу, то непременно утону прямо в этой ванне, потому что у меня сил не больше, чем у новорожденного младенца, Патрик! – тихо прошептала она с блаженной улыбкой на лице.
– Ты выдающаяся женщина, Розамунда! – рассмеялся Патрик. – У меня никогда не было такой, как ты.
– Нам лучше выбраться из ванны, – заметила Розамунда, но даже не пошевелилась.
– Тебе понравились наши игры? – лукаво спросил граф.
– Да, – призналась Розамунда и тут же покраснела, чем привела Патрика в полный восторг. – Я никогда не думала, что могу заниматься этим в воде, да еще два раза подряд, Патрик!
– Но тебе понравилось? – вновь спросил он.
– Очень! Это так необычно! Я вообще никогда не занималась любовью где-то, кроме постели.
– Однажды я возьму тебя в конюшне, на охапке душистого сена! – пообещал граф и рассмеялся.
– По-моему, у меня уже достаточно сил, – ответила Розамунда.
Принято считать, что с годами мужчины становятся менее пылкими в любви, однако про графа Гленкирка этого не скажешь. У Розамунды был муж намного старше ее и молодой любовник в лице короля Генриха, но ни один из этих мужчин не занимался с нею любовью с такой страстью, как Патрик Лесли. Розамунда нехотя вылезла из ванны. Вода стекла по ее телу вместе со следами страсти. Патрик с удовольствием любовался ею, пока она вытиралась, а затем вышел из ванны, и Розамунда принялась обтирать его полотенцем.
– Вы не очень-то вольничайте, мадам! – предупредил он ее. – Не ровен час, снова разбудите во мне зверя!
– Ох, даже и не думай! – со смехом воскликнула Розамунда. – Или ты забыл, что собирался представить меня герцогу? Не хватало еще, чтобы от меня на весь дворец пахло страстью! Лучше веди себя как следует! Все равно ты меня не получишь, пока не вернемся из дворца! Да и тебе не помешает иметь ясную голову, милорд, ведь там нас может встретить кто-то из тех людей, с которыми ты должен вступить в контакт!
– И тебя не тревожит то, что Шотландия хочет помешать честолюбивым замыслам Генриха Тюдора? – уже в сотый раз спросил Патрик.
– Сколько раз тебе повторять, что я не считаю предательством попытки предотвратить войну! Хэл волен думать что угодно, ведь он вообще не терпит, чтобы ему мешали, но любой нормальный мужчина или женщина будет рассуждать так же, как я! Делай, что должен делать. Ведь если шотландские армии пересекут границу, то под ударом окажется мой дом, а не Генриха Тюдора! – ответила Розамунда.
– Леди Фрайарсгейт, как всегда, практична! – рассмеялся Патрик и вдруг настороженно стал оглядываться по сторонам. – Послушай, а ты не боишься, что нас могут увидеть?
– Вряд ли, – ответила Розамунда. – К востоку от нас есть лишь одна вилла, но она выглядит совершенно необитаемой. – Розамунда за руку отвела Патрика обратно в апартаменты и строгим голосом приказала: – Иди спать к себе!
– А мне было бы гораздо приятнее отдохнуть вместе с тобой! – хитро улыбнулся он.
– Ни о каком отдыхе не будет и речи, если мы оба окажемся в одной постели, милорд, и ты знаешь это не хуже меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Он доставил в Сан-Лоренцо художника, Паоло Лоредано, – сообщил Патрик, незаметно появившийся на террасе.
– Таким судном не стыдно владеть и самому дожу, – заметила Розамунда.
– Или самому маэстро Лоредано, – подхватил Патрик. – Он известен своими портретами. Его первым наставником был знаменитый Джентиле Беллини. Герцог мечтает заказать Лоредано свой портрет и портреты родных, однако маэстро очень капризен в выборе моделей. Он может с презрением отказаться от самой большой платы и таким образом уже успел оскорбить немало важных персон.
– А каков этот герцог? – поинтересовалась Розамунда.
– Он, конечно, старше меня, – начал Патрик с лукавой улыбкой, – он чуть выше среднего роста и немного располнел от сытой спокойной жизни. Когда-то у него были темные волосы, но теперь они совсем седые. Он умеет быть гостеприимным и постарается во что бы то ни стало тебя очаровать, но тебе следует постоянно помнить о том, что он хитер, коварен и большой охотник до женского пола.
– Значит ли это, что я должна его бояться? – спросила настороженно Розамунда.
– Нет, – ответил граф. – Ты ведь не зря прошла выучку у королей, Розамунда. Тебе достаточно будет пустить в ход свое обаяние и помнить о том, что он всего-навсего герцог.
– Я не забуду, – пообещала Розамунда. – Не желаешь разделить со мной ванну, милорд?
– Я уже заждался, когда ты мне это предложишь, дорогая, – ответил Патрик и, в два счета избавившись от одежды, присоединился к Розамунде. Она предложила ему отпить из своего кубка и следила за тем, как он пьет. Затем поставила кубок на край ванны, взялась за мочалку и стала тереть ею Патрика.
– Говорят, будто в прежние времена хозяйка замка со своими служанками должна была собственноручно вымыть важного гостя. Однако я ни разу не слышала, чтобы они вместе мылись в одной ванне. – Розамунда ласково провела ладонью по его лицу. – Тебе придется приказать Дермиду еще раз побрить тебя ближе к вечеру, – добавила она и быстро поцеловала графа в губы.
Он крепко прижал ее к себе, и Розамунда почувствовала, как ожившее мужское копье упирается ей в ногу. Патрик жадно поцеловал ее в губы, а затем взял в ладони ее лицо и сдавленным голосом произнес:
– Я хочу овладеть тобою прямо в ванне, любимая. – Патрик подхватил Розамунду под ягодицы, немного приподнял и прислонил спиной к стенке ванны, чтобы войти в нее одним мощным рывком. – Ах, любовь моя! – сладострастно простонал он. Она была тугой и горячей.
Розамунда прикрыла глаза от удовольствия и обняла графа за шею. Разделяя с Патриком его страстный порыв, она доверчиво опустила головку ему на плечо. Вскоре их близость завершилась ослепительной вспышкой экстаза, оставив обоих обессиленными, но счастливыми.
– Я обожаю тебя, Патрик Лесли! – шептала Розамунда. – Я никого не смогу любить так, как люблю тебя!
Его влажный язык прошелся по ее лицу, шее, груди и плечу. Он не спешил отпускать Розамунду, и его копье все еще было твердым и оставалось глубоко в ее теле.
– Ты сводишь меня с ума, – простонал Патрик. – Я не могу насытиться тобою, Розамунда!
Она обхватила его ногами, стараясь прижать к себе как можно теснее, и он застонал опять.
– Я хочу еще раз, – шепнула Розамунда ему на ухо и провела по нему горячим влажным языком.
Их тела снова сплелись в порыве страсти, а души, казалось, взмыли к небесам, обнявшись. Патрик мощными толчками входил в Розамунду все глубже, его движения становились все быстрее и быстрее, наконец, достигнув пика блаженства, оба громко вскрикнули и замерли. Розамунда чувствовала, как горячая влага изливается в ее лоно.
– Если я тебя сейчас отпущу, то непременно утону прямо в этой ванне, потому что у меня сил не больше, чем у новорожденного младенца, Патрик! – тихо прошептала она с блаженной улыбкой на лице.
– Ты выдающаяся женщина, Розамунда! – рассмеялся Патрик. – У меня никогда не было такой, как ты.
– Нам лучше выбраться из ванны, – заметила Розамунда, но даже не пошевелилась.
– Тебе понравились наши игры? – лукаво спросил граф.
– Да, – призналась Розамунда и тут же покраснела, чем привела Патрика в полный восторг. – Я никогда не думала, что могу заниматься этим в воде, да еще два раза подряд, Патрик!
– Но тебе понравилось? – вновь спросил он.
– Очень! Это так необычно! Я вообще никогда не занималась любовью где-то, кроме постели.
– Однажды я возьму тебя в конюшне, на охапке душистого сена! – пообещал граф и рассмеялся.
– По-моему, у меня уже достаточно сил, – ответила Розамунда.
Принято считать, что с годами мужчины становятся менее пылкими в любви, однако про графа Гленкирка этого не скажешь. У Розамунды был муж намного старше ее и молодой любовник в лице короля Генриха, но ни один из этих мужчин не занимался с нею любовью с такой страстью, как Патрик Лесли. Розамунда нехотя вылезла из ванны. Вода стекла по ее телу вместе со следами страсти. Патрик с удовольствием любовался ею, пока она вытиралась, а затем вышел из ванны, и Розамунда принялась обтирать его полотенцем.
– Вы не очень-то вольничайте, мадам! – предупредил он ее. – Не ровен час, снова разбудите во мне зверя!
– Ох, даже и не думай! – со смехом воскликнула Розамунда. – Или ты забыл, что собирался представить меня герцогу? Не хватало еще, чтобы от меня на весь дворец пахло страстью! Лучше веди себя как следует! Все равно ты меня не получишь, пока не вернемся из дворца! Да и тебе не помешает иметь ясную голову, милорд, ведь там нас может встретить кто-то из тех людей, с которыми ты должен вступить в контакт!
– И тебя не тревожит то, что Шотландия хочет помешать честолюбивым замыслам Генриха Тюдора? – уже в сотый раз спросил Патрик.
– Сколько раз тебе повторять, что я не считаю предательством попытки предотвратить войну! Хэл волен думать что угодно, ведь он вообще не терпит, чтобы ему мешали, но любой нормальный мужчина или женщина будет рассуждать так же, как я! Делай, что должен делать. Ведь если шотландские армии пересекут границу, то под ударом окажется мой дом, а не Генриха Тюдора! – ответила Розамунда.
– Леди Фрайарсгейт, как всегда, практична! – рассмеялся Патрик и вдруг настороженно стал оглядываться по сторонам. – Послушай, а ты не боишься, что нас могут увидеть?
– Вряд ли, – ответила Розамунда. – К востоку от нас есть лишь одна вилла, но она выглядит совершенно необитаемой. – Розамунда за руку отвела Патрика обратно в апартаменты и строгим голосом приказала: – Иди спать к себе!
– А мне было бы гораздо приятнее отдохнуть вместе с тобой! – хитро улыбнулся он.
– Ни о каком отдыхе не будет и речи, если мы оба окажемся в одной постели, милорд, и ты знаешь это не хуже меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145