– Не судьба, а судьбина, – ворчливо уточнила Мейбл.
– Но зато я сама себе ее выбрала, – твердо заявила Розамунда. – И впредь никто и никогда не станет больше говорить мне, что делать и за кого выходить замуж. Эти дни миновали.
– Вот уж не думала, что мне доведется услышать от тебя такие крамольные речи! – отвечала Мейбл. – И как тебе хватает совести позабыть о своих обязанностях перед семьей?
– Мейбл, у меня и в мыслях не было отказываться от моих обязанностей. И я по-прежнему готова исполнить свой долг перед Фрайарсгейтом и семьей. Но почему при этом я обязательно должна оставаться несчастной?
– Да кто же говорит, что ты должна быть несчастной? – тяжело вздохнула Мейбл. – Просто мне непонятно, почему ты не могла бы быть счастливой с лордом Клевенз-Карном!
– Ну, не могла бы – и все, – резко ответила Розамунда, чувствуя, что теряет терпение. – И вдобавок он уже женился на хорошей девушке, которая родила ему долгожданного сына и наследника!
Мейбл открыла было рот, намереваясь спорить дальше, но Эдмунд предупреждающе похлопал ее по плечу. Мейбл снова шумно вздохнула, напустив на себя обиженный вид, но промолчала.
– А дядя Патрик скоро к нам вернется? – спросила у матери Филиппа.
Розамунда медленно покачала головой:
– Мы увидим его не раньше будущей весны.
– Хоть бы он вернулся! – захныкала Бесси, и по ее румяным щечкам покатились крупные прозрачные слезинки.
– Я тоже скучаю без него, детка, – стала утешать дочь Розамунда, – но нам придется пережить целую зиму, прежде чем к нам снова приедет граф Гленкирк.
– А я хочу, чтобы вернулся дядя Том, – заявила Бэнон. – Мама, когда он приедет?
– Ну, обычно ваш дядя Том старался не опаздывать к Рождеству, – с улыбкой сказала Розамунда. – И я уверена, что он привезет вам целую кучу замечательных подарков. Он скоро станет нашим соседом. Представляете, как нам будет весело?
Девочки дружно согласились, что о таком соседе, как дядя Том, можно только мечтать.
– А что будет с твоим дядей Генри, когда дядя Том станет жить в его доме? – спросила у матери Филиппа.
– Этот дом больше не будет принадлежать Генри Болтону, – объяснила дочери Розамунда, дивясь про себя, когда Филиппа могла видеть этого человека. Она сама не встречалась с дядей Генри уже много лет, и если при этом присутствовала Филиппа, она должна была быть тогда совсем крошкой. Неужели она умудрилась запомнить их встречу? – А кто рассказал тебе о моем дяде Генри? – поинтересовалась Розамунда.
– Я, – отвечал за Филиппу Эдмунд. – Она наследница Фрайарсгейта, и для нее важно знать всю историю семьи, дорогая племянница. И лучше, чтобы она услышала все от меня. Думаю, я более беспристрастен.
– Хотела бы я знать почему, – с досадой проговорила Розамунда. – Ведь за всю свою жизнь ты не видел от него ничего хорошего!
– Но даже несмотря на то что я появился на свет вне брака, – возразил Эдмунд, – Генри не мог отмахнуться от того факта, что я старший брат и что наш отец любил меня не меньше, чем Ричарда, Гая и самого Генри. А он был младшим и считал необходимым все время доказывать нам, что не хуже, а лучше нас. Это стремление выделиться развилось в дурацкое чувство собственного превосходства, как только он подрос и понял, что мы с Ричардом незаконные сыновья в отличие от них с Гаем. А отец как будто ничего не замечал и по-прежнему не оказывал никому из нас предпочтения. Это выводило Генри из себя, Розамунда. Всю свою жизнь он корчил из себя бог знает кого и отравлял существование окружающим только потому, что был законным сыном. И к чему это привело? Ни спесью, ни самодурством не завоюешь счастья и любви. У него родились двое сыновей. Один умер во младенчестве, а второй стал грабителем и вором. У него была вторая жена, готовая спать с кем угодно и наградившая его целым выводком детей, от которых твой дядя не посмел отказаться, чтобы не прослыть дураком. И все равно все об этом знали. Это не принесло ему ничего, кроме твоей ненависти. А теперь он пал совсем низко. И только доброта и щедрость Томаса Болтона дают ему надежду в мире кончить свои дни.
– Хотя он и этого не заслужил! – с горечью добавила Розамунда.
– Да, не заслужил, – согласился Эдмунд. – Однако твой кузен Том сдержит слово. Он настоящий христианин, Розамунда, что бы о нем ни говорили. И ты, племянница, тоже нашла наконец-то свое счастье. Так найди в своем сердце немного щедрости и прости Генри Болтона. Я тоже простил его, а Ричард сделал это давным-давно.
Розамунда на минуту задумалась, а затем сказала:
– Если Том успеет вернуться к Рождеству и сможет провести с нами все праздники, не исключено, что я приглашу к нам и дядю Генри.
– Вот дура-то, прости Господи! – невольно вырвалось у прямодушной Мейбл.
– Он не более чем беззубый пес, жена! – попытался вставить свое Эдмунд.
– Даже беззубый пес может оказаться опасен, коли он бешеный! – сердито огрызнулась нянька.
– Хорошо, я не буду его приглашать, если тебя это так тревожит! – попыталась успокоить Мейбл Розамунда.
Ну уж нет! – возразила та. – Не хватало еще, чтобы я помешала тебе помириться со старым дьяволом, коли ты сама этого хочешь. В конце концов, ему и правда недолго осталось.
В начале декабря во Фрайарсгейт приехал посыльный из Гленкирка и привез от лорда Лесли письмо. Его оставили ночевать и накормили горячим ужином. Вместе с посыльным вернулся Дермид – как раз вовремя, к рождению своего сына. Розамунда села и стала с жадностью читать письмо от Патрика. Она собиралась отправить ему ответ с посыльным из Гленкирка. Граф писал, что по пути домой с ним не случилось ничего интересного. Сын отлично справился с хозяйством во время его отсутствия. Сам он уже успел переговорить с Адамом по поводу их свадьбы, но невестка Анна пока ничего не знает.
Адам не возражает против того, чтобы отец женился во второй раз, тем более что этот брак не будет чреват появлением потомства и новых наследников, и собирается поехать весной в Эдинбург вместе с отцом, чтобы познакомиться с Розамундой. Патрик писал, что из-за зимы вряд ли сможет связаться с Розамундой еще раз, а потому заранее назначает ей встречу в Эдинбурге на первое апреля, на постоялом дворе под названием «Единорог и корона». Они отправятся на аудиенцию к его величеству, чтобы попросить его благословения на брак и разрешения обвенчаться в соборе Святого Андрея, где правит службу архиепископ Александр Стюарт. Они вернутся во Фрайарсгейт, тогда как Адам Лесли отправится на север с известием о свадьбе своего отца. А осенью Патрик с Розамундой переберутся в Гленкирк, чтобы провести там зиму. Граф писал еще, что очень сильно любит Розамунду и скучает по ней, что без нее ночи кажутся бесконечными, а дни серыми и безрадостными, что ему так хочется услышать любимый голос и смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145