заплакать на свадьбе, расхохо-
таться на похоронах... Устал. Хочется искреннего участия. Чтобы выслуша-
ли наконец меня. Увы, у всех свои дела. Никто от души не посочувствует.
Ведь второго такого профессионала нет!
Сколько я за это беру? Мы же интеллигентные люди. Какой тариф? Смеш-
но! Только то, что дадите. А вы будете готовы отдать все! Искренность
сейчас дорого стоит. Последнюю рубаху отдадите. Потому что ближе меня у
вас никого не будет. Поняли? Это я гарантирую!
На свадьбах, похоронах, вечеринках буду душой общества!
Могу украсить любую компанию...
Удостоверение личности
Куда?! Куда ты дитем дверь таранишь? Ну оно читать не умеет, а ты? Я
ж тебе сказал русским языком печатными буквами: круглые печати ставим по
четным, квадратные - по нечетным! Какое сегодня число? Геометрию прохо-
дила? Четное! Значит, за квадратной милости прошу в любой день. По не-
четным.
Ух, карапуз увесистый получился! Кило пять потянет. Девочка? Уже
мальчик?! Иди ты! Имя? Глеб? Отчество? Семенович? Возраст? Десять меся-
цев? Иди ты! А выглядит моложе. Образование? Ах, да!
Я понимаю: два часа ехала, ребенку десять месяцев, я понимаю. В
транспорте с дитем в час пик. Жуткость! Толкотня, давка, все оборвут.
Влезешь с мальчиком, вылезешь с девочкой. У тебя девочка? Ах, да! Глеб
Семенович! Ну что я могу сделать? Квадратная печать нужна, а ты в четное
заявляешься! Да, было наоборот. По четным - квадратная, по нечетным
круглая. Но людям неудобно было, не попадали на свою печать. Пошли
навстречу. Поменяли местами. Опять вам плохо.
Я понимаю: мать больна, оставить не с кем Глеба Семеновича, с работы
еле отпросилась, я что, не понимаю тебя? Я тебя, голубушка, так понимаю!
Ты сама не знаешь, как я тебя понимаю. Я сам не понимаю, как я тебя по-
нимаю. Понимаешь? Но порядок такой. Порядок! Вот у меня этих печатей -
десять кило. Я тебе куда хошь поставлю! Хошь - на спину, как банки? А
хошь... Хошь - Глеба Семеновича опечатаю? Могу попочку заверить! Удобно.
Ему - "ваши документы". Он - пожалуйста! С такой попочкой перед ним все
двери распахнутся. Что ты! Хошь, шлепну, а?
Нет, на бумагу не могу. Не положено. Так - бумага, а шлепну ее - до-
кумент! Что ты?! Документ - это... документ, солнышко мое. Удостоверение
личности. Нету удостоверения - нету личности. Вот так-то!
Я понимаю: муж завтра улетает в Кишинев, справку должен отвезти, а то
не пропишут. Не пропишут. Я тебе точно говорю: не пропишут. Там же такие
люди, они будут человека гонять в Кишинев и обратно, как пацана. Им нап-
левать на время, деньги, нервы. Им наплевать, женщина-мать столько еха-
ла, еле отпросилась, стоит тут, дрожит как мокрая курица, а все сидят.
Встать! Женщина-мать перед вами стоит, мокрая курица, никто место не ус-
тупит. Встать!
Садись, распакуй Глеба Семеновича, упарился. У-тю-тю! Кормить не по-
ра? У тебя молоко есть? Если кончится, вот боржом. Молоко с боржомом от
простуды хорошо, а он кашляет. Один мальчик вот так кашлял, кашлял и...
ну, ладно!
Ты не представляешь, как тут крутишься. Зрачки квадратные! И голова
тоже. В день до двухсот справок опечатываю. Уже могу, смотри: одной ру-
кой четыре печати одновременно и все - в десятку! Могу с закрытыми гла-
зами! Могу стоя! Лежа! С колена! В темноте попаду. Мне одно скажи: чет-
ный, нечетный.
Глеб Семенович смеется. Печать хочет. На, поиграй! С детства надо
приучать по четным - за круглой, по нечетным - за квадратной. Видишь,
Глеб Семенович, как люди в очереди сидят? Вырастешь - сам сядешь! Вон
дядя седой в очках, видишь, щечка у него - тик-так, дергается - тик-так,
как часы... Чего-то у него отстают. Помню, когда первый раз пришел за
справочкой, ноздри раздувал, слышь, мамаша, землю рыл. Что ты! Ну я его
осадил, я его стреножил, я его до нормального состояния довел. Спесь-то
сбил. Не сразу, года три выпендривался, пену пускал, удила грыз. А счас
на пенсию вышел, тихий-тихий. Книги читает. При мне тут всего Достоевс-
кого прочитал.
Ну что ты плачешь, сердце мне разрываешь? Хочешь, с тобой зареву? Я
все понимаю, но порядок должен быть, порядок. Черт бы его подрал! Справ-
ка - это же... понимаешь? Это все! Как доказать, что ты жил? Справка.
Проживал там-то тогда-то. Убыл, прибыл, состоял, принимал, прописался,
выписался... О! Глеб Семенович выписался... Не утерпел. Эх, ты! Вон гля-
ди: дяди, тети сидят месяцами, терпят. Терпеть надо, Глеб Семенович!
Мамаша, не реви! Я понимаю: десять месяцев ехала, ребенку два часа, я
понимаю. Но что я могу сделать? Порядок такой.
Не могу видеть, как ты с ребенком мучаешься. Не могу! Ну ладно. Так и
быть. Смотри, что я делаю. Но только... тсс... Ради тебя. Ради Глеба
твоего Семеновича. Давай справку. (Ставит печать.) Никому еще в четный
квадратную не ставил. А тебе поставил. Кладу ее сюда. Приходи завтра в
любое время отдам. Ну чего у тебя слезы круглые капают? Круглые по чет-
ным, квадратные по нечетным. Глеб Семенович, ты это с молоком матери,
будь любезен...
Муха
Старая муха самоотверженно билась башкой о стекло. Наверно, часа пол-
тора. Отлетала назад, разворачивалась и, свирепо жужжа, бесстрашно шла
на таран.
По другую сторону окна, там сидела молодая, зеленая еще муха и полто-
ра часа, затаив дыхание, глядела на то, что делает старая. Правда, моло-
дая никак не могла взять в толк, зачем пробивать головой стекло, когда
рядом открыто окно настежь.
Два часа героически сражалась старая муха. Уже стекло вроде дрогнуло,
но и муха упала без сил. По пластунски добралась до открытого окна, пе-
ревалилась на карниз, где и раскинулась, дергая лапками.
Молодая муха подбежала и робко спросила:
- Простите, что отрываю, если не секрет, зачем биться головой о стек-
ло, когда рядом открыто?
Старая муха ответила, еле двигая челюстями:
- Глупая ты. Оттого что молодая. В открытое окно любой дурак вылететь
может. Ну а радости-то? Влетел, вылетел, влетел, вылетел. Разве живем
ради этого? А вот ты поработай своей головой, пока не распухнет, пока
пол с потолком не сольется! И когда жужжать уже нечем, вот тут и ползешь
туда, где открыто. Если б ты знала, как мне сейчас хорошо!
Молодая муха старалась не смотреть на распухшую голову старой, а та
продолжала:
- Мой папа всю жизнь бился головой о стекло. Мама покойная билась. И
мне завещали: только преодолевая трудности, почувствуешь себя человеком!
Поняла?
Вон окно, начинай!
Под лютню
Бунькин бродил по универмагу, смотрел, трогал, спрашивал цену и шел
дальше.
В отделе грампластинок, увидев симпатичную продавщицу, он задержался.
Облокотившись о прилавок, Бунькин под музыку разглядывал девушку, пока
ее не позвали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
таться на похоронах... Устал. Хочется искреннего участия. Чтобы выслуша-
ли наконец меня. Увы, у всех свои дела. Никто от души не посочувствует.
Ведь второго такого профессионала нет!
Сколько я за это беру? Мы же интеллигентные люди. Какой тариф? Смеш-
но! Только то, что дадите. А вы будете готовы отдать все! Искренность
сейчас дорого стоит. Последнюю рубаху отдадите. Потому что ближе меня у
вас никого не будет. Поняли? Это я гарантирую!
На свадьбах, похоронах, вечеринках буду душой общества!
Могу украсить любую компанию...
Удостоверение личности
Куда?! Куда ты дитем дверь таранишь? Ну оно читать не умеет, а ты? Я
ж тебе сказал русским языком печатными буквами: круглые печати ставим по
четным, квадратные - по нечетным! Какое сегодня число? Геометрию прохо-
дила? Четное! Значит, за квадратной милости прошу в любой день. По не-
четным.
Ух, карапуз увесистый получился! Кило пять потянет. Девочка? Уже
мальчик?! Иди ты! Имя? Глеб? Отчество? Семенович? Возраст? Десять меся-
цев? Иди ты! А выглядит моложе. Образование? Ах, да!
Я понимаю: два часа ехала, ребенку десять месяцев, я понимаю. В
транспорте с дитем в час пик. Жуткость! Толкотня, давка, все оборвут.
Влезешь с мальчиком, вылезешь с девочкой. У тебя девочка? Ах, да! Глеб
Семенович! Ну что я могу сделать? Квадратная печать нужна, а ты в четное
заявляешься! Да, было наоборот. По четным - квадратная, по нечетным
круглая. Но людям неудобно было, не попадали на свою печать. Пошли
навстречу. Поменяли местами. Опять вам плохо.
Я понимаю: мать больна, оставить не с кем Глеба Семеновича, с работы
еле отпросилась, я что, не понимаю тебя? Я тебя, голубушка, так понимаю!
Ты сама не знаешь, как я тебя понимаю. Я сам не понимаю, как я тебя по-
нимаю. Понимаешь? Но порядок такой. Порядок! Вот у меня этих печатей -
десять кило. Я тебе куда хошь поставлю! Хошь - на спину, как банки? А
хошь... Хошь - Глеба Семеновича опечатаю? Могу попочку заверить! Удобно.
Ему - "ваши документы". Он - пожалуйста! С такой попочкой перед ним все
двери распахнутся. Что ты! Хошь, шлепну, а?
Нет, на бумагу не могу. Не положено. Так - бумага, а шлепну ее - до-
кумент! Что ты?! Документ - это... документ, солнышко мое. Удостоверение
личности. Нету удостоверения - нету личности. Вот так-то!
Я понимаю: муж завтра улетает в Кишинев, справку должен отвезти, а то
не пропишут. Не пропишут. Я тебе точно говорю: не пропишут. Там же такие
люди, они будут человека гонять в Кишинев и обратно, как пацана. Им нап-
левать на время, деньги, нервы. Им наплевать, женщина-мать столько еха-
ла, еле отпросилась, стоит тут, дрожит как мокрая курица, а все сидят.
Встать! Женщина-мать перед вами стоит, мокрая курица, никто место не ус-
тупит. Встать!
Садись, распакуй Глеба Семеновича, упарился. У-тю-тю! Кормить не по-
ра? У тебя молоко есть? Если кончится, вот боржом. Молоко с боржомом от
простуды хорошо, а он кашляет. Один мальчик вот так кашлял, кашлял и...
ну, ладно!
Ты не представляешь, как тут крутишься. Зрачки квадратные! И голова
тоже. В день до двухсот справок опечатываю. Уже могу, смотри: одной ру-
кой четыре печати одновременно и все - в десятку! Могу с закрытыми гла-
зами! Могу стоя! Лежа! С колена! В темноте попаду. Мне одно скажи: чет-
ный, нечетный.
Глеб Семенович смеется. Печать хочет. На, поиграй! С детства надо
приучать по четным - за круглой, по нечетным - за квадратной. Видишь,
Глеб Семенович, как люди в очереди сидят? Вырастешь - сам сядешь! Вон
дядя седой в очках, видишь, щечка у него - тик-так, дергается - тик-так,
как часы... Чего-то у него отстают. Помню, когда первый раз пришел за
справочкой, ноздри раздувал, слышь, мамаша, землю рыл. Что ты! Ну я его
осадил, я его стреножил, я его до нормального состояния довел. Спесь-то
сбил. Не сразу, года три выпендривался, пену пускал, удила грыз. А счас
на пенсию вышел, тихий-тихий. Книги читает. При мне тут всего Достоевс-
кого прочитал.
Ну что ты плачешь, сердце мне разрываешь? Хочешь, с тобой зареву? Я
все понимаю, но порядок должен быть, порядок. Черт бы его подрал! Справ-
ка - это же... понимаешь? Это все! Как доказать, что ты жил? Справка.
Проживал там-то тогда-то. Убыл, прибыл, состоял, принимал, прописался,
выписался... О! Глеб Семенович выписался... Не утерпел. Эх, ты! Вон гля-
ди: дяди, тети сидят месяцами, терпят. Терпеть надо, Глеб Семенович!
Мамаша, не реви! Я понимаю: десять месяцев ехала, ребенку два часа, я
понимаю. Но что я могу сделать? Порядок такой.
Не могу видеть, как ты с ребенком мучаешься. Не могу! Ну ладно. Так и
быть. Смотри, что я делаю. Но только... тсс... Ради тебя. Ради Глеба
твоего Семеновича. Давай справку. (Ставит печать.) Никому еще в четный
квадратную не ставил. А тебе поставил. Кладу ее сюда. Приходи завтра в
любое время отдам. Ну чего у тебя слезы круглые капают? Круглые по чет-
ным, квадратные по нечетным. Глеб Семенович, ты это с молоком матери,
будь любезен...
Муха
Старая муха самоотверженно билась башкой о стекло. Наверно, часа пол-
тора. Отлетала назад, разворачивалась и, свирепо жужжа, бесстрашно шла
на таран.
По другую сторону окна, там сидела молодая, зеленая еще муха и полто-
ра часа, затаив дыхание, глядела на то, что делает старая. Правда, моло-
дая никак не могла взять в толк, зачем пробивать головой стекло, когда
рядом открыто окно настежь.
Два часа героически сражалась старая муха. Уже стекло вроде дрогнуло,
но и муха упала без сил. По пластунски добралась до открытого окна, пе-
ревалилась на карниз, где и раскинулась, дергая лапками.
Молодая муха подбежала и робко спросила:
- Простите, что отрываю, если не секрет, зачем биться головой о стек-
ло, когда рядом открыто?
Старая муха ответила, еле двигая челюстями:
- Глупая ты. Оттого что молодая. В открытое окно любой дурак вылететь
может. Ну а радости-то? Влетел, вылетел, влетел, вылетел. Разве живем
ради этого? А вот ты поработай своей головой, пока не распухнет, пока
пол с потолком не сольется! И когда жужжать уже нечем, вот тут и ползешь
туда, где открыто. Если б ты знала, как мне сейчас хорошо!
Молодая муха старалась не смотреть на распухшую голову старой, а та
продолжала:
- Мой папа всю жизнь бился головой о стекло. Мама покойная билась. И
мне завещали: только преодолевая трудности, почувствуешь себя человеком!
Поняла?
Вон окно, начинай!
Под лютню
Бунькин бродил по универмагу, смотрел, трогал, спрашивал цену и шел
дальше.
В отделе грампластинок, увидев симпатичную продавщицу, он задержался.
Облокотившись о прилавок, Бунькин под музыку разглядывал девушку, пока
ее не позвали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119