Долькин хотел объясниться, но язык отнялся напрочь, изо рта шло шипе-
ние, будто Долькин испускал дух. При этом он бестолково лапал себя рука-
ми, - прав не было никаких.
Долькин ясно представил себя в кандалах, бредущим по Сибирскому трак-
ту, и вдруг увидел в руках лейтенанта свои права. Откуда они взялись?!
- Долькин, чья это фамилия будет? Ваша?
Долькин хотел кивнуть, мол, моя фамилия, моя, но голову дернуло из
стороны в сторону.
- Так вы не Долькин?!
Тут Долькину удался утвердительный кивок: мол, не Долькин!
- Ничего не понимаю! Да или нет? Вы немой? Или болгарин? У них "да",
как у нас "нет", а "нет", как у вас "да"! Да? Нет? - Милиционер начал
заговариваться. - Не ваши права, что ли?! А ну-ка попрошу паспорт! -
Глаза лейтенанта налились бдительностью.
Долькин пальцами правой руки пытался вскрыть себе рот, а левая рука
рыскала по карманам, за пазухой, под мышками, и вдруг паспорт нашелся
между рубашкой и майкой! Долькин рванул паспорт и вместе с куском майки
протянул постовому.
Инспектор, открыв паспорт, нахмурился:
- Это что такое?
Долькина обожгло: "Неужели паспорт не мой? Или майка не та?!"
Но, подняв глаза, увидел в паспорте деньги! Он же занял у Сомова сто
двадцать рублей! Черт попутал сунуть в паспорт! Тьфу ты! Милиционер ре-
шит, что хочу откупиться! Конечно, хочу, но от чего?
Лейтенант пересчитал деньги:
- Сто двадцать рублей?! Ваши?
И тут Долькин заговорил. Но лучше бы он молчал. Потому что неожиданно
для себя повторил слова милиционера:
- Ваши!
- За что же вы мне, интересно знать, такие деньги предлагаете?! А ну
отстегнуть ремень безопасности! Свой! Не соседний!
Так вот почему Долькин не мог выбраться из машины. Отстегнув свой ре-
мень, он рванулся к милиционеру и затараторил от ужаса членораздельно:
- Товарищ милиционер! Я все расскажу! Того, чего вам надо, там нет!
Гостинцы для одной тещи! У меня с этой тещей ни гу-гу! Клянусь здоровьем
министра внутренних дел! Поверьте, товарищ сержант!
Долькин хотел польстить милиционеру, и учитывая, что тот лейтенант,
решил назвать его чином повыше, но нечистая сила выпихнула слово "сер-
жант".
- Я лейтенант! - обиделся инспектор.
- Ничего, ничего, будете сержантом! - продолжал рыть себе яму
Долькин.
- А ну открыть багажник!
Долькин долго пыхтел над багажником, пытаясь открыть его ключом от
квартиры.
- Давайте сюда! - милиционер отпер багажник и подозрительно уставился
на гостинцы.
Сердцем чуя новые неприятности (черт знает, что за гостинцы), Долькин
затараторил:
- Сейчас жуткие тещи пошли! Среди них попадаются наркоманки!
Милиционер достал из коробки пригоршню серого порошка, понюхал, лиз-
нул. На зубах негромко заскрипело:
- Мак!.. Отличный мак! Пироги с маком...
Долькин рывком притянул милиционера к себе и зашептал в ухо:
- Пироги с марихуаной не пробовали? Да этот мак перегнать, - опиум
такой, пальчики оближете! Мы напали на след банды по перевозке наркоти-
ков!
- Молчать! - взорвался лейтенант. - Что вы из себя контрабандиста
строите?! Уж больно подозрительно зубы заговариваете! Что прячем в меш-
ке? - он ткнул пальцем в полиэтиленового Вахтанга Кикабидзе.
- Ничего особенного... труп! - ляпнул Долькин и, вспомнив, как при
этих словах Кислюков подмигнул, тупо замигал милиционеру.
- Ну и шуточки у вас! - Лейтенант правой рукой расстегнул кобуру, ле-
вую осторожно сунул в мешок и тут же выдернул. Ладонь была в крови.
Долькина крапивой хлестнуло по мозгам: "Влип! Выходит, помог раскрыть
не чужое преступление, а собственное! Кто ж поверит, что везу труп, не
зная его по имени-отчеству?!"
Лейтенант, раздув ноздри, профессионально обнюхал ладонь:
- Баранина! Точно баранина! На шашлык!
Но Долькин продолжал выкручиваться:
- Товарищ лейтенант! Учтите, признался я сам!
- Вас никто не просил признаваться!
- Это и есть чистосердечное признание! Когда не просят, а ты призна-
ешься! Говорят, тогда меньше дают!
- Да если вам дать в два раза меньше, чем вы нагородили, - это пожиз-
ненная каторга!
- К а т о р г а!!!
Сердце опять ушло в пятки:
- Не имеете права! За то, что признался, нельзя на каторгу! У меня
есть свидетели!
Действительно, как мухи на сахар, на скандал налипала толпа. Дольки-
ну, после обещанной каторги, терять было нечего. Он вырвал у милиционера
мегафон и закричал в него:
- Товарищи! Я первый сказал про труп!..
Долькин пригнулся, услышав, как его голос мощно грянул над улицей.
Лейтенант попробовал отнять мегафон, но Долькин отпихнул его.
- Товарищи! Минуту внимания! - заполнял пространство левитановский
голос Долькина.
- Разойдись! - побагровевший милиционер пускал петуха, но переорать
человека с мегафоном не удавалось пока никому.
- Это сумасшедший! - надсаживался лейтенант. - Сейчас он признается,
что царевича Алексея убил!
- Поклеп! - опустилось с небес. - Царевича Алексея пальцем не тронул!
А ведь до сих пор неизвестно, кто убил царевича Алексея! Это упрек в
сторону ваших органов, товарищ лейтенант!
Милиционер схватился за голову, крутанулся винтом и с воем бросился
прочь. А Долькин, замирая от восторга, слушал густой бас, текущий из ме-
гафона. Хронический страх выходил через поры, как простуда после чая с
малиной.
После долгих лет молчания, кивания головой Долькин будто впервые в
жизни заговорил. С удовольствием тянул гласные, чеканил согласные.
И его слушали. Еще бы! Голос гремел! Вот она, долгожданная та минута,
когда можно высказать все, что накопилось в душе! И Долькин рявкнул:
- "Москвич" сорок пять - двадцать шесть, остановитесь!
Он и сам не понял, почему в мегафон ушла эта фраза, но "Москвич" пос-
лушно затормозил. Выскочил лысый водитель и, нервничая, протянул права:
- Я что-то нарушил?
Долькин взял права. Открыл. Почитал. Обошел машину. Заглянул в салон.
На заднем сиденье лежали три палки твердокопченой колбасы.
Долькин выпрямился и заявил в мегафон:
- Колбаса!
Водитель метнулся к машине и протянул Долькину одну палку.
- Разрешите ехать?
- Проезжайте!
"Москвич" упорхнул.
Долькин повертел в руках колбасу, проглотил слюну и опустил руку с
колбасой вниз. Очевидно приняв колбасу за жезл гаишника, рядом затормо-
зила зеленая "Волга". Из нее, тихонько ругаясь, вылез парень в кепке.
- Виноват, шеф! - сказал он и протянул права. Долькин открыл. Там ле-
жала сложенная пополам десятка.
- Машина государственная? - спросил Долькин через мегафон.
Парень кивнул.
- А девицу провозим личную! Ай-яй-яй! - разнеслось над улицей.
Долькин сунул десятку в карман, права отдал и погрозил колбасой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119