Ну при чем здесь это?! Я ей стихи о любви, а она о каких-то
обязанностях! Любовь и обязанности - две вещи несовместные!
Сколько раз, потеряв ключи, лез к ней через балкон, жизнью рискуя!
Кто из мужей по ночам на балкон к женам лезет?! Все норовят в дверь, как
попроще. В наш век романтики редкость! Моя живет почти как Джульетта с
Ромео! Ну как ей объяснить, что она со мной счастлива!
Почему-то нервная стала, плохо выглядит. Я за нее очень переживаю.
Что с ней происходит, ума не приложу. Вы не могли бы посмотреть ее, док-
тор?
Не понравится - уйду
На шестой весне пенсионной жизни, взвесив все за и против, Вениамин
Петрович Бунин решил жениться. Пора!
На влюбиться не было ни времени, ни сил - просто нужен был приличный
человек женского пола, умеющий готовить, стирать, слушать и, в случае
чего, вызвать скорую. Желательно, чтобы невеста имела пристойную пенсию.
А если она еще при этом не будет уродиной - большое спасибо!
Но где найти такую незамысловатую женщину? На улице же не пристанешь.
В газету объявление не дашь: мухлюют, что получше - своим.
Родные и близкие, узнав о желании Бунина, обещали помочь. Сказали,
что в городе полно непристроенных женщин, мечтающих связаться узами бра-
ка с крепеньким пенсионером еще на ходу и при пенсии. Еще отбоя не бу-
дет.
Уже назавтра звонили и обещали познакомить с одной.
Вениамин Петрович оделся как для торжественных случаев: теплое финс-
кое белье, в прошлом бельгийский костюм с голубым переливом, белая ру-
башка без верхней пуговицы, прикрытая галстуком в клетку, велюровая шля-
па. На антресолях коробки сильно помяли шляпу, отчего она стала по форме
ковбойской. Направляясь на свидание в этой шляпе, цокая по асфальту под-
ковками туфель, Бунин чувствовал себя ковбоем, скачущим на свидание с
красоткой.
В садике его представили Вере Павловне. Она оказалась пуда на полтора
больше того, что обещали Вениамину Петровичу, но в таком возрасте кто
считает?! Лишь бы человек был хороший: умел готовить, стирать и слушать.
Вера Павловна когда-то была интересной женщиной и не скрывала этого, на-
оборот, аккуратно помечала косметикой то, что когда-то в косметике не
нуждалось.
Она подала руку для поцелуя. Вениамин Петрович не спеша целовал
пальцы, разглядывая камни и оправу кольца. Некоторое время вокруг воз-
бужденно галдела стайка пенсионеров, потом как по команде они стали про-
щаться, подмигивая кто как мог.
Бунин взял Веру Павловну под руку, и они стали прогуливаться. Шли
мелким расслабленным шагом людей, которым спешить некуда да и незачем. С
непривычки Вениамин Петрович смущался, казалось, все на них смотрят: она
такая большая, а он такой небольшой. Но как было сказано выше, лицо Веры
Павловны бережно хранило следы былой красоты, и Бунин решил, что прохо-
жие думают: "Этот хорошо сохранившийся мужчина в молодости завоевал
сердце когда-то необыкновенно красивой женщины! Вот уж верно был Дон-Жу-
ан!"
Вениамин Петрович довел Веру Павловну до парадной и стал прощаться,
поскольку со школьной скамьи помнил: в первый же вечер входить в дом де-
вушки непозволительно. Но Вера Павловна, властно взяв за локоть, предло-
жила зайти на чашку чая.
Невеста жила на пятом этаже без лифта, поэтому пока отдуваясь на каж-
дой площадке добрались до квартиры, Вера Павловна успела вкратце расска-
зать биографию, в которой фигурировало около четырех мужей, и все воен-
ные. Первый был адъютантом то ли у Буденного, то ли у Кутузова.
Квартирка была однокомнатная, тесноватая, но обставленная добротно,
на стенах мужественно блестело оружие: сабли, пистолеты, кинжалы. На
тумбочке стоял пузатый аквариум с рыбками неизвестной породы размерами
превосходившими тех, что Бунин видел в продовольственных магазинах.
"Значит, любит животных," - отметил он.
Вера Павловна пошла на кухню хлопотать над ужином, продолжая развора-
чивать панораму своей богатой военными событиями жизни.
Вениамин Петрович разглядывал помещение, в котором предстояло жить,
поскольку считал, если вошел в квартиру, то как честный человек должен
жениться. В целом ему тут нравилось, а из кухни еще пахло чем-то страшно
съедобным, и есть хотелось как никогда, а вернее, как всегда.
Вера Павловна внесла на подносе ужин. Дымилась жареная с луком кар-
тошка. На тарелке в зеленом горошке разлеглась ветчина. Легкие пончики!
Пироги! Бледнорозовый, но отчаянный хрен! Что-то еще, но желудочный сок
туманил глаза и Вениамин Петрович уже плохо видел.
- Вера Павловна! - ахнул Бунин, смахнув слезу. - Вы собираетесь все
это съесть за ночь?
- Нет. Пополам! Теперь у нас все будет пополам, - сказала Вера Пав-
ловна, накладывая на тарелку картошку, туда же салат, кусок ветчины, го-
рошка, кучку хрена, который тут же вцепился в глаза и нос Бунькина.
- Но на ночь же! - простонал Вениамин Петрович, густо намазывая масло
на свежий хлеб. - Вы не думаете о желудке!
- Что о нем думать! Пусть лучше обо мне кто-нибудь подумает! - Вера
Павловна разлила из графинчика водку и зажгла папиросу: - Ну, за зна-
комство!
- Вера Павловна! В нашем возрасте пить и курить - это уже, простите,
ни в какие ворота! - Бунин хотел что-то добавить, но Вера Павловна чок-
нулась, выпила и так расхрустелась огурчиком, что Вениамин Петрович не
выдержал - забытым движением опрокинул рюмочку в рот и накинулся на еду
так, что Вера Павловна перестала жевать и, подперев голову, нежно уста-
вилась на него.
- Кушай, Веня, только жуй хорошенько! Ишь как изголодался! Сколько же
лет не обедал-то?
Бунин пробурчал что-то, продолжая жевать, испытывая жуткое удо-
вольствие от того, что ест много, ест вкусно, хотя на ночь такие оргии
устраивать нельзя! Нельзя! Но до чего вкусно то, что нельзя!
Наполовину опустошив поднос, Вениамин Петрович пришел в себя и отва-
лился от стола:
- Вы меня убиваете, Вера! Это ужасно!
- Это прекрасно! - поправила Вера Павловна. - Как ты замечательно
ешь! Много. Быстро. Точь-в-точь первый муж, который был адъютантом!
Бунин покашливанием старался перекрыть икоту, с ненавистью глядя на
булочку с кремом, которую нельзя было не съесть, но и есть уже не было
сил.
- Веня, а детей у тебя, случайно, никаких нет? - спросила Вера Пав-
ловна.
- Нет никаких детей, слава Богу! А то бы тянули из меня последнее! -
Бунин злобно проглотил булочку.
- Плохо, Веня, ох плохо! Если бы из меня кто-нибудь что-то тянул, все
б отдала! - Вера Павловна глубоко затянулась папиросой, закашлялась. -
Пуговки у тебя разными нитками пришиты, Веня. Весь ты аккуратный, но не-
ухоженный. Давай пиджак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
обязанностях! Любовь и обязанности - две вещи несовместные!
Сколько раз, потеряв ключи, лез к ней через балкон, жизнью рискуя!
Кто из мужей по ночам на балкон к женам лезет?! Все норовят в дверь, как
попроще. В наш век романтики редкость! Моя живет почти как Джульетта с
Ромео! Ну как ей объяснить, что она со мной счастлива!
Почему-то нервная стала, плохо выглядит. Я за нее очень переживаю.
Что с ней происходит, ума не приложу. Вы не могли бы посмотреть ее, док-
тор?
Не понравится - уйду
На шестой весне пенсионной жизни, взвесив все за и против, Вениамин
Петрович Бунин решил жениться. Пора!
На влюбиться не было ни времени, ни сил - просто нужен был приличный
человек женского пола, умеющий готовить, стирать, слушать и, в случае
чего, вызвать скорую. Желательно, чтобы невеста имела пристойную пенсию.
А если она еще при этом не будет уродиной - большое спасибо!
Но где найти такую незамысловатую женщину? На улице же не пристанешь.
В газету объявление не дашь: мухлюют, что получше - своим.
Родные и близкие, узнав о желании Бунина, обещали помочь. Сказали,
что в городе полно непристроенных женщин, мечтающих связаться узами бра-
ка с крепеньким пенсионером еще на ходу и при пенсии. Еще отбоя не бу-
дет.
Уже назавтра звонили и обещали познакомить с одной.
Вениамин Петрович оделся как для торжественных случаев: теплое финс-
кое белье, в прошлом бельгийский костюм с голубым переливом, белая ру-
башка без верхней пуговицы, прикрытая галстуком в клетку, велюровая шля-
па. На антресолях коробки сильно помяли шляпу, отчего она стала по форме
ковбойской. Направляясь на свидание в этой шляпе, цокая по асфальту под-
ковками туфель, Бунин чувствовал себя ковбоем, скачущим на свидание с
красоткой.
В садике его представили Вере Павловне. Она оказалась пуда на полтора
больше того, что обещали Вениамину Петровичу, но в таком возрасте кто
считает?! Лишь бы человек был хороший: умел готовить, стирать и слушать.
Вера Павловна когда-то была интересной женщиной и не скрывала этого, на-
оборот, аккуратно помечала косметикой то, что когда-то в косметике не
нуждалось.
Она подала руку для поцелуя. Вениамин Петрович не спеша целовал
пальцы, разглядывая камни и оправу кольца. Некоторое время вокруг воз-
бужденно галдела стайка пенсионеров, потом как по команде они стали про-
щаться, подмигивая кто как мог.
Бунин взял Веру Павловну под руку, и они стали прогуливаться. Шли
мелким расслабленным шагом людей, которым спешить некуда да и незачем. С
непривычки Вениамин Петрович смущался, казалось, все на них смотрят: она
такая большая, а он такой небольшой. Но как было сказано выше, лицо Веры
Павловны бережно хранило следы былой красоты, и Бунин решил, что прохо-
жие думают: "Этот хорошо сохранившийся мужчина в молодости завоевал
сердце когда-то необыкновенно красивой женщины! Вот уж верно был Дон-Жу-
ан!"
Вениамин Петрович довел Веру Павловну до парадной и стал прощаться,
поскольку со школьной скамьи помнил: в первый же вечер входить в дом де-
вушки непозволительно. Но Вера Павловна, властно взяв за локоть, предло-
жила зайти на чашку чая.
Невеста жила на пятом этаже без лифта, поэтому пока отдуваясь на каж-
дой площадке добрались до квартиры, Вера Павловна успела вкратце расска-
зать биографию, в которой фигурировало около четырех мужей, и все воен-
ные. Первый был адъютантом то ли у Буденного, то ли у Кутузова.
Квартирка была однокомнатная, тесноватая, но обставленная добротно,
на стенах мужественно блестело оружие: сабли, пистолеты, кинжалы. На
тумбочке стоял пузатый аквариум с рыбками неизвестной породы размерами
превосходившими тех, что Бунин видел в продовольственных магазинах.
"Значит, любит животных," - отметил он.
Вера Павловна пошла на кухню хлопотать над ужином, продолжая развора-
чивать панораму своей богатой военными событиями жизни.
Вениамин Петрович разглядывал помещение, в котором предстояло жить,
поскольку считал, если вошел в квартиру, то как честный человек должен
жениться. В целом ему тут нравилось, а из кухни еще пахло чем-то страшно
съедобным, и есть хотелось как никогда, а вернее, как всегда.
Вера Павловна внесла на подносе ужин. Дымилась жареная с луком кар-
тошка. На тарелке в зеленом горошке разлеглась ветчина. Легкие пончики!
Пироги! Бледнорозовый, но отчаянный хрен! Что-то еще, но желудочный сок
туманил глаза и Вениамин Петрович уже плохо видел.
- Вера Павловна! - ахнул Бунин, смахнув слезу. - Вы собираетесь все
это съесть за ночь?
- Нет. Пополам! Теперь у нас все будет пополам, - сказала Вера Пав-
ловна, накладывая на тарелку картошку, туда же салат, кусок ветчины, го-
рошка, кучку хрена, который тут же вцепился в глаза и нос Бунькина.
- Но на ночь же! - простонал Вениамин Петрович, густо намазывая масло
на свежий хлеб. - Вы не думаете о желудке!
- Что о нем думать! Пусть лучше обо мне кто-нибудь подумает! - Вера
Павловна разлила из графинчика водку и зажгла папиросу: - Ну, за зна-
комство!
- Вера Павловна! В нашем возрасте пить и курить - это уже, простите,
ни в какие ворота! - Бунин хотел что-то добавить, но Вера Павловна чок-
нулась, выпила и так расхрустелась огурчиком, что Вениамин Петрович не
выдержал - забытым движением опрокинул рюмочку в рот и накинулся на еду
так, что Вера Павловна перестала жевать и, подперев голову, нежно уста-
вилась на него.
- Кушай, Веня, только жуй хорошенько! Ишь как изголодался! Сколько же
лет не обедал-то?
Бунин пробурчал что-то, продолжая жевать, испытывая жуткое удо-
вольствие от того, что ест много, ест вкусно, хотя на ночь такие оргии
устраивать нельзя! Нельзя! Но до чего вкусно то, что нельзя!
Наполовину опустошив поднос, Вениамин Петрович пришел в себя и отва-
лился от стола:
- Вы меня убиваете, Вера! Это ужасно!
- Это прекрасно! - поправила Вера Павловна. - Как ты замечательно
ешь! Много. Быстро. Точь-в-точь первый муж, который был адъютантом!
Бунин покашливанием старался перекрыть икоту, с ненавистью глядя на
булочку с кремом, которую нельзя было не съесть, но и есть уже не было
сил.
- Веня, а детей у тебя, случайно, никаких нет? - спросила Вера Пав-
ловна.
- Нет никаких детей, слава Богу! А то бы тянули из меня последнее! -
Бунин злобно проглотил булочку.
- Плохо, Веня, ох плохо! Если бы из меня кто-нибудь что-то тянул, все
б отдала! - Вера Павловна глубоко затянулась папиросой, закашлялась. -
Пуговки у тебя разными нитками пришиты, Веня. Весь ты аккуратный, но не-
ухоженный. Давай пиджак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119