Я подумал, что, как
порядочный человек, сделал все, что полагается, и могу уйти.
- Сказку! - повелительно сказала Алиса.
- Да, но... Черт побери! - сорвался я. - С какой стати ты командуешь?
- Сказку! Сказку! - настаивала она и облилась чаем. - Вот видишь, что
ты наделал? А если бы я в чае утонула? Мама бы тебя побила. Кроме меня,
у нее никого нет.
- В некотором царстве, в некотором государстве... - уныло начал я пе-
ресказывать "Анну Каренину" - единственное, что помнил из прочитанного.
Слушала она необыкновенно! Не то что мой трехлетний оболтус Витька.
В конце истории Алиса зарыдала и бросилась мне на шею. Когда она ус-
покоилась, я украдкой посмотрел на часы - полседьмого! Три часа неиз-
вестно почему я находился в чужой квартире с этой девочкой. Я уже плюнул
на визит к знакомому, но час назад пора было прийти домой. Все! Хватит!
- Видишь ли, Алисонька, я тебе рассказал все, что знал, а теперь мне
надо...
- Правильно! А теперь надо, чтобы я тебе почитала стихи. Ну, слушай.
Эта девочка знала стихов намного больше меня. Сразу чувствовалось:
девочкой занимаются. Не то что моя жена с моим сыном.
За окном были сумерки, когда Алиса, невнятно дочитав стихотворение,
замурлыкала, свернувшись калачиком у меня на коленях. Внезапно вскочила:
"Слушай! Почини замок! Почини! Мама обрадуется. Вот молоток".
Я посмотрел на часы - все равно дома будет скандал, так пусть он нач-
нется позже. Я заворачивал ножом последний шуруп в замке, когда дверь
распахнулась, ударив меня по лбу. Когда очнулся, надо мной склонилась
женщина с зелеными глазами.
- Извините! Как хорошо, что вы все-таки пришли, - затараторила она,
вытаскивая покупки. - Три месяца, как я вызвала слесаря из конторы, а
вас все нет и нет. А что Алиса делала сегодня?..
Пока она болтала, я рассмотрел, кроме зеленых глаз и красивого рта,
длинные золотые волосы, легкую фигуру в прелестном платье с большим во-
ротником. Одевалась она современнее моей жены, которая только и может
выписывать кучу журналов с дурацкими выкройками. Я протянул хозяйке ключ
и предложил открыть дверь. Замок работал безупречно!
- Спасибо! - улыбнулась она. - Сколько я вам обязана? Трех рублей
хватит или полагается пять?
Обидевшись, я хотел сказать: за то, что я сегодня переделал, полага-
ется десять рублей, но сказал: "Извините! Я не слесарь. Шел мимо, ваша
дочь затащила меня сюда. Сижу с полчетвертого, включаю газ, кормлю ее,
рассказываю сказки - неужели за пять рублей?"
- Мама! Не ругай дядю. Он хороший. Про тетю Аню и поезд рассказывал,
- вступилась за меня Алиса, уже перемазанная шоколадом.
- Ради бога, извините! - смутилась женщина. - Опять Алисины фокусы.
Даже не знаю, как вас отблагодарить!
- Накорми дядю, он голодный, - сказала Алиса.
- Ой! Вы же проголодались! - Женщина бросилась на кухню. Алиса тем
временем достала свои рисунки и стала объяснять, что нарисовано. Алисина
мама вернулась с подносом, на котором аппетитной горкой лежали гренки,
бутерброды с сыром, две чашки кофе...
Представив, что заявила бы супруга, застав меня тут, я вскочил.
- Благодарю, но...
- Никаких но. Садитесь, будем ужинать.
"Какая-то фантасмагория", - подумал я и пристально посмотрел в зеле-
ные глаза женщины. Она не отвела глаз, и я пролил кофе на брюки.
- Ой! - испугалась она. - Что мы наделали?! Быстренько снимайте брю-
ки, я замою, а то пятно будет.
- Да, но... - промямлил я.
- Пока наденьте мой халат.
Что оставалось делать? Явишься домой с таким пятном - скандал. Я вы-
шел на кухню, надел мягкий, ароматный халат.
Пока Галя возилась с брюками, мы с Алисой смотрели телевизор и хрус-
тели гренками. В жизни не ел ничего более вкусного!
А экран телевизора явно больше нашего. И видимость лучше.
Галя вернулась, сказала, что брюки сохнут над плитой, и села к нам на
диван. "Курите?" - спросила она.
- Да, - ответил я и вспомнил, что дома жена не позволяла курить в
комнате.
- Давайте закурим, - обрадовалась Галя.
Мы закурили. При вспышках сигарет, я любовался ее лицом.
В десять часов у Алисы стали слипаться глаза.
- Все, - сказала она, - будем спать.
- Да, но... - начал я.
- Нет. Уже поздно. Сейчас все спать, а утром в зоопарк поедем! - зак-
ричала Алиса.
Ну что мне оставалось делать?.. Утром действительно поехали в зоо-
парк.
Еще неделю я чувствовал себя неловко, понимал, что надо бы зайти до-
мой или хотя бы позвонить. Но так и не собрался. Было много работы по
дому. А я не люблю делать тяп-ляп.
Через два года Алиса пошла в первый класс. Успехи ее в рисовании были
поразительные.
С Галей все это время жили прекрасно. Но последнее время стали жить
хорошо. А вчера я понял: все-таки мы с ней разные люди. Посудите сами:
дома постоянный беспорядок, никогда не найдешь то, что нужно. А что за
манера курить в комнате при ребенке? И скажите, сколько лет подряд можно
есть одни гренки? Но, как порядочный человек, я терпел, потому что не
мог бросить женщину с ребенком.
Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы сегодня, поднимаясь по
лестнице к знакомому, я не наткнулся на маленького мальчика. Он протянул
ключ и сказал: "Дядя, открой дверь! " Разве я мог отказать ребенку?
Замок никак не хотел открываться, и я понял: эта история надолго.
Между
Ничем в жизни человек так не обеспечен, как тоской. Оттого тоскуем,
что ко всему привыкаем.
То, чего когда-то не хватало, как воздуха, теперь не замечаем, как
воздух, которым дышим.
Недавно радовала крыша над головой, уже раздражают низкие потолки под
этой крышей.
Любимый человек - жена, ближе которой никогда никого не было и нет,
вот что досадно, плюс ее замечательный борщ со сметаной, ложка в котором
стоит по стойке "смирно". Но сам борщ стоит уже вот здесь!
То же с любимой работой, от которой ежедневно получаешь удовлетворе-
ние с восьми до семнадцати как проклятый. Оживление вызывает только об-
вал потолка, но, к сожалению, это не каждый день.
И один умный посоветовал: надо все менять. Чтобы забыть, как кошмар-
ный сон, очнуться в другом месте, потом вернуться, а там все как в пер-
вый раз, даже лучше.
Значит, так, когда жена и борщ становятся поперек горла, зажмурива-
ешься, посылаешь к черту и с головой ныряешь в работу, забывая все на
свете. День и ночь работаешь, работаешь, причем с удовольствием. И так
вплоть до полного отвращения. До аллергии на товарищей по работе.
Тогда зажмуриваешься, посылаешь к черту и ныряешь в другой город, в
командировку. А там все новое: дома, женщины, консервы, тараканы в гос-
тинице - кошмар какой-то! Вплоть до того, что жена сниться начинает.
Значит, пора в семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
порядочный человек, сделал все, что полагается, и могу уйти.
- Сказку! - повелительно сказала Алиса.
- Да, но... Черт побери! - сорвался я. - С какой стати ты командуешь?
- Сказку! Сказку! - настаивала она и облилась чаем. - Вот видишь, что
ты наделал? А если бы я в чае утонула? Мама бы тебя побила. Кроме меня,
у нее никого нет.
- В некотором царстве, в некотором государстве... - уныло начал я пе-
ресказывать "Анну Каренину" - единственное, что помнил из прочитанного.
Слушала она необыкновенно! Не то что мой трехлетний оболтус Витька.
В конце истории Алиса зарыдала и бросилась мне на шею. Когда она ус-
покоилась, я украдкой посмотрел на часы - полседьмого! Три часа неиз-
вестно почему я находился в чужой квартире с этой девочкой. Я уже плюнул
на визит к знакомому, но час назад пора было прийти домой. Все! Хватит!
- Видишь ли, Алисонька, я тебе рассказал все, что знал, а теперь мне
надо...
- Правильно! А теперь надо, чтобы я тебе почитала стихи. Ну, слушай.
Эта девочка знала стихов намного больше меня. Сразу чувствовалось:
девочкой занимаются. Не то что моя жена с моим сыном.
За окном были сумерки, когда Алиса, невнятно дочитав стихотворение,
замурлыкала, свернувшись калачиком у меня на коленях. Внезапно вскочила:
"Слушай! Почини замок! Почини! Мама обрадуется. Вот молоток".
Я посмотрел на часы - все равно дома будет скандал, так пусть он нач-
нется позже. Я заворачивал ножом последний шуруп в замке, когда дверь
распахнулась, ударив меня по лбу. Когда очнулся, надо мной склонилась
женщина с зелеными глазами.
- Извините! Как хорошо, что вы все-таки пришли, - затараторила она,
вытаскивая покупки. - Три месяца, как я вызвала слесаря из конторы, а
вас все нет и нет. А что Алиса делала сегодня?..
Пока она болтала, я рассмотрел, кроме зеленых глаз и красивого рта,
длинные золотые волосы, легкую фигуру в прелестном платье с большим во-
ротником. Одевалась она современнее моей жены, которая только и может
выписывать кучу журналов с дурацкими выкройками. Я протянул хозяйке ключ
и предложил открыть дверь. Замок работал безупречно!
- Спасибо! - улыбнулась она. - Сколько я вам обязана? Трех рублей
хватит или полагается пять?
Обидевшись, я хотел сказать: за то, что я сегодня переделал, полага-
ется десять рублей, но сказал: "Извините! Я не слесарь. Шел мимо, ваша
дочь затащила меня сюда. Сижу с полчетвертого, включаю газ, кормлю ее,
рассказываю сказки - неужели за пять рублей?"
- Мама! Не ругай дядю. Он хороший. Про тетю Аню и поезд рассказывал,
- вступилась за меня Алиса, уже перемазанная шоколадом.
- Ради бога, извините! - смутилась женщина. - Опять Алисины фокусы.
Даже не знаю, как вас отблагодарить!
- Накорми дядю, он голодный, - сказала Алиса.
- Ой! Вы же проголодались! - Женщина бросилась на кухню. Алиса тем
временем достала свои рисунки и стала объяснять, что нарисовано. Алисина
мама вернулась с подносом, на котором аппетитной горкой лежали гренки,
бутерброды с сыром, две чашки кофе...
Представив, что заявила бы супруга, застав меня тут, я вскочил.
- Благодарю, но...
- Никаких но. Садитесь, будем ужинать.
"Какая-то фантасмагория", - подумал я и пристально посмотрел в зеле-
ные глаза женщины. Она не отвела глаз, и я пролил кофе на брюки.
- Ой! - испугалась она. - Что мы наделали?! Быстренько снимайте брю-
ки, я замою, а то пятно будет.
- Да, но... - промямлил я.
- Пока наденьте мой халат.
Что оставалось делать? Явишься домой с таким пятном - скандал. Я вы-
шел на кухню, надел мягкий, ароматный халат.
Пока Галя возилась с брюками, мы с Алисой смотрели телевизор и хрус-
тели гренками. В жизни не ел ничего более вкусного!
А экран телевизора явно больше нашего. И видимость лучше.
Галя вернулась, сказала, что брюки сохнут над плитой, и села к нам на
диван. "Курите?" - спросила она.
- Да, - ответил я и вспомнил, что дома жена не позволяла курить в
комнате.
- Давайте закурим, - обрадовалась Галя.
Мы закурили. При вспышках сигарет, я любовался ее лицом.
В десять часов у Алисы стали слипаться глаза.
- Все, - сказала она, - будем спать.
- Да, но... - начал я.
- Нет. Уже поздно. Сейчас все спать, а утром в зоопарк поедем! - зак-
ричала Алиса.
Ну что мне оставалось делать?.. Утром действительно поехали в зоо-
парк.
Еще неделю я чувствовал себя неловко, понимал, что надо бы зайти до-
мой или хотя бы позвонить. Но так и не собрался. Было много работы по
дому. А я не люблю делать тяп-ляп.
Через два года Алиса пошла в первый класс. Успехи ее в рисовании были
поразительные.
С Галей все это время жили прекрасно. Но последнее время стали жить
хорошо. А вчера я понял: все-таки мы с ней разные люди. Посудите сами:
дома постоянный беспорядок, никогда не найдешь то, что нужно. А что за
манера курить в комнате при ребенке? И скажите, сколько лет подряд можно
есть одни гренки? Но, как порядочный человек, я терпел, потому что не
мог бросить женщину с ребенком.
Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы сегодня, поднимаясь по
лестнице к знакомому, я не наткнулся на маленького мальчика. Он протянул
ключ и сказал: "Дядя, открой дверь! " Разве я мог отказать ребенку?
Замок никак не хотел открываться, и я понял: эта история надолго.
Между
Ничем в жизни человек так не обеспечен, как тоской. Оттого тоскуем,
что ко всему привыкаем.
То, чего когда-то не хватало, как воздуха, теперь не замечаем, как
воздух, которым дышим.
Недавно радовала крыша над головой, уже раздражают низкие потолки под
этой крышей.
Любимый человек - жена, ближе которой никогда никого не было и нет,
вот что досадно, плюс ее замечательный борщ со сметаной, ложка в котором
стоит по стойке "смирно". Но сам борщ стоит уже вот здесь!
То же с любимой работой, от которой ежедневно получаешь удовлетворе-
ние с восьми до семнадцати как проклятый. Оживление вызывает только об-
вал потолка, но, к сожалению, это не каждый день.
И один умный посоветовал: надо все менять. Чтобы забыть, как кошмар-
ный сон, очнуться в другом месте, потом вернуться, а там все как в пер-
вый раз, даже лучше.
Значит, так, когда жена и борщ становятся поперек горла, зажмурива-
ешься, посылаешь к черту и с головой ныряешь в работу, забывая все на
свете. День и ночь работаешь, работаешь, причем с удовольствием. И так
вплоть до полного отвращения. До аллергии на товарищей по работе.
Тогда зажмуриваешься, посылаешь к черту и ныряешь в другой город, в
командировку. А там все новое: дома, женщины, консервы, тараканы в гос-
тинице - кошмар какой-то! Вплоть до того, что жена сниться начинает.
Значит, пора в семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119