ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

"Ни с места!"
Широко улыбаясь, старший из них ласково поманил людей из очереди,
очевидно, чтобы они разделили его радость:
- Товарищи, можно вас? Будете понятыми. Подтвердите дачу взятки. Вы
только что получили ордер, не так ли?
Младший оперативник открыл ящик и достал оттуда конверт.
- Ваш?
Леня кивнул, хотя голова Максима Петровича отчаянно замоталась из
стороны в сторону, словно увертываясь от петли.
Старший жестом профессионального фокусника засучил рукава, дабы все
убедились, что в рукавах ничего нет, и, ловко вскрыв конверт, бережно
достал аккуратно сложенный "Советский спорт". Подмигнув понятым, он на-
чал нежно разворачивать газетный лист. Понятые, распахнув рты, с
огоньком лютой справедливости в глазах ждали финала. Ничто не делает нас
такими честными, как чужое преступление. Наконец газета была развернута
в два полных печатных листа. Работник ОБХСС, не сняв улыбки, оглядел га-
зету с обеих сторон, ударил бумагу ладонью и начал трясти, надеясь, что
посыпятся денежки. Увы, фокус не удался!
- Синицын, чтоб я сгорел, это " Советский спорт"! - сделал он тогда
смелый вывод.
Максим Петрович, для которого этот вывод был, наверно, еще более нео-
жиданным, чем для остальных, недоверчиво потрогал газету рукой, ущипнул
себя, работника ОБХСС, и к нему снова вернулся дар речи.
- Естественно, это "Советский спорт". А что, по-вашему, там должно
быть еще? Вот интервью с Дасаевым. Я всю жизнь мечтал его прочесть, и
товарищ любезно принес, как мы с ним и договорились.
Младший работник ОБХСС с лицом человека, похоронившего за день всех
родственников, машинально сложил газету, сунул в конверт и бросил обрат-
но в ящик стола. В глазах его стояли слезы.
А Максим Петрович бросился к Лене и долго тряс его руку:
- Спасибо за газету! Даже не знаю, как вас благодарить! Просто не
представляю, как бы я жил без этой газеты!
Леня сказал:
- У меня журнал "Здоровье" есть. Принести?
- Нет-нет! Это уже статья, правда, товарищи? Да возьмите конверт, а
то подумают, что я с посетителей конверты беру.
Максим Петрович сунул конверт из ящика обратно Лене в карман.
- Ну, вы жук! - старший сотрудник погрозил Максиму Петровичу пальцем.
- Все свободны, хотя, конечно, жаль.
Наконец Леня выбрался из проклятого кабинета и помчался домой.
Влетев в комнату, не раздеваясь, Леня схватил жену в охапку и закру-
жил по комнате:
- Люська! Трехкомнатная! Держи! - Он царственным жестом протянул ор-
дер.
Прочитав текст, Люся заплакала:
- Любименький! И нам повезло наконец. Господи! Такая удача и ты на
свободе! Садись есть, радость моя!
Леня уплетал обжигающий борщ и, давясь, рассказывал, как все было.
- И представляешь, жук, говорит: "Чтоб вы ничего не подумали, я возв-
ращаю вам конверт", - Леня бросил на стол мятый конверт. Люся подняла
его, и вдруг оттуда посыпались песочного цвета ассигнации. Сторублевки.
Десять штук.
- Ленечка, это тысяча рублей! Ты кого-то нечаянно убил? - Люся приго-
товилась плакать.
Леня медленно лил борщ из ложки на брюки, не отрываясь глядя на неви-
данные деньги.
- Может, это он тебе взятку дал за то, что ты его спас?
- Погоди, Люсь, погоди! Вот, значит, как оно. У него в ящике лежала
чья-то взятка в таком же конверте. Он побоялся, что станут искать и су-
нул конверт мне в карман. Жулик! Не отдам! Это нам на новоселье от
ОБХСС.
- Ленчик! - Люся привычно опустилась на колени. - Верни! Узнают, что
ты трехкомнатную получил и за это взятку взял. В законе еще статьи для
тебя не придумали!
- Не отдам! - Леня смотрел на жену исподлобья. - В кои-то веки мне
дали взятку. Когда я еще получу? Не все взятки давать нечестным людям,
пора уже и честным давать.
- Ой, Ленчик, не гонись за длинным рублем, дороже выйдет!
Они бранились целый день и даже ночью.
К утру Люся убедила мужа, что не в деньгах счастье. И чтобы воровать,
надо долго учиться. Квартира трехкомнатная с неба свалилась, и не надо
гневить боженьку.
В конце дня Леня вошел в кабинет Максима Петровича и сказал:
- "Советский спорт" стоит три копейки. А здесь немного больше.
Возьмите сдачу!
Максим Петрович, воровато закосив глаза за спину, протянул руку. В
тот же миг в кабинет откуда-то сверху впрыгнули два человека, дышащих
так тяжело, будто они сутки гнались друг за другом. Это были все те же
работники ОБХСС. Лица их были по-ребячьи радостны и чумазы. Фокус таки
удался!
Старший сказал: "Попрошу ваш конверт и ордер, дорогие товарищи!"
Леня съежился: "Вот он, его, Ленин, шанс. Шанс, который его, Леню, в
этот раз не упустит".
Старший дрожащими руками открыл конверт, затряс им в воздухе. Максим
Петрович упал в кресло. Леня зажмурился. Тяжкий стон заставил его отк-
рыть глаза. Из конверта выпадал "Советский спорт"!
У работников ОБХСС было такое выражение лица... Максим Петрович око-
сел окончательно, его глаза смотрели уже не наискось, а вовнутрь. И тут
Леня начал смеяться. Перегнувшись пополам, держась за живот, Леня хохо-
тал. Он-то понял, в чем дело. По рассеянности он взял вместо конверта с
деньгами тот запасной конверт с газетой, который Люся приготовила в
прошлый раз.
Леня смеялся как ненормальный.
Выходит, конверт с тысячей, который лежал рядом, он по ошибке вместо
конверта с газетой бросил утром в мусоропровод! Вот повезло так повезло!
Я же все время говорил Люське: со мной не пропадешь. Если человек родил-
ся под счастливой звездой, это надолго.
Набрать высоту
Самолет взревел, дрожа от возбуждения, дернулся, сатанея, побежал
вприпрыжку, наконец прыгнул вверх и сразу же успокоился.
Земля кончилась, началось небо.
Толстые облака самолет резал запросто и уходил вверх, к солнцу. Вот
оно. Круглое. Слепящее. Новенькое.
С каждой секундой город внизу съеживался. Дома превращались в домики.
Машины - в машинки. Люди - в многоточие.
С каждой секундой мельче становились заботы, смешнее удачи и неудачи.
Самолет набирал высоту, и глупела, удаляясь, жизнь на земле. Важней
становилось небо. Пассажиры чувствовали себя умнее. Вместе с самолетом
они отрывались от земли, вырывались из рук близких, не различая ни слез,
ни слов.
Шорохи листьев, стук каблуков по асфальту накрыл гул моторов. За
стеклом в небе - никого.
Высота, как анальгин, снимала головную боль. Мысли успокаивались,
разматывались, рвались.
Вместе с самолетом люди поднимались над сложностью отношений.
Не нужно ласкать нелюбимую женщину. Не обязательно говорить кому-то
правду. Не нужно лгать. Можно молчать, никого этим не обижая. Можно зак-
рыть глаза. Открыть.
В самолете не толкали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119