Небось ревет белугой.
18 мая. Переименовал судно из "Санта Лючия" в "Валентину". По горло в
ледяной воде полдня выскабливал ногтем старое название и писал на борту
авторучкой новое. Три раза шел ко дну, потом обратно, но все-таки переи-
меновал! Сделал сам себе искусственное дыхание и, чтобы не окоченеть от
холода, выпил немножко планктона.
Перед сном открыл необитаемый остров. Назвал его "Валентинины остро-
ва" и нанес на карту.
Ночью опять смотрел на звезды. Пузырев из 56-й квартиры уже наверняка
приперся домой, жену лупит. Потолок у нас дрожит, штукатурка на ковер
сыплется...
А надо мной никакая штукатурка не сыплется! Только иногда звездочка
упадет в воду, да и то почти неслышно. Интересно, лифт починили? Вторую
неделю починить не могут, бездельники!
19 мая. На горизонте показалась земля. Подгреб к ней и увидел на бе-
регу живых туземцев! На наших похожи, только смуглее. Одеты своеобразно:
набедренные повязки на голое тело, а некоторые еще и в лифчиках. Очень
красивое зрелище.
Попытался войти с ними в контакт с помощью английского словаря. Не
вошел. Местные жители не понимали меня ни по-французски, ни по-испански.
Кое-как объяснился с дикарями по-русски. На градусник и зубной порошок
выменял много разного планктона. В мою честь был дан обед с песнями,
танцами и даже маленькой дракой. Туземцы уговаривали меня остаться,
предлагали высокооплачиваемую работу, но я отказался, несмотря на дочь
вождя в красном купальнике. Мое кругосветное путешествие еще не законче-
но, глупо бросать такое мероприятие на полпути!
Ушел от них в открытое море. Внезапно донеслось женское пение. Это
была песня на слова Ильи Резника: "А я говорю: роса, говорю, она говорит
- мокро..." Думал, сойду с ума: так захотелось повернуть обратно! Но
вспомнил аналогичный случай с Одиссеем и сиренами. Плача, привязал себя
к мачте, заткнул уши планктоном и только тогда смог плыть дальше.
И снова кругом вода! И ни души! И ни тела!
20 мая. Пока не затекли ноги, стоял на цыпочках: смотрел, нет ли где
хоть какой-нибудь земли! Пусто. Одна вода! Наводнение, что ли?
Черкнул Вале записку. Запихал ее в бутылку из-под планктона и бросил
в открытое море. Интересно, сколько идет отсюда бутылка до нашего горо-
да?
21 мая. Увидел родное судно "Академик Петров". Замахал белыми трусами
и закричал: "SOS!" - но "Петров" не среагировал. Попробовал взять его на
абордаж, но "Петров" дал деру!
Целый день пил планктон и пел песни народов мира. Спел все, что знал,
сто раз и сорвал голос.
Сколько можно плыть?! А еще говорят: земля круглая! Вранье! Пропаган-
да!
Три часа стучал по борту кулаком азбукой Морзе: передавал в эфир сиг-
нал бедствия. Ни ответа ни привета! Вот так у нас думают о людях.
22 мая. Ровно в четыре часа плюнул на свой беспримерный подвиг. Натя-
нул на мачту рубашку, штаны, майку, трусы и под всеми парусами полетел
домой. Хватит! Нашли дурака! Чувствую, что немного и свихнусь.
23 мая. Иду полным ходом. Скорость 20 узлов. Остались позади Америка,
Австралия, Копенгаген, Петрозаводск.
Показалась родная земля! Из последних сил подгреб к берегу. Сразу же
ко мне бросились люди. Двое начали отталкивать лодку шестами, а третий
закричал, что посторонним здесь причаливать запрещено. При этом все трое
здорово ругались. Ну вот я и дома...
7 июня. Позавчера вышел из больницы. Лечили от невроза. Сижу дома,
курю. С потолка сыплется штукатурка. Это Пузырев.
Еще вчера из окна был виден кусочек моря. Сегодня его закрыл девятый
этаж нового дома. Больше смотреть не на что. Кругом одна суша.
Ночью не спал. Смотрел в потолок и видел звезды. Большие и мокрые.
Хорошее воспитание
В жаркий полдень бегемот набрел на маленькое озерцо в лесу и с ходу
плюхнулся. Вода, естественно, вышла из берегов. Рыбы закричали:
- Сумасшедший! Всю воду выплеснул! Мы погибнем!
Бегемот застыдился и стал вылезать из озера назад. Оставшаяся вода,
естественно, едва прикрывала дно.
- Убийца! - завопили рыбы, хлопая жабрами. - Фашист! Без воды нам
верная смерть! Назад, свинья!
Бегемот смутился и полез обратно в озеро. Вода поднялась. Рыбы успо-
коились и давай шнырять между бегемотовых ног, выискивая пищу.
Бегемот так и стоит до сих пор по уши в воде. Что значит воспитанное
животное! Оно всегда в чем-нибудь по самые уши!
Шедевр
Никак понять не можете! Никакого хулиганства не было! Женская честь
не затронута была ничем. Но я не мог поступить иначе. Я за всех нас
плавки снял. И за вас тоже, товарищ милиционер. Да, можно снять с низкой
целью, но я-то снял их с высокой!
Что значит, как могло прийти в голову? Все зависит от строения голо-
вы. Тут один загорающий хвастался, как довелось в Венгрии лежать на пля-
же и пятками в нос загорала парочка то ли итальянцев, то ли французов,
во всяком случае, магнитофончик японский. Под музыку целовались, глади-
лись, потом встали, он плавки снял, шорты надел и пошли!.. Не понимаете,
в чем криминал? При всем честном народе плавки снял. А уж потом шорты
надел. А в промежутке криминал все и увидели! Но главное, как товарищ
сказал, загорающая общественность на эту деталь ноль внимания! Будто че-
ловек не плавки снял, а очки!
И тут я ляпнул: "Подумаешь! Да у нас любой снимет, если припрет, не
хуже вашего итальянца! А может, и лучше получится!" Ну выпорхнуло изо
рта. Язык чертов с незапамятных времен борется за независимость от моз-
гов. Тот тип обрадовался: "Что ты из себя итальянца строишь? На сто ты-
сяч спорим, ни в жизнь не снимешь! Мы еще до этого не доросли!" Понимае-
те, какие внутривенные струны задел? Как говорится, честь государства
затронулась. Тут бы и вы сняли, товарищ милиционер!
Короче, со словами: "Это я не сниму?!" - вскакиваю посреди пляжа.
Воздуха в грудь. Руки на пояс. Вниз!.. И стоп! Не идет рука дальше тазо-
бедренного сустава! Будто государственная граница пролегла! Этот тип
слюнями побрызгал и говорит: "Ну,"итальянец", разбежался! Надо бы с тебя
в лирах взять, но, как договорились, - сотню пришли!" Отдал. Но не
столько денег жалко, сколько за державу обидно. Итальянец смог, а я нет?
Пришел в гостиницу, разделся, лег и думаю: "Почему забуксовал? Да,
кое в чем они нас во всем обошли, бог с ним. Наш уровень жизни - их уро-
вень смерти. Но тут экономика ни причем вроде бы. Так почему не снял?
Неужели нечего им противопоставить? Подошел к зеркалу - есть что проти-
вопоставить! Неудобно? Кому? Людям? Я же не с них плавки стягивать соби-
раюсь? Может, нельзя? Где написано "Плавки снимать воспрещается!" А все,
что не запрещено, - разрешено! Я ж не за красными буями снимать собира-
юсъ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
18 мая. Переименовал судно из "Санта Лючия" в "Валентину". По горло в
ледяной воде полдня выскабливал ногтем старое название и писал на борту
авторучкой новое. Три раза шел ко дну, потом обратно, но все-таки переи-
меновал! Сделал сам себе искусственное дыхание и, чтобы не окоченеть от
холода, выпил немножко планктона.
Перед сном открыл необитаемый остров. Назвал его "Валентинины остро-
ва" и нанес на карту.
Ночью опять смотрел на звезды. Пузырев из 56-й квартиры уже наверняка
приперся домой, жену лупит. Потолок у нас дрожит, штукатурка на ковер
сыплется...
А надо мной никакая штукатурка не сыплется! Только иногда звездочка
упадет в воду, да и то почти неслышно. Интересно, лифт починили? Вторую
неделю починить не могут, бездельники!
19 мая. На горизонте показалась земля. Подгреб к ней и увидел на бе-
регу живых туземцев! На наших похожи, только смуглее. Одеты своеобразно:
набедренные повязки на голое тело, а некоторые еще и в лифчиках. Очень
красивое зрелище.
Попытался войти с ними в контакт с помощью английского словаря. Не
вошел. Местные жители не понимали меня ни по-французски, ни по-испански.
Кое-как объяснился с дикарями по-русски. На градусник и зубной порошок
выменял много разного планктона. В мою честь был дан обед с песнями,
танцами и даже маленькой дракой. Туземцы уговаривали меня остаться,
предлагали высокооплачиваемую работу, но я отказался, несмотря на дочь
вождя в красном купальнике. Мое кругосветное путешествие еще не законче-
но, глупо бросать такое мероприятие на полпути!
Ушел от них в открытое море. Внезапно донеслось женское пение. Это
была песня на слова Ильи Резника: "А я говорю: роса, говорю, она говорит
- мокро..." Думал, сойду с ума: так захотелось повернуть обратно! Но
вспомнил аналогичный случай с Одиссеем и сиренами. Плача, привязал себя
к мачте, заткнул уши планктоном и только тогда смог плыть дальше.
И снова кругом вода! И ни души! И ни тела!
20 мая. Пока не затекли ноги, стоял на цыпочках: смотрел, нет ли где
хоть какой-нибудь земли! Пусто. Одна вода! Наводнение, что ли?
Черкнул Вале записку. Запихал ее в бутылку из-под планктона и бросил
в открытое море. Интересно, сколько идет отсюда бутылка до нашего горо-
да?
21 мая. Увидел родное судно "Академик Петров". Замахал белыми трусами
и закричал: "SOS!" - но "Петров" не среагировал. Попробовал взять его на
абордаж, но "Петров" дал деру!
Целый день пил планктон и пел песни народов мира. Спел все, что знал,
сто раз и сорвал голос.
Сколько можно плыть?! А еще говорят: земля круглая! Вранье! Пропаган-
да!
Три часа стучал по борту кулаком азбукой Морзе: передавал в эфир сиг-
нал бедствия. Ни ответа ни привета! Вот так у нас думают о людях.
22 мая. Ровно в четыре часа плюнул на свой беспримерный подвиг. Натя-
нул на мачту рубашку, штаны, майку, трусы и под всеми парусами полетел
домой. Хватит! Нашли дурака! Чувствую, что немного и свихнусь.
23 мая. Иду полным ходом. Скорость 20 узлов. Остались позади Америка,
Австралия, Копенгаген, Петрозаводск.
Показалась родная земля! Из последних сил подгреб к берегу. Сразу же
ко мне бросились люди. Двое начали отталкивать лодку шестами, а третий
закричал, что посторонним здесь причаливать запрещено. При этом все трое
здорово ругались. Ну вот я и дома...
7 июня. Позавчера вышел из больницы. Лечили от невроза. Сижу дома,
курю. С потолка сыплется штукатурка. Это Пузырев.
Еще вчера из окна был виден кусочек моря. Сегодня его закрыл девятый
этаж нового дома. Больше смотреть не на что. Кругом одна суша.
Ночью не спал. Смотрел в потолок и видел звезды. Большие и мокрые.
Хорошее воспитание
В жаркий полдень бегемот набрел на маленькое озерцо в лесу и с ходу
плюхнулся. Вода, естественно, вышла из берегов. Рыбы закричали:
- Сумасшедший! Всю воду выплеснул! Мы погибнем!
Бегемот застыдился и стал вылезать из озера назад. Оставшаяся вода,
естественно, едва прикрывала дно.
- Убийца! - завопили рыбы, хлопая жабрами. - Фашист! Без воды нам
верная смерть! Назад, свинья!
Бегемот смутился и полез обратно в озеро. Вода поднялась. Рыбы успо-
коились и давай шнырять между бегемотовых ног, выискивая пищу.
Бегемот так и стоит до сих пор по уши в воде. Что значит воспитанное
животное! Оно всегда в чем-нибудь по самые уши!
Шедевр
Никак понять не можете! Никакого хулиганства не было! Женская честь
не затронута была ничем. Но я не мог поступить иначе. Я за всех нас
плавки снял. И за вас тоже, товарищ милиционер. Да, можно снять с низкой
целью, но я-то снял их с высокой!
Что значит, как могло прийти в голову? Все зависит от строения голо-
вы. Тут один загорающий хвастался, как довелось в Венгрии лежать на пля-
же и пятками в нос загорала парочка то ли итальянцев, то ли французов,
во всяком случае, магнитофончик японский. Под музыку целовались, глади-
лись, потом встали, он плавки снял, шорты надел и пошли!.. Не понимаете,
в чем криминал? При всем честном народе плавки снял. А уж потом шорты
надел. А в промежутке криминал все и увидели! Но главное, как товарищ
сказал, загорающая общественность на эту деталь ноль внимания! Будто че-
ловек не плавки снял, а очки!
И тут я ляпнул: "Подумаешь! Да у нас любой снимет, если припрет, не
хуже вашего итальянца! А может, и лучше получится!" Ну выпорхнуло изо
рта. Язык чертов с незапамятных времен борется за независимость от моз-
гов. Тот тип обрадовался: "Что ты из себя итальянца строишь? На сто ты-
сяч спорим, ни в жизнь не снимешь! Мы еще до этого не доросли!" Понимае-
те, какие внутривенные струны задел? Как говорится, честь государства
затронулась. Тут бы и вы сняли, товарищ милиционер!
Короче, со словами: "Это я не сниму?!" - вскакиваю посреди пляжа.
Воздуха в грудь. Руки на пояс. Вниз!.. И стоп! Не идет рука дальше тазо-
бедренного сустава! Будто государственная граница пролегла! Этот тип
слюнями побрызгал и говорит: "Ну,"итальянец", разбежался! Надо бы с тебя
в лирах взять, но, как договорились, - сотню пришли!" Отдал. Но не
столько денег жалко, сколько за державу обидно. Итальянец смог, а я нет?
Пришел в гостиницу, разделся, лег и думаю: "Почему забуксовал? Да,
кое в чем они нас во всем обошли, бог с ним. Наш уровень жизни - их уро-
вень смерти. Но тут экономика ни причем вроде бы. Так почему не снял?
Неужели нечего им противопоставить? Подошел к зеркалу - есть что проти-
вопоставить! Неудобно? Кому? Людям? Я же не с них плавки стягивать соби-
раюсь? Может, нельзя? Где написано "Плавки снимать воспрещается!" А все,
что не запрещено, - разрешено! Я ж не за красными буями снимать собира-
юсъ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119