Оказавшись на лестнице, он захромал подальше от людей. Цилиберто следовал за зверем, мурлыча, урча и всячески выражая ему свое сочувствие.
Пьетро обхватил себя руками и глаз не сводил с Кангранде. Тот тяжело дышал, кровь струилась по плечу и спине, однако на ногах стоял твердо. С трудом поднявшись, Пьетро огляделся в поисках Ческо.
– Он ранен?
– С Капитаном все в порядке, – произнес чей-то голос.
– Я говорю о ребенке. Он ранен?
– Целехонек, – проскрипело в ответ. Темная рука легла Пьетро на голову и принялась ее ощупывать. – С такими повреждениями тебе следует обратиться к врачу.
Пьетро задрал голову, чтобы посмотреть мавру в лицо.
– Но… но кто ты?
Мавр ответил бы, если бы не камень, пущенный из толпы, злобной и безликой, как всякая толпа. Камень угодил ему в спину. Мавр взвыл и согнулся в три погибели. Следующий снаряд, на сей раз кусок льда, попал в затылок. За льдом пошли снежки с камнями внутри. Пьетро закрыл голову руками и низко наклонился, чтобы избежать залпов, направленных на мавра.
– Как вы смеете! – взревел Кангранде, шагнув к толпе. Дублета на нем не было и в помине, от камичи остались одни окровавленные клочья. – Этот человек рисковал жизнью, пока вы стояли и смотрели! Как вы смеете нападать на него? Храбрость свою показать хотите? Тогда найдите зачинщика! Я его видел – высокий, тощий, в заплатанном плаще! Озолочу каждого, кто доставит негодяя, и казню каждого, кто бросит еще хоть один камень!
Пока Скалигер разорялся, его люди оттеснили мавра в переулок. Толпу как ветром сдуло – однако разбежалась ли чернь в поисках зачинщика или же страшась гнева Скалигера, Пьетро сказать не мог.
Голова гудела, когда измученный Пьетро опустился на ступени. На этих ступенях он провел несколько часов – если, конечно, принимать в расчет показания пульса, бившегося в висках. Поднял юношу барджелло.
– Пойдем-ка в дом, парень, – произнес он, тряся Пьетро за плечо. – Надобно показать тебя доктору.
Пьетро позволил себя поднять.
– Спасибо, синьор.
– Ну и дурак же ты, парень, – продолжал Виллафранка, качая головой. – С другой стороны, никогда не видел смельчака, который в то же время не был бы дураком.
Пьетро скривился от боли.
– Куда он делся?
– Не волнуйся, мы поймаем этого ублюдка.
– Да я не о нем. Где мавр?
– Ах, мавр! Страшный зверь, да? Может, он и язычник, но, клянусь, немного я видел подвигов, подобных этому! Ох, я же забыл – мы ведь несколько лет ничего о нем не слышали.
– Кто он такой? – не отставал Пьетро.
– Ах да, ты же не знаешь! Его называют Арус – одному богу известно, что это значит. Мавр – невольник личного астролога донны Катерины. Чертов колдун. Я почти хочу, чтобы его сегодня же прикончили. И хозяина за компанию.
«Невольник астролога Катерины?»
– А вы как сюда попали, синьор Виллафранка?
– Так же, как и ты. Правда, у тебя ловчее получилось. – Виллафранка указал на свою левую лодыжку, сильно распухшую. – Наверняка перелом. Пойдем-ка вместе к врачу. Имей в виду: первым делом Фракасторо заставит тебя помочиться, затем понюхает мочу, затем попробует. Если запах и вкус ему не понравятся, он выставит мочу, чтобы на нее слетелись мухи. А уж если мухи слетятся в больших количествах, дело твое дрянь.
Пьетро прищурился.
– Это Кангранде?
– Да – ищет похитителя со всеми моими людьми. Мне же приказано позаботиться о тебе. Не волнуйся. Он наверняка сам к нам придет, вот только найдет злодея. Давай-ка скорее к врачу. – Пьетро запротестовал было, но доблестный барджелло охладил пыл юноши: – Слушай, парень, нам с тобой сейчас даже улитки не поймать, не говоря уже о похитителе. Так что будь умницей и лучше от души напейся.
В суматохе, воспоследовавшей неудачному похищению, юный Монтекки исчез. Он появился через двадцать минут, во всеоружии – при нем была книга. Пробравшись сквозь толпу на пьяцца дель Синьория, Монтекки сквозь низкую западную дверь проскользнул в церковь Санта Мария Антика. Не будь его голова занята другим, он бы задумался вот над чем: каково должно быть душевное состояние человека, который несет в храм Божий книгу под названием «Ад»?
Закрыв за собой дверь, пока гуляки на площади чего не заподозрили, Монтекки огляделся. В церкви было тихо и совершенно темно. Юноша стряхнул снег с плаща и на ощупь стал пробираться к алтарю. Башмаки его оставляли на плитах пола мокрые следы. Впереди тьма расступалась пред единственною свечой. Руки юноши, сжимавшие книгу, дрожали. Он обогнул колонну и остановился.
– Джаноцца.
Девушка стояла на коленях. Прежде чем обернуться на зов, она осенила себя крестным знамением.
– Я подумала, если меня хватятся, пусть лучше застанут за молитвой. Тогда я скажу, что исповедовалась.
– Разве вам есть в чем исповедоваться?
Девушка вспыхнула и взяла Марьотто за руку.
– Я здесь, чтобы увидеть вас.
– Знаю. Я рад, что вы со мной.
Она была совсем близко, лица их разделяла одна пядь. Монтекки жарко дышал.
– И я рада, – прошептала Джаноцца, заглядывая юноше в глаза. – Ах вы бедняжка! – воскликнула она, увидев снег на его темных кудрях. – Вы, наверно, ужасно замерзли.
– Мне кажется, я больше никогда в жизни не почувствую холода.
– Не зарекайтесь.
Ее дыхание обжигало ему щеку.
– Значит, у нас куртуазная любовь, – заметил Марьотто.
– Что? – не поняла Джаноцца.
– Я люблю недоступную девушку.
– Какая же я недоступная? Я бесстыжая.
На секунду их щёки соприкоснулись. Марьотто ощутил у скулы трепет длинных ресниц Джаноццы. Едва дыша – под белой кожей в горле точно родничок пульсировал, – девушка за руку подвела Марьотто к исповедальне.
– Что вы де…
– Я хочу, кавальери, чтобы вы мне почитали. Если я буду внимать вам, я не смогу смотреть на вас. Я никогда не услышу ни единого слова, что вы произнесете от себя. – И она кивком указала юноше на дверь, предназначенную для священника.
Чувства переполняли Марьотто, поэтому он не протестовал, даже когда Джаноцца закрыла за ним дверь. Она успела заранее зажечь свечу в исповедальне. Сама Джаноцца вошла в келью для кающегося.
– Простите меня, отец, ибо я согрешила.
Первые три вопроса, какие обычно священник задает исповедующемуся, застряли у Марьотто в горле.
– Прочти трижды «Славься, Мария» и подойди поцеловать меня.
– Ах, отец! – воскликнула девушка. – Если вы не можете придумать ничего другого, лучше начинайте читать.
Марьотто послушно расстегнул застежку переплета и раскрыл книгу. На фронтисписе имелась надпись. Перевернув страницу, юноша прочел:
– Nel mezzo del cammin di nostra vita…
Барджелло оказался прав: Скалигер действительно вернулся в палаццо через час. Ни на лоджии, ни в гостиной к тому времени почти никого не осталось. В гостиной Скалигер обнаружил только Антонио, Пьетро и Виллафранка – они лежали на кушетках, сдвинутых, чтобы сподручнее было раздавить бутылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
Пьетро обхватил себя руками и глаз не сводил с Кангранде. Тот тяжело дышал, кровь струилась по плечу и спине, однако на ногах стоял твердо. С трудом поднявшись, Пьетро огляделся в поисках Ческо.
– Он ранен?
– С Капитаном все в порядке, – произнес чей-то голос.
– Я говорю о ребенке. Он ранен?
– Целехонек, – проскрипело в ответ. Темная рука легла Пьетро на голову и принялась ее ощупывать. – С такими повреждениями тебе следует обратиться к врачу.
Пьетро задрал голову, чтобы посмотреть мавру в лицо.
– Но… но кто ты?
Мавр ответил бы, если бы не камень, пущенный из толпы, злобной и безликой, как всякая толпа. Камень угодил ему в спину. Мавр взвыл и согнулся в три погибели. Следующий снаряд, на сей раз кусок льда, попал в затылок. За льдом пошли снежки с камнями внутри. Пьетро закрыл голову руками и низко наклонился, чтобы избежать залпов, направленных на мавра.
– Как вы смеете! – взревел Кангранде, шагнув к толпе. Дублета на нем не было и в помине, от камичи остались одни окровавленные клочья. – Этот человек рисковал жизнью, пока вы стояли и смотрели! Как вы смеете нападать на него? Храбрость свою показать хотите? Тогда найдите зачинщика! Я его видел – высокий, тощий, в заплатанном плаще! Озолочу каждого, кто доставит негодяя, и казню каждого, кто бросит еще хоть один камень!
Пока Скалигер разорялся, его люди оттеснили мавра в переулок. Толпу как ветром сдуло – однако разбежалась ли чернь в поисках зачинщика или же страшась гнева Скалигера, Пьетро сказать не мог.
Голова гудела, когда измученный Пьетро опустился на ступени. На этих ступенях он провел несколько часов – если, конечно, принимать в расчет показания пульса, бившегося в висках. Поднял юношу барджелло.
– Пойдем-ка в дом, парень, – произнес он, тряся Пьетро за плечо. – Надобно показать тебя доктору.
Пьетро позволил себя поднять.
– Спасибо, синьор.
– Ну и дурак же ты, парень, – продолжал Виллафранка, качая головой. – С другой стороны, никогда не видел смельчака, который в то же время не был бы дураком.
Пьетро скривился от боли.
– Куда он делся?
– Не волнуйся, мы поймаем этого ублюдка.
– Да я не о нем. Где мавр?
– Ах, мавр! Страшный зверь, да? Может, он и язычник, но, клянусь, немного я видел подвигов, подобных этому! Ох, я же забыл – мы ведь несколько лет ничего о нем не слышали.
– Кто он такой? – не отставал Пьетро.
– Ах да, ты же не знаешь! Его называют Арус – одному богу известно, что это значит. Мавр – невольник личного астролога донны Катерины. Чертов колдун. Я почти хочу, чтобы его сегодня же прикончили. И хозяина за компанию.
«Невольник астролога Катерины?»
– А вы как сюда попали, синьор Виллафранка?
– Так же, как и ты. Правда, у тебя ловчее получилось. – Виллафранка указал на свою левую лодыжку, сильно распухшую. – Наверняка перелом. Пойдем-ка вместе к врачу. Имей в виду: первым делом Фракасторо заставит тебя помочиться, затем понюхает мочу, затем попробует. Если запах и вкус ему не понравятся, он выставит мочу, чтобы на нее слетелись мухи. А уж если мухи слетятся в больших количествах, дело твое дрянь.
Пьетро прищурился.
– Это Кангранде?
– Да – ищет похитителя со всеми моими людьми. Мне же приказано позаботиться о тебе. Не волнуйся. Он наверняка сам к нам придет, вот только найдет злодея. Давай-ка скорее к врачу. – Пьетро запротестовал было, но доблестный барджелло охладил пыл юноши: – Слушай, парень, нам с тобой сейчас даже улитки не поймать, не говоря уже о похитителе. Так что будь умницей и лучше от души напейся.
В суматохе, воспоследовавшей неудачному похищению, юный Монтекки исчез. Он появился через двадцать минут, во всеоружии – при нем была книга. Пробравшись сквозь толпу на пьяцца дель Синьория, Монтекки сквозь низкую западную дверь проскользнул в церковь Санта Мария Антика. Не будь его голова занята другим, он бы задумался вот над чем: каково должно быть душевное состояние человека, который несет в храм Божий книгу под названием «Ад»?
Закрыв за собой дверь, пока гуляки на площади чего не заподозрили, Монтекки огляделся. В церкви было тихо и совершенно темно. Юноша стряхнул снег с плаща и на ощупь стал пробираться к алтарю. Башмаки его оставляли на плитах пола мокрые следы. Впереди тьма расступалась пред единственною свечой. Руки юноши, сжимавшие книгу, дрожали. Он обогнул колонну и остановился.
– Джаноцца.
Девушка стояла на коленях. Прежде чем обернуться на зов, она осенила себя крестным знамением.
– Я подумала, если меня хватятся, пусть лучше застанут за молитвой. Тогда я скажу, что исповедовалась.
– Разве вам есть в чем исповедоваться?
Девушка вспыхнула и взяла Марьотто за руку.
– Я здесь, чтобы увидеть вас.
– Знаю. Я рад, что вы со мной.
Она была совсем близко, лица их разделяла одна пядь. Монтекки жарко дышал.
– И я рада, – прошептала Джаноцца, заглядывая юноше в глаза. – Ах вы бедняжка! – воскликнула она, увидев снег на его темных кудрях. – Вы, наверно, ужасно замерзли.
– Мне кажется, я больше никогда в жизни не почувствую холода.
– Не зарекайтесь.
Ее дыхание обжигало ему щеку.
– Значит, у нас куртуазная любовь, – заметил Марьотто.
– Что? – не поняла Джаноцца.
– Я люблю недоступную девушку.
– Какая же я недоступная? Я бесстыжая.
На секунду их щёки соприкоснулись. Марьотто ощутил у скулы трепет длинных ресниц Джаноццы. Едва дыша – под белой кожей в горле точно родничок пульсировал, – девушка за руку подвела Марьотто к исповедальне.
– Что вы де…
– Я хочу, кавальери, чтобы вы мне почитали. Если я буду внимать вам, я не смогу смотреть на вас. Я никогда не услышу ни единого слова, что вы произнесете от себя. – И она кивком указала юноше на дверь, предназначенную для священника.
Чувства переполняли Марьотто, поэтому он не протестовал, даже когда Джаноцца закрыла за ним дверь. Она успела заранее зажечь свечу в исповедальне. Сама Джаноцца вошла в келью для кающегося.
– Простите меня, отец, ибо я согрешила.
Первые три вопроса, какие обычно священник задает исповедующемуся, застряли у Марьотто в горле.
– Прочти трижды «Славься, Мария» и подойди поцеловать меня.
– Ах, отец! – воскликнула девушка. – Если вы не можете придумать ничего другого, лучше начинайте читать.
Марьотто послушно расстегнул застежку переплета и раскрыл книгу. На фронтисписе имелась надпись. Перевернув страницу, юноша прочел:
– Nel mezzo del cammin di nostra vita…
Барджелло оказался прав: Скалигер действительно вернулся в палаццо через час. Ни на лоджии, ни в гостиной к тому времени почти никого не осталось. В гостиной Скалигер обнаружил только Антонио, Пьетро и Виллафранка – они лежали на кушетках, сдвинутых, чтобы сподручнее было раздавить бутылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192