– А я думал, ты уехал.
– У меня такое чувство, будто я в ловушке. Это ты мою жену отправил в той карете?
– Ну да.
– А почему я не вижу вооруженной охраны?
Кангранде прищурился.
– Я велел следовать за ними двадцати всадникам. По-моему, достаточно.
– Всадники отменяются. Я только что говорил с их командиром. Командиру сказали, что в услугах его людей не нуждаются.
Голос Кангранде стал ледяным.
– Кто сказал?
– Говорят, приказ поступил от тебя.
– От меня?
Баилардино рассердился.
– Я рассчитывал на твое благоразумие хоть на этот раз. Кэт рассказала мне о тайном сообщнике графа. Он до сих пор на свободе, если ты забыл.
– Баилардино, не волнуйся. Я прямо сейчас пошлю эскорт. Он догонит карету в считаные минуты.
– Ну-ну, давай, павлин ты наш. Я пока побуду здесь пусть Детто немного поспит. Домой успею.
Баилардино неуклюже отошел, крепче прижимая сына к груди.
– Выпьем еще, доктор? – спросил Кангранде. Или предпочитаете уехать с эскортом?
– В Виченце и без меня врачей хватает. Если у Пьетро одни царапины, я, пожалуй, еще выпью.
Скалигер кивнул.
– Кстати о царапинах. Как себя чувствует Теодоро?
– Мавр? Уже в сознании и пытался двигаться. Я как раз хотел поговорить о нем. Он снова смотрел в гороскоп. Не успел в себя прийти, как взялся за свое гадание. А потом все порывался встать, говорил, что должен спешить. Пришлось привязать его к кровати.
– И что же он накаркал?
– Опасность для Пьетро и Ческо.
Кангранде рассмеялся.
– Мавр немножко опоздал! Ничего, мы скоро приедем, и он сам убедится, что все в порядке.
Но доктор не унимался.
– Что известно о тайном сообщнике графа?
– У меня в доме, оказывается, орудовал шпион. Он – один из тех…
Доктор внезапно подскочил и схватил Кангранде за руку.
– Я вспомнил! Я вспомнил, где видел этих грумов!
– Каких грумов?
– Грумов вашей жены! Они были в Виченце в прошлом году, они были в палаццо! Да, те самые, с акцентом!
– О чем ты говоришь?
– Это они пытались убить Ческо!
Морсикато следил за выражением лица Кангранде, переваривающего информацию.
– Ты уверен, что это именно они?
– Уверен. Богом клянусь.
Морсикато ожидал, что Скалигер вскочит на коня и бросит клич: дескать, все следуйте за мной, наследник снова в опасности. Однако Скалигер будто оцепенел.
– Кангранде! – воскликнул доктор. – Ческо в руках убийц! Его жизнь в опасности! Скорее, едем!
Глядя прямо перед собой отсутствующим взглядом, Кангранде кивнул.
– Едем, только тихо. Вдвоем. Никаких солдат. Никому ни слова.
В следующую секунду они уже скакали вслед за каретой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
– Что-то мы долго едем, – заметил Данте.
Ческо вертел в руках какую-то штучку. В свете фонаря Пьетро разглядел, что это монета.
– Ческо, откуда она у тебя?
Мальчик молча передал Пьетро монету. Пьетро узнал ее.
– Можешь оставить себе. Меркурио сам бы тебе ее подарил.
Ческо не улыбнулся, но вздохнул с облегчением и продолжал свою непонятную игру.
Карету сильно трясло, им приходилось держаться за сиденья.
– Наверно, дорогу размыло, – молвила Катерина. – Но зачем так гнать?
– Да, скорость приличная. – Пьетро старался усесться так, чтобы его разбитое, измученное тело трясло как можно меньше.
– Это потому, что на козлах плохие дядьки, – зевнул Ческо.
– Какие еще дядьки? – опешил Пьетро.
– Те самые, которые хотели меня зарезать. В прошлом году. Они порвали мою подушку, – доверительно добавил мальчик, обращаясь к Данте.
– Ческо, о чем ты?
Мальчик отвернулся к окну.
– Ческо, Пьетро задал тебе вопрос, – сказала Катерина. – Ты должен ответить.
– Я ответил! Дядьки на козлах – те самые, что порвали мою подушку.
Катерина привлекла к себе мальчика и взглянула на Пьетро и Данте.
– Это он придумал? – с надеждой спросил поэт.
Ческо презрительно скривился и снова занялся монетой.
– Но как же… – начал Пьетро. Катерина побелела как полотно. – Что с вами, мадонна?
– Это все Джованна! – вскричала Катерина. – Джованна – сообщница графа!
Пьетро похолодел.
– Супруга Кангранде?
– Не может быть. Вы ошибаетесь, мадонна, – произнес Данте.
– Не ошибаюсь. Все сходится. У нее были ключи – это она выпустила Патино с лоджии. Когда у Патино ничего не вышло в первый раз, она послала своих людей, потому что устала ждать.
– Но зачем ей?.. – Впрочем, Пьетро знал ответ. Он только не решался облечь его в слова. Неужели жена Кангранде пытается убить его единственного сына?
– Видимо, чтобы защитить своих будущих наследников. Франческо просто болван. – (Мальчик поднял голову.) – Не ты, Ческо, не ты. Кстати, почему ты нам ничего не сказал, когда мы садились в карету? Почему?
– Я думал, вы сами знаете, – ответил мальчик. Он снова закрыл глаза. – Вдобавок с нами Пьетро. – И он пожал плечами, досадуя на необходимость объяснять взрослым элементарные вещи.
Попытаться выпрыгнуть из кареты на такой скорости нечего было и думать – даже если бы пассажирами были не хромой измученный рыцарь, старый согбенный поэт, беременная женщина и трехлетний ребенок.
– Ты прав, малыш, – сказал Данте. – С нами Пьетро. Он что-нибудь придумает.
* * *
Нико да Лоццо не был пьян. Он хотел бы напиться, но хмель не брал его – голову занимали отданные Скалигером поручения.
– Поверить не могу! Патино до сих пор на свободе! За два часа он не мог далеко уйти! Мы быстро его поймаем!
На Бонавентуру вино подействовало куда сильнее; впрочем, решимостью он мог соперничать с Нико.
– Поймать мерзавца! Это надо же – мучить детей! Отвезем его к моей Кэт – она задаст ему жару!
Угуччоне выжимал воду из своих длинных волос.
– Вместо того чтобы ловить Патино, все твои люди ищут этого болвана, твоего кузена.
– Он и сам объявится, – икнул Бонавентура. – Это у него привычка такая – исчезать. Ик. С детства.
– Я назначил Монтекки ответственным за поиски, – проговорил Нико. – Монтекки сегодня везет.
Вдруг вперед выступил седой солдат.
– Синьоры, мы тут кое-кого нашли. Извольте сами посмотреть.
– Кого еще вы там нашли? Фердинандо? – зевнул Бонавентура.
– Нет, синьор, не его.
Старый солдат говорил таким тоном, что за ним, помимо Нико, Бонавентуры и Угуччоне, двинулось еще несколько человек. Пройдя по извилистой лесной тропе, они наткнулись на мертвое тело. Молодой Монтекки склонился над телом, покрытым точно таким же плащом, как у него, только с кровавым пятном.
Нико бросился к юноше.
– Господи, Мари, неужели это?..
Марьотто осторожно повернул тело за плечи, снял с покойного позолоченный шлем и бережно закрыл его лицо от дождя. Повисло долгое молчание.
На тропе появился еще один человек в голубом плаще. Бенвенито придержал коня и спрыгнул на землю.
– Марьотто! Мне сказали…
Марьотто все так же стоял на коленях в грязи, неотрывно глядя в лицо, которое всю жизнь, за исключением одного вечера, хранило сосредоточенное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192