«Первый» взвыл и повалился на доктора. Они начали бороться, в то время как «второй» пинал их обоих ногами.
В отдалении Морсикато услышал шум шагов – множество людей спешили на его зов. Значит, он все-таки перебудил всех своими воплями. Злоумышленники оставили Морсикато и бросились к открытому окну. Доктор рванулся было за ними, но один из мерзавцев свалил фонарь, масло разлилось, и на полу заплясало пламя. Морсикато пришлось отступить. Сорвав со стены гобелен, он принялся тушить огонь. В одно мгновение доктор оказался в непроглядной тьме.
Но ненадолго. В свете факелов, проникшем из коридора, на стене заколыхались тени. Через секунду в комнате стало не протолкнуться из-за вооруженных до зубов людей – явились двое рыцарей с мечами, несколько слуг с ночными горшками и паж с палашом больше собственного роста.
Вперед, растолкав всех, вышел Баилардино. Лицо его выражало отвращение.
– Что, черт подери, происходит? Что он еще натворил?
– Двое… – задыхаясь, вымолвил Морсикато. – Караульный убит… Я пытался…
Баилардино немедля сменил тон.
– Огня! – закричал он.
В свете принесенного факела стало ясно, что комнату перевернули вверх дном.
– Вот черт!
Баилардино велел немедля прочесать внутренний двор и ближайшие улицы. Рыцари и паж бросились выполнять поручение, на ходу перераспределяя его между мужской прислугой. Таким образом, через несколько минут из палаццо высыпала целая ватага. Зажгли еще несколько ламп, и Морсикато попытался определить меру разрушений.
Комната была перевернута вверх дном, однако отнюдь не в результате короткой схватки. Нет, двое злоумышленников тихо и методично обшаривали каждый уголок. Они что-то искали. Или кого-то.
Весь дрожа, Морсикато потянулся к детской кроватке. Он не заметил, что задерживает дыхание, пока воздух со свистом не стал вырываться из его груди. Морсикато взглянул на Баилардино.
– Видите?
– Что это?
Простыни и соломенный матрац были изрублены в клочья. Никакой крови. Никаких останков. Никаких намеков на то, что ребенок находился в кроватке.
– Где он?!
Вопль раздался из дверного проема. Катерина делла Скала в длинной ночной сорочке, с распущенными волосами, освобожденными на ночь от сетки, являла собой великолепное зрелище. Являла ровно до тех пор, пока наблюдатель не замечал, что лицо ее серо, как вчерашний пепел. Одним прыжком она оказалась возле развороченной кроватки. В глазах Катерины набухали слезы. Кисти рук слегка дрожали.
– Где он?
– Похищением здесь и не пахнет, – произнес Баилардино, поймав на лету перышко. – В первый момент они спутали его с подушкой.
Катерина уже и сама все поняла.
– Значит, он спрятался.
Морсикато оглядел детскую.
– Если он спрятался, значит, к тому моменту, когда я им помешал, они не успели его найти. Он должен быть где-то здесь.
Взрослые в который раз осматривали комнату, полагаясь на свою взрослую логику – слева направо и справа налево. Они не представляли, где здесь мог притаиться ребенок.
– Не сквозь землю же он провалился? – воскликнул Морсикато.
Сверху послышался сдавленный смешок.
Все как один задрали головы. Поставив одну ногу на кроватку, Морсикато уцепился за деревянную балку. Крякнув, он подтянулся на руках. Баилардино сцепил кисти рук, чтобы у доктора была опора, и стал поднимать его, пока раздвоенная бородка не затряслась над балкой.
На доктора уставились золотисто-зеленые глаза.
– Привет.
– Привет, Ческо, – со вздохом отвечал Морсикато.
Он окинул собравшихся взглядом триумфатора и тут же обнаружил, что его используют как лестницу. Ческо ступил сначала на голову Морсикато, затем на плечи, а оттуда прыгнул и шлепнулся на изрубленный матрац.
Каким образом он забрался на балку, выяснить так никому и не удалось. Ясно было одно: услышав за дверью шорох шагов, Ческо спрятался в самом безопасном месте и сидел тихо, как мышь, пока злодеи обшаривали комнату. Балка была шире, чем крохотное тельце мальчика, и полностью скрывала его.
Сидя среди соломы, перьев и клочьев ткани, двухлетний Ческо улыбался своей приемной матери. Если бы не следы слез на его личике, можно было бы сказать, что ночное происшествие никак не повлияло на мальчика.
– Вот он я, донна.
Катерина не бросилась обнимать Ческо. Взгляд ее оставался холоден, голос ровен. Все следы волнения и ужаса исчезли в мгновение ока.
– Так вот где ты прятался, когда я тебя искала. Что ж, запомню место, куда только обезьяны и могут забираться, но никак не люди.
Ческо моментально сник. Катерина протянула ему руку.
– Пойдем. Поскольку ты вверх дном перевернул свою комнату, придется тебе сегодня спать в детской, как маленькому.
Ческо просиял. В детской спал его молочный брат. Сам же Ческо бывал замечен в приличном поведении, лишь когда оказывался рядом с маленьким сыном Катерины. Поэтому взрослые старались, чтобы мальчики как можно больше времени проводили вместе.
Уже в дверях Катерина обернулась к мужу.
– Я напишу Франческо.
– Меня зовут Ческо, – напомнил мальчик.
– Тише.
Катерина увела ребенка, а Баилардино и Морсикато остались осматривать комнату.
– Она понимает, что все это значит? – спросил доктор.
– Она понимает побольше нас с вами. Пойду-ка я лучше поищу, где они спрятали караульных. Надеюсь, они живы, только ранены.
Морсикато вышел из комнаты вместе с Баилардино.
– Они говорили с акцентом, – припомнил доктор. – Правда, я не понял, с каким именно – первый раз такой слышал.
– Час от часу не легче. Значит, враг теперь нанимает убийц среди чужеземцев.
Однако мысли доктора уже перекинулись на Катерину: он стал прикидывать, что она напишет Кангранде.
Тон письма немало удивил бы доктора. Катерина использовала шифр, известный только детям своего отца, коих осталось трое. Описав события этого вечера, она добавила коду, которая доказывала, что Катерина пришла к тому же выводу, что и доктор:
«Ставки в твоей игре изменились. На сей раз они не пытались похитить Ческо. Они, похоже, хотели его убить. Пожалуй, время тайн, которыми ты так упиваешься, прошло. На будущий год ему исполнится три, а тебе известно, что сказано в гороскопе. Если ты знаешь, кто угрожает будущему Борзого Пса, ты должен принять все меры, какие сочтешь необходимыми, чтобы остановить этих людей».
Ответ, лаконичный, что было характерно для Кангранде, пришел через три дня:
«У меня нет доказательств, а без них я не могу предъявить обвинение. Если хочешь видеть мальчика живым, удвой или утрой охрану. Впрочем, можешь довериться звездам. Ты ведь всегда советовала мне сделать именно это».
Прочитав письмо, Катерина скомкала его и швырнула в огонь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Равенна, 15 мая 1317 года
Майское солнце золотило волны реки Рубикон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
В отдалении Морсикато услышал шум шагов – множество людей спешили на его зов. Значит, он все-таки перебудил всех своими воплями. Злоумышленники оставили Морсикато и бросились к открытому окну. Доктор рванулся было за ними, но один из мерзавцев свалил фонарь, масло разлилось, и на полу заплясало пламя. Морсикато пришлось отступить. Сорвав со стены гобелен, он принялся тушить огонь. В одно мгновение доктор оказался в непроглядной тьме.
Но ненадолго. В свете факелов, проникшем из коридора, на стене заколыхались тени. Через секунду в комнате стало не протолкнуться из-за вооруженных до зубов людей – явились двое рыцарей с мечами, несколько слуг с ночными горшками и паж с палашом больше собственного роста.
Вперед, растолкав всех, вышел Баилардино. Лицо его выражало отвращение.
– Что, черт подери, происходит? Что он еще натворил?
– Двое… – задыхаясь, вымолвил Морсикато. – Караульный убит… Я пытался…
Баилардино немедля сменил тон.
– Огня! – закричал он.
В свете принесенного факела стало ясно, что комнату перевернули вверх дном.
– Вот черт!
Баилардино велел немедля прочесать внутренний двор и ближайшие улицы. Рыцари и паж бросились выполнять поручение, на ходу перераспределяя его между мужской прислугой. Таким образом, через несколько минут из палаццо высыпала целая ватага. Зажгли еще несколько ламп, и Морсикато попытался определить меру разрушений.
Комната была перевернута вверх дном, однако отнюдь не в результате короткой схватки. Нет, двое злоумышленников тихо и методично обшаривали каждый уголок. Они что-то искали. Или кого-то.
Весь дрожа, Морсикато потянулся к детской кроватке. Он не заметил, что задерживает дыхание, пока воздух со свистом не стал вырываться из его груди. Морсикато взглянул на Баилардино.
– Видите?
– Что это?
Простыни и соломенный матрац были изрублены в клочья. Никакой крови. Никаких останков. Никаких намеков на то, что ребенок находился в кроватке.
– Где он?!
Вопль раздался из дверного проема. Катерина делла Скала в длинной ночной сорочке, с распущенными волосами, освобожденными на ночь от сетки, являла собой великолепное зрелище. Являла ровно до тех пор, пока наблюдатель не замечал, что лицо ее серо, как вчерашний пепел. Одним прыжком она оказалась возле развороченной кроватки. В глазах Катерины набухали слезы. Кисти рук слегка дрожали.
– Где он?
– Похищением здесь и не пахнет, – произнес Баилардино, поймав на лету перышко. – В первый момент они спутали его с подушкой.
Катерина уже и сама все поняла.
– Значит, он спрятался.
Морсикато оглядел детскую.
– Если он спрятался, значит, к тому моменту, когда я им помешал, они не успели его найти. Он должен быть где-то здесь.
Взрослые в который раз осматривали комнату, полагаясь на свою взрослую логику – слева направо и справа налево. Они не представляли, где здесь мог притаиться ребенок.
– Не сквозь землю же он провалился? – воскликнул Морсикато.
Сверху послышался сдавленный смешок.
Все как один задрали головы. Поставив одну ногу на кроватку, Морсикато уцепился за деревянную балку. Крякнув, он подтянулся на руках. Баилардино сцепил кисти рук, чтобы у доктора была опора, и стал поднимать его, пока раздвоенная бородка не затряслась над балкой.
На доктора уставились золотисто-зеленые глаза.
– Привет.
– Привет, Ческо, – со вздохом отвечал Морсикато.
Он окинул собравшихся взглядом триумфатора и тут же обнаружил, что его используют как лестницу. Ческо ступил сначала на голову Морсикато, затем на плечи, а оттуда прыгнул и шлепнулся на изрубленный матрац.
Каким образом он забрался на балку, выяснить так никому и не удалось. Ясно было одно: услышав за дверью шорох шагов, Ческо спрятался в самом безопасном месте и сидел тихо, как мышь, пока злодеи обшаривали комнату. Балка была шире, чем крохотное тельце мальчика, и полностью скрывала его.
Сидя среди соломы, перьев и клочьев ткани, двухлетний Ческо улыбался своей приемной матери. Если бы не следы слез на его личике, можно было бы сказать, что ночное происшествие никак не повлияло на мальчика.
– Вот он я, донна.
Катерина не бросилась обнимать Ческо. Взгляд ее оставался холоден, голос ровен. Все следы волнения и ужаса исчезли в мгновение ока.
– Так вот где ты прятался, когда я тебя искала. Что ж, запомню место, куда только обезьяны и могут забираться, но никак не люди.
Ческо моментально сник. Катерина протянула ему руку.
– Пойдем. Поскольку ты вверх дном перевернул свою комнату, придется тебе сегодня спать в детской, как маленькому.
Ческо просиял. В детской спал его молочный брат. Сам же Ческо бывал замечен в приличном поведении, лишь когда оказывался рядом с маленьким сыном Катерины. Поэтому взрослые старались, чтобы мальчики как можно больше времени проводили вместе.
Уже в дверях Катерина обернулась к мужу.
– Я напишу Франческо.
– Меня зовут Ческо, – напомнил мальчик.
– Тише.
Катерина увела ребенка, а Баилардино и Морсикато остались осматривать комнату.
– Она понимает, что все это значит? – спросил доктор.
– Она понимает побольше нас с вами. Пойду-ка я лучше поищу, где они спрятали караульных. Надеюсь, они живы, только ранены.
Морсикато вышел из комнаты вместе с Баилардино.
– Они говорили с акцентом, – припомнил доктор. – Правда, я не понял, с каким именно – первый раз такой слышал.
– Час от часу не легче. Значит, враг теперь нанимает убийц среди чужеземцев.
Однако мысли доктора уже перекинулись на Катерину: он стал прикидывать, что она напишет Кангранде.
Тон письма немало удивил бы доктора. Катерина использовала шифр, известный только детям своего отца, коих осталось трое. Описав события этого вечера, она добавила коду, которая доказывала, что Катерина пришла к тому же выводу, что и доктор:
«Ставки в твоей игре изменились. На сей раз они не пытались похитить Ческо. Они, похоже, хотели его убить. Пожалуй, время тайн, которыми ты так упиваешься, прошло. На будущий год ему исполнится три, а тебе известно, что сказано в гороскопе. Если ты знаешь, кто угрожает будущему Борзого Пса, ты должен принять все меры, какие сочтешь необходимыми, чтобы остановить этих людей».
Ответ, лаконичный, что было характерно для Кангранде, пришел через три дня:
«У меня нет доказательств, а без них я не могу предъявить обвинение. Если хочешь видеть мальчика живым, удвой или утрой охрану. Впрочем, можешь довериться звездам. Ты ведь всегда советовала мне сделать именно это».
Прочитав письмо, Катерина скомкала его и швырнула в огонь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Равенна, 15 мая 1317 года
Майское солнце золотило волны реки Рубикон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192