«Не двигайся. Расслабься. Уже скоро».
Пьетро перекатился на правый бок и попытался встать, но его больное колено согнулось под тяжестью доспехов. Он упал ничком, едва успев подставить левую руку и лишь тем избегнуть грязи на лице.
«Вот видишь! Ты только оттягиваешь неизбежный конец. Сказал же: не шевелись. Будет больно, но всего одно мгновение. Зато потом отдохнешь».
Под повязкой волосы отсырели от пота и снега и теперь сосульками спадали на глаза.
«Надо было побрить голову».
Как в тумане Пьетро видел темные комья, летевшие из-под копыт коня. Каррара был в десяти локтях.
Пьетро нащупал шлем, и голос, минуту назад призывавший его к бездействию, поменял убеждения на прямо противоположные.
«Давай! Не раздумывай! Борись до конца!»
Превозмогая боль, Пьетро бросил шлем. Каррара с легкостью увернулся от метательного снаряда, однако на долю секунды отвлекся от своего противника. Пьетро перекатился на здоровое плечо, оперся на здоровую ногу. Он размахнулся мечом снизу. Пьетро никогда не применял этот прием, только видел его в книгах. Конечно, он и не надеялся поразить защищенного бронею коня. Нет, он хотел спровоцировать коня, чтобы тот попытался раздавить атакующего. И конь попытался. Пьетро откатился подальше от смертоносных подков. Удар их пришелся в жидкую грязь.
Пьетро едва держался на ногах. Ему удалось замедлить бег коня и озадачить всадника – Марцилио, видя, как Пьетро размахивает мечом, развернулся и начал новую атаку. На трибунах свистели в знак презрения к дуэлянту, остающемуся в седле против пешего противника.
У края Арены Джакопо с новеньким щитом наготове делал брату отчаянные знаки. Щит, рассчитанный на пеший бой, полагалось держать обеими руками – он гарантировал эффективную, но от этого не менее унизительную защиту.
Высотою щит был в человеческий рост; сверху вниз располагалось копье о двух наконечниках. Джакопо не знал, стоит ли ему бежать к брату, чтобы отдать щит. Он перехватил взгляд Пьетро. Этого ему было достаточно, чтобы воодушевиться. Поко рванулся в самую середину Арены.
Пьетро оглянулся единственно с целью убедиться, что Поко не собирается наделать глупостей. Сам он чувствовал себя вполне сносно. Все шло неплохо. Ритм дыхания восстановился, и оружие было при нем. Каррара оставался в седле, но у Пьетро имелись свои соображения на этот счет. Алебарда уже не внушала такого ужаса; если не опускать щит, бояться нечего.
Но тут появился его маленький оруженосец. Выбрал время, ничего не скажешь. Каррара начал очередную атаку. У Поко не осталось шансов ни убраться с поля боя, ни передать брату щит.
– Пьетро! Пьетро! – вопил Поко – то ли на радостях, что видит брата, то ли желая его предупредить.
Каррара приближался. Пьетро замахал свободной левой рукой.
– Поко! Назад! Назад!
Джакопо прибавил шагу. Пьетро мысленно проклинал брата. Сейчас они оба погибнут. Каррара затопчет их своим конем, а потом скажет, что все вышло случайно: мальчишке, дескать, нечего было соваться под копыта.
На трибунах быстро сообразили, чем грозит появление Поко, и удвоили количество проклятий в адрес падуанца. Ругаясь в полный голос, Пьетро сделал именно то, чего делать ни в коем случае было нельзя – он повернулся к противнику спиной и заковылял навстречу брату. Позади послышался ехидный смешок Марцилио. Копыта застучали чаще.
У братьев оставался всего один шанс – все зависело от того, успеют ли они пересечься прежде, чем Каррара снесет Пьетро голову. Правая нога Пьетро дрожала от напряжения и в любой момент была готова вовсе отказать.
«Давай, так тебя и так! Чего ты еле плетешься!»
Почему бы Поко не прибавить шагу? Пьетро вспомнил изодранные ступни Поко – последствия ночного забега.
«Надо было Антонию взять в оруженосцы», – пришла ему в голову нелепая мысль.
Антония застыла на балконе, не в силах более закрывать лицо руками. Толпа шумела сильнее, чем прежде; в основном раздавались проклятия в адрес Марцилио. Приятель Бонавентуры высмеивал безмозглого оруженосца, который вылез, когда его не звали. Антония еще раз злобно взглянула на нахального коротышку и сосредоточилась на мысленном напутствии Пьетро.
«Только не умирай, братик! Придумай что-нибудь!»
Пьетро доковылял до Поко, когда между ним и взмыленным конем падуанца было не более полдюжины локтей. Пьетро кричал брату нечто невразумительное и изо всех сил махал рукой. Видимо, Поко наконец понял, потому что обеими руками поднял щит и метнул его Пьетро. Тот немедля бросил меч, схватил щит и принялся его вращать. Воткнув в землю острие копья, которым был снабжен щит, Пьетро упал на колени. Джакопо проехался по грязи и тоже спрятался за щитом.
Знатные синьоры с балкона на все лады превозносили смекалку Пьетро. Даже Марьотто вскочил и закричал: «Давай, Пьетро, давай!», увидев, как конь падуанца перед неожиданным препятствием заартачился и рванулся в сторону. Пьетро с легкостью отразил щитом удар алебарды.
– Слава богу! – выдохнула Антония.
Коротышка позади нее снова принялся свистеть. Девушка развернулась, не желая больше скрывать раздражение.
– В чем дело?
– А что? – не понял коротышка.
– Почему вы болеете за падуанца?
– А разве нельзя? – запальчиво отвечал коротышка. – Падуанец сражается против флорентинца. Веронцы не при делах. – Он указал на Бонавентуру, орущего рядом. – Мой кузен женат на падуанке, так что я поддерживаю честь семьи. И вообще, Флоренция – это выгребная яма. Так и Данте пишет в своем «Аду». Читали?
Антония не ожидала от коротышки подобной эрудиции.
– Там мой брат, – только и смогла сказать девушка.
– Ну так крикните что-нибудь ему в поддержку, – отрезал кузен Бонавентуры.
Петруччо да Бонавентура отвесил кузену подзатыльник.
– Фердинандо, нельзя ли повежливее с прелестной синьориной?
– Это она-то прелестная?
Антония не поддалась искушению ответить и отвернулась. Она услышала возглас Нико да Лоццо:
– Сто лет не видел такого захватывающего поединка!
– Теперь возьму Алагьери на любой турнир, на какой он только попросится! – вторил Гульермо дель Кастельбарко.
Поодаль Баилардино обратился к Джакомо Гранде:
– Похоже, вашему племяннику по душе собственное преимущество.
– Он всегда ищет легких путей, – кивнул старый Каррара. – К моему стыду, а не к своему. – Бросив взгляд на Арену, он добавил: – Впрочем, сейчас ему, кажется, от собственного преимущества ни холодно ни жарко.
Под оглушительные и одобрительные возгласы Пьетро, полностью скрытый щитом, выдохнул:
– Ну, как я придумал?
– Чем бахвалиться, лучше бы тылы прикрыл, – осклабился Джакопо.
И немедля получил подзатыльник. Затем Пьетро указал брату на дальнюю стену.
– Беги отсюда, да поживей!
Пьетро выглянул из-за щита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192