Но вернемся к пассажирам. Сутулый коротышка никак не ожидал, что его спутник, поднявшись вдруг в полный рост, принудит его растянуться на дне гондолы. Коротышка успел только взвизгнуть от удивления. Из-под плаща сверкнула сталь, повергшая нападавших в замешательство.
Люди в масках дрались отчаянно, но ряды их редели – высокий умело орудовал широкой короткой саблей. Казалось, сам дьявол движет его рукой. Нападавшие лишились уже половины товарищей, а также элемента неожиданности. Один из них с криком «Изыди, сатана!» прыгнул в воду. Остальные поколебались, выругались и последовали его примеру.
Гондола, уже без гондольера, доплыла до следующего моста. Теперь на небесно-голубых ее бортах виднелись алые пятна. На дне гондолы лежали четверо. Двое стонали, третий ныл, четвертый не подавал признаков жизни. Сутулый коротышка круглыми глазами смотрел на результат резни. Высокий спутник его вытирал окровавленный клинок.
Явились люди с баграми, и вскоре гондолу притянули к вымощенной плиткой пристани. Храбрый великан, раненный в ногу и в запястье, не обращая внимания на кровь, помог своему спутнику сойти на берег. Тот, казалось, ног под собой не чуял от пережитого потрясения. Несколько горожан немедля подхватили его под руки, повлекли за собой, стали успокаивать и спрашивать о причине драки.
– Не знаю, ничего не знаю, – отпирался коротышка.
Решив, что от высокого будет больше толку, толпа принялась за него. Великан вкладывал кривой германский клинок в ножны, и тут полоска кожи между перчаткой и рукавом обнажилась. Стоявший рядом венецианец в ужасе отпрянул.
– Глядите! Это же проклятый негр!
В толпе стали фыркать и даже плеваться от отвращения. Настроение зевак моментально изменилось на прямо противоположное: они стали задаваться вопросом, на чьей стороне была правда – нападавших или спасшихся.
– Надо позвать барджелло! – кричали одни. – Пусть заберет его в тюрьму!
– К черту барджелло! Негр убил венецианца! Повесить его!
– Правильно! Вздернем его, и дело с концом!
– А с этим что делать? – вспомнил кто-то и о коротышке. От удара кулаком в подбородок с того слетел капюшон. Увидев бледное лицо, делающееся с каждой секундой все бледнее, толпа несколько поутихла.
Венецианцы двинулись по набережной, факелами возвещая о задержании двух подозрительных лиц. Кто-то предлагал вымазать негра дегтем. Коротышка откашлялся и пытался протестовать, однако на него не обращали внимания. Спутник его все это время демонстрировал великолепное спокойствие и не думая прятать руки в перчатках. Мускулы великана напряглись, но дыхание было спокойно, словно венецианцы и впрямь имели дело не с человеческим существом. Кровь из раны на ноге стекала ему в башмак.
В очередной раз откашлявшись, коротышка провозгласил:
– Меня зовут Игнаццио да Палермо, а этот человек – мой слуга!
– Человек? Это чудовище, а не человек!
Видя, что «чудовище» стоит неподвижно, венецианец расхрабрился и сдернул с него капюшон и шарф. Едва пальцы его коснулись ткани, как он со сдавленным всхлипом упал на колени и схватился за горло. Толпа напряглась, крепче стиснула кинжалы и дубинки, однако великан и не подумал извлечь свою саблю из ножен.
Впрочем, толпа не смотрела на его руки. Лишь теперь, когда нахал обнажил голову великана, все увидели, что кожа у него не черная, а просто очень смуглая, какая бывает у испанских мавров.
Свет факела упал на шею мавра, и толпа вздохнула, как один человек. По темной коже крест-накрест шли белые и розовые выпуклые шрамы. Их явно наносили долго и методично. Ужаснее же всего казалась одна, самая грубая полоса – она, словно ошейник, охватывала шею мавра. Местами полоса вздувалась буграми, местами почти сгладилась. То был давний шрам от ожога; человек, переживший такое, невольно внушал страх.
Нахальный венецианец поспешил скрыться в толпе; он брызгал слюною и тер глаза, по-видимому призывая к отмщению, но не в силах вымолвить ни одного внятного слова.
Мавр взялся за рукоять сабли и произнес:
– Мы никому не причинили вреда. Позвольте моему хозяину пройти. – Он словно выскребал слова ржавой ложкой из пустого котелка, с таким скрежетом они вырывались из его рта.
Коротышка по имени Игнаццио шагнул к своему слуге.
– Мы с Теодоро хотели только остановиться в Венеции на ночь. Мы направляемся в Виченцу. Мы стали жертвами злобного нападения и требуем немедленной аудиенции с властями города. Женами своими будете командовать, а не нами!
В толпе снова зашумели. Вдруг послышался топот копыт, и венецианцам пришлось расступиться перед двумя дюжинами вооруженных всадников. То были люди дожа, и вел их человек из тех, кого знают в лицо. Франческо Дандоло считался героем в Венеции; возраст его позволял думать, что главные дела у героя еще впереди.
Тот, кто сорвал капюшон с мавра, уже достаточно оклемался, чтобы предстать пред светлые очи Дандоло.
– Синьор посол, этот… это чудовище набросилось на меня! Он… оно…
Дандоло, не взглянув на нахала, склонился в глубоком поклоне перед Игнаццио и мавром.
– Мессэр Игнаццио, мы уже полчаса ждем вас во Дворце дожей. Едва услышав о нападении, я примчался сюда. Надеюсь, вы не ранены?
– Теодоро ранен, – сердито отвечал Игнаццио. – На нас напали, когда мы плыли в гондоле. Не сомневаюсь, что нападение было тщательно спланировано и осуществлено настоящими разбойниками. А потом нас задержали эти болваны!
Дандоло мигом оценил обстановку. Обернувшись к капитану вооруженного отряда и указывая на окровавленную гондолу, он отдал приказ:
– Живых – немедля в тюрьму. Делайте что хотите, но узнайте, кто их нанял.
Затем взгляд посла упал на нахала, все еще потиравшего шею.
– Этого тоже прихватите. Убивать не надо, а вот порка пойдет ему на пользу.
Нахал, выпучив все еще слезящиеся глаза, стал ловить ртом воздух. Дандоло снова обратился к Игнаццио.
– Или, может, он заслуживает более сурового наказания?
– Нет, – мрачно отвечал Игнаццио. – Он оскорбил нас, но его оскорбление – мелочь по сравнению с тем, как нас встретила Венеция.
– Уведите его, – велел Дандоло. Он смотрел теперь на мавра, старательно обматывавшего шею шарфом поверх капюшона. – Мессэр Игнаццио, если вашему спутнику нужен врач…
– Не нужен, благодарю вас, – произнес мавр в ответ на вопросительный взгляд Игнаццио.
– В таком случае, – снова поклонился Дандоло, – позвольте мне лично проводить вас к дожу. Он желает с вами посоветоваться.
Игнаццио вслед за Дандоло шел сквозь толпу, не удостаивая своих оскорбителей ни единым взглядом. Огромный мавр следовал на почтительном расстоянии от хозяина. Сплоченная любопытством толпа расступалась перед ними; некоторым, правда, было досадно. Кто эти двое, раз о них так заботятся и Дандоло, и сам дож?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192