Карета выехала на мост, прочный, в отличном состоянии, хотя и явно очень древний.
«Ему не меньше тысячи лет», – подумала девушка.
Антония разглядывала дома и мостовые, и вдруг внимание ее привлекла молодая пара верхами. Девушка казалась ровесницей Антонии; правда, в отличие от дочери Данте, она отличалась удивительной красотой – белую кожу оттеняли волосы цвета воронова крыла, с пухлых губ не сходила обворожительная улыбка. Юноша был под стать своей спутнице. На вид Антония дала бы ему лет семнадцать. Три года разницы в возрасте делали их идеальной парой – девушки ведь всегда кажутся старше своих одногодков. Юноша носил кудри до плеч; впрочем, и кудри, тоже темные, и все остальное в нем было безупречно. Щегольское платье для верховой езды скрывало камичу тонкого полотна.
За великолепной парой ехали еще двое молодых людей. В одном из них без труда можно было узнать родственника красавицы – родство, дальнее, но бесспорное, выдавала линия подбородка. Второй молодой человек носил серую рясу.
«Францисканец», – подумала Антония.
Компания явно торопилась. Темноволосый красавец и родственник девушки опасливо озирались по сторонам. Сама же она накинула капюшон. Заметив, что Антония смотрит на нее, девушка краем капюшона прикрыла лицо по самые глаза. Через несколько секунд они пересекли мост и скрылись из виду.
За час до полудня карета остановилась у конюшен Скалигера. Кучер побежал сообщить о приезде. Скоро лакеи уже выгружали багаж Антонии, состоявший из трех небольших сундуков.
Девушка сама расплатилась с кучером. Сообразив, что у пассажирки деньги всю дорогу были с собой, кучер от ярости изменился в лице, оправдав предусмотрительность Антонии: знай он с самого начала о деньгах, девушка и ее служанки, истекая кровью, сейчас валялись бы где-нибудь в придорожной канаве. Упрямая Антония, в свою очередь, подтвердила опасения кучера насчет платы – потенциальный убийца покатил прочь, вполголоса ругаясь на чем свет стоит.
Антония в сопровождении лакеев и своих служанок пересекла великолепную площадь и вошла в большой дом – не главный дворец, как ей объяснили, а дом, где постоянно жил Скалигер, Domus Bladorum. Переступая порог комнаты Данте, Антония себя не помнила от волнения – сейчас она впервые в жизни увидит своего отца. Последние две недели нетерпение в ее душе боролось со страхом. Антония понимала, что своим приездом она навсегда изменит отношения с отцом. До сих пор она была обожаемой наперсницей поэта, далекой и безликой. Не зная, как выглядит дочь, Данте мог в воображении наделять ее прекрасными чертами своей утраченной возлюбленной. Встреча разрушит иллюзию, порвет нить, которую Антония плела вот уже семь лет.
Страх уступил место разочарованию, когда девушка обнаружила, что комнаты пусты.
– Ваш отец ушел осматривать базилику Сан Зено, – принялся докладывать лакей. – Сир Алагьери…
– Кто?
– Ваш брат Пьетро, госпожа, – пояснил лакей. – Вы, наверно, еще не слышали. Вчера его произвели в рыцари. Так вот, ваш брат сопровождает мессэра Данте; правда, он сказал, что в полдень зайдет к синьору Ногароле. Синьор Джакопо как ушел вчера вечером, так пока не возвращался. – Антония годами училась читать между строк и теперь без труда поняла, что имеет в виду, однако не решается произнести вслух лакей. – Госпожа, я отнесу ваши вещи в соседнюю комнату и расскажу камеристкам об их новых обязанностях, они же расскажут мне о ваших требованиях. Не угодно ли откушать с дороги?
Антония откушать отказалась, зато попросила дать ей человека, который отвел бы ее к отцу. Лакей вызвался проводить молодую госпожу до конюшен Скалигера, но она отклонила и это предложение. Девушка решила идти одна; она пошла туда, откуда, как ей казалось, приехала, и очень скоро заблудилась. Антония свернула за один угол, потом за другой, тщетно стараясь вспомнить дорогу. Наконец девушке пришлось признать, что она понятия не имеет, где находится. На очередном повороте Антония столкнулась с молодым человеком на костылях.
– Ах, простите, пожалуйста! – Девушка сделала отчаянную попытку вернуть ему равновесие. Несмотря на деревянный лубок на ноге, молодой человек возвышался над Антонией на добрых две головы. – Пожалуйста, простите! Я такая невнимательная!
– Пустяки, – просто отвечал молодой человек. – Я сам виноват – еще не привык к этим штуковинам.
Повисла неловкая пауза. Молодой человек прищурился. Вывернув шею вправо, он взглянул на Антонию в профиль и выдвинул смелое предположение.
– Вы – Беатриче, да?
Антония сделала глубокий вдох.
– Я – единственная дочь Данте Алагьери. – За последнюю неделю она успела привыкнуть к послевкусию, которое оставляло новое произношение.
Молодой человек кивнул.
– Вы немного на него похожи. – В этот момент увалень с соломенными волосами стал Антонии дороже всех на свете. Кроме отца, разумеется. – Я друг вашего брата Пьетро. Меня зовут Антонио, Антонио Капуллетто.
Девушка вскинула брови.
– Брат писал мне о своем друге Антонио, – осторожно произнесла она. – Однако мне помнится, что фамилия звучала как-то иначе.
Увалень рассмеялся.
– Верно, до вчерашнего вечера я звался Капеселатро. А теперь у нас новая фамилия, старинная. Правда, все Капеллетти давным-давно поумирали.
– Вот как! – Этот Капуллетто говорил без обиняков, Антония же к таким речам не привыкла. – Вы знаете, где мой отец? Или мои братья?
Увалень покачал головой, и сердце девушки упало. Ума не приложу, где Пьетро нелегкая носит, – отвечал Капуллетто. – С его ранами лучше дома сидеть, да и вообще, после вчерашнего ему не мешало бы денек-другой оклематься.
У Антонии округлились глаза.
– Я думала, нога у Пьетро зажила!
Нога-то зажила, да только я говорю о ранах, что нанес ему леопард. – Видя, что девушка близка к столбняку, Антонио заторопился: – Ох! Вы ж не знаете! Черт! Я хотел сказать, Пресвятая Дева! Видите ли, дело было так. – И он вкратце изложил события вчерашнего вечера. – Пьетро был в полном порядке, когда мы с ним простились, – добавил Антонио. – Наверно, он просто захотел проветрить мозги. Да ведь и мне надо кое-кого найти! Можем пойти в палаццо вместе – если, конечно, для вас не зазорно общество калеки.
Антония в приступе благодарности изобразила реверанс. Неуклюжий косноязычный Капуллетто, конечно, не тянул на настоящего кавалера, но своею прямотой невольно располагал к себе. Антония поняла, почему Пьетро столь высокого о нем мнения.
За спиной Капуллетто болтался небольшой мешок. По форме было ясно, что в нем находится книга.
– Скажите, а что у вас в мешке?
Вот, чуть не забыл! Когда мы найдем вашего отца, он поставит свою подпись. Это экземпляр его «Ада». Я сегодня утром купил, для Джаноццы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
«Ему не меньше тысячи лет», – подумала девушка.
Антония разглядывала дома и мостовые, и вдруг внимание ее привлекла молодая пара верхами. Девушка казалась ровесницей Антонии; правда, в отличие от дочери Данте, она отличалась удивительной красотой – белую кожу оттеняли волосы цвета воронова крыла, с пухлых губ не сходила обворожительная улыбка. Юноша был под стать своей спутнице. На вид Антония дала бы ему лет семнадцать. Три года разницы в возрасте делали их идеальной парой – девушки ведь всегда кажутся старше своих одногодков. Юноша носил кудри до плеч; впрочем, и кудри, тоже темные, и все остальное в нем было безупречно. Щегольское платье для верховой езды скрывало камичу тонкого полотна.
За великолепной парой ехали еще двое молодых людей. В одном из них без труда можно было узнать родственника красавицы – родство, дальнее, но бесспорное, выдавала линия подбородка. Второй молодой человек носил серую рясу.
«Францисканец», – подумала Антония.
Компания явно торопилась. Темноволосый красавец и родственник девушки опасливо озирались по сторонам. Сама же она накинула капюшон. Заметив, что Антония смотрит на нее, девушка краем капюшона прикрыла лицо по самые глаза. Через несколько секунд они пересекли мост и скрылись из виду.
За час до полудня карета остановилась у конюшен Скалигера. Кучер побежал сообщить о приезде. Скоро лакеи уже выгружали багаж Антонии, состоявший из трех небольших сундуков.
Девушка сама расплатилась с кучером. Сообразив, что у пассажирки деньги всю дорогу были с собой, кучер от ярости изменился в лице, оправдав предусмотрительность Антонии: знай он с самого начала о деньгах, девушка и ее служанки, истекая кровью, сейчас валялись бы где-нибудь в придорожной канаве. Упрямая Антония, в свою очередь, подтвердила опасения кучера насчет платы – потенциальный убийца покатил прочь, вполголоса ругаясь на чем свет стоит.
Антония в сопровождении лакеев и своих служанок пересекла великолепную площадь и вошла в большой дом – не главный дворец, как ей объяснили, а дом, где постоянно жил Скалигер, Domus Bladorum. Переступая порог комнаты Данте, Антония себя не помнила от волнения – сейчас она впервые в жизни увидит своего отца. Последние две недели нетерпение в ее душе боролось со страхом. Антония понимала, что своим приездом она навсегда изменит отношения с отцом. До сих пор она была обожаемой наперсницей поэта, далекой и безликой. Не зная, как выглядит дочь, Данте мог в воображении наделять ее прекрасными чертами своей утраченной возлюбленной. Встреча разрушит иллюзию, порвет нить, которую Антония плела вот уже семь лет.
Страх уступил место разочарованию, когда девушка обнаружила, что комнаты пусты.
– Ваш отец ушел осматривать базилику Сан Зено, – принялся докладывать лакей. – Сир Алагьери…
– Кто?
– Ваш брат Пьетро, госпожа, – пояснил лакей. – Вы, наверно, еще не слышали. Вчера его произвели в рыцари. Так вот, ваш брат сопровождает мессэра Данте; правда, он сказал, что в полдень зайдет к синьору Ногароле. Синьор Джакопо как ушел вчера вечером, так пока не возвращался. – Антония годами училась читать между строк и теперь без труда поняла, что имеет в виду, однако не решается произнести вслух лакей. – Госпожа, я отнесу ваши вещи в соседнюю комнату и расскажу камеристкам об их новых обязанностях, они же расскажут мне о ваших требованиях. Не угодно ли откушать с дороги?
Антония откушать отказалась, зато попросила дать ей человека, который отвел бы ее к отцу. Лакей вызвался проводить молодую госпожу до конюшен Скалигера, но она отклонила и это предложение. Девушка решила идти одна; она пошла туда, откуда, как ей казалось, приехала, и очень скоро заблудилась. Антония свернула за один угол, потом за другой, тщетно стараясь вспомнить дорогу. Наконец девушке пришлось признать, что она понятия не имеет, где находится. На очередном повороте Антония столкнулась с молодым человеком на костылях.
– Ах, простите, пожалуйста! – Девушка сделала отчаянную попытку вернуть ему равновесие. Несмотря на деревянный лубок на ноге, молодой человек возвышался над Антонией на добрых две головы. – Пожалуйста, простите! Я такая невнимательная!
– Пустяки, – просто отвечал молодой человек. – Я сам виноват – еще не привык к этим штуковинам.
Повисла неловкая пауза. Молодой человек прищурился. Вывернув шею вправо, он взглянул на Антонию в профиль и выдвинул смелое предположение.
– Вы – Беатриче, да?
Антония сделала глубокий вдох.
– Я – единственная дочь Данте Алагьери. – За последнюю неделю она успела привыкнуть к послевкусию, которое оставляло новое произношение.
Молодой человек кивнул.
– Вы немного на него похожи. – В этот момент увалень с соломенными волосами стал Антонии дороже всех на свете. Кроме отца, разумеется. – Я друг вашего брата Пьетро. Меня зовут Антонио, Антонио Капуллетто.
Девушка вскинула брови.
– Брат писал мне о своем друге Антонио, – осторожно произнесла она. – Однако мне помнится, что фамилия звучала как-то иначе.
Увалень рассмеялся.
– Верно, до вчерашнего вечера я звался Капеселатро. А теперь у нас новая фамилия, старинная. Правда, все Капеллетти давным-давно поумирали.
– Вот как! – Этот Капуллетто говорил без обиняков, Антония же к таким речам не привыкла. – Вы знаете, где мой отец? Или мои братья?
Увалень покачал головой, и сердце девушки упало. Ума не приложу, где Пьетро нелегкая носит, – отвечал Капуллетто. – С его ранами лучше дома сидеть, да и вообще, после вчерашнего ему не мешало бы денек-другой оклематься.
У Антонии округлились глаза.
– Я думала, нога у Пьетро зажила!
Нога-то зажила, да только я говорю о ранах, что нанес ему леопард. – Видя, что девушка близка к столбняку, Антонио заторопился: – Ох! Вы ж не знаете! Черт! Я хотел сказать, Пресвятая Дева! Видите ли, дело было так. – И он вкратце изложил события вчерашнего вечера. – Пьетро был в полном порядке, когда мы с ним простились, – добавил Антонио. – Наверно, он просто захотел проветрить мозги. Да ведь и мне надо кое-кого найти! Можем пойти в палаццо вместе – если, конечно, для вас не зазорно общество калеки.
Антония в приступе благодарности изобразила реверанс. Неуклюжий косноязычный Капуллетто, конечно, не тянул на настоящего кавалера, но своею прямотой невольно располагал к себе. Антония поняла, почему Пьетро столь высокого о нем мнения.
За спиной Капуллетто болтался небольшой мешок. По форме было ясно, что в нем находится книга.
– Скажите, а что у вас в мешке?
Вот, чуть не забыл! Когда мы найдем вашего отца, он поставит свою подпись. Это экземпляр его «Ада». Я сегодня утром купил, для Джаноццы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192