г) следи, чтобы твое вранье не
было противоречивым; зря ты ляпнул о том, кто научил тебя играть в
шахматы; д) говори по возможности правду, пусть она будет звучать не
слишком выгодно - но, черт побери, придется отрекомендоваться найденышем,
а у них не бывает дедов, - а то придумаешь еще что-нибудь, на чем можно
засыпаться.
Лазарус нажал на клаксон, Айра Джонсон быстро подошел к машине и
уселся.
- Ну, куда теперь? - спросил Лазарус.
Дед объяснил, как добраться до дома его дочери, и добавил:
- Хорошенькая машинка, драндулетом не назовешь.
- Я неплохо подзаработал... Бруклинский мост - штука дорогая.
Поворачиваем на Линвуд или едем прямо?
- Как знаете. Раз уж вы успели отгрузить мост, расскажите мне о своих
"испанских узниках". Надежное вложение?
Лазарус сосредоточенно вел машину.
- Мистер Джонсон, я так и не сказал, чем зарабатываю на жизнь.
- Это ваше право.
- Я сорвал банк.
- Это ваше дело.
- И после этого позволяю вам платить за себя. Нехорошо.
- Подумаешь! Тридцать центов плюс никель на чай. Минус пять центов, в
которые мне обошелся бы автобус. Итого с вас пятнадцать центов. Если вас
это смущает, бросьте мелочь в чашку слепого. А я за такие деньги съездил в
дождливую ночь на автомобиле с шофером. Дешево за такую поездку, авто - не
грошовый автобус.
- Очень хорошо, сэр. Признаюсь, мне понравилась ваша игра, и я
рассчитываю снова сразиться с вами.
- Я тоже получил удовольствие. Приятно играть с человеком, который
заставляет тебя пораскинуть мозгами.
- Благодарю вас, а теперь позвольте, я все же отвечу на ваш вопрос
должным образом. Действительно, в прошлом мне случалось заниматься
сомнительными делами. Но теперь я занимаюсь другим: понемногу покупаю,
продаю - не Бруклинский мост, конечно; что же касается "испанских
узников", я опробовал их на себе. А сейчас подвизаюсь на рынке
недвижимости, зерна и тому подобного... Занимаюсь поставками. Но я не
собираюсь вам ничего предлагать, я не брокер, не продавец - напротив, я
сам действую через брокеров. Да, кстати, я не люблю давать чаевых. Дайте
человеку хорошие чаевые, и он потеряет свою работу, а потом будет винить
вас. Поэтому я не даю.
- Мистер Бронсон, я не намеревался расспрашивать вас о ваших делах, с
моей стороны это было бы назойливо. Я просто по-дружески поинтересовался.
- Дружеский разговор есть дружеский разговор, поэтому я решил дать
прямой ответ.
- И все-таки я вел себя назойливо. Мне незачем знать ваше прошлое.
- Совершенно верно, мистер Джонсон, у меня нет прошлого, я - темный
делец.
- В этом нет ничего плохого, такая же игра, как и шахматы, только
сплутовать труднее.
- Ну... кое-что из того, что я делаю, могло бы показаться вам
плутовством.
- Вот что, сынок, если ты нуждаешься в отце-исповеднике, могу
сказать, где его найти. Я не гожусь для такой роли.
- Прошу прощения.
- Не хочу казаться прямолинейным, но у тебя явно что-то на уме.
- Да ничего особенного. У меня действительно нет прошлого. Никакого.
Я хожу в церковь, чтобы встречаться с людьми... честными и
респектабельными, с которыми человеку безродному в другом месте не
встретиться.
- Мистер Бронсон, у всякого есть хоть какое-то прошлое.
Лазарус свернул на бульвар Бентон и потом только ответил:
- Только не у меня, сэр. О, конечно, я где-то родился. Спасибо тому
человеку, который позволял мне звать себя дедушкой, и его жене... у меня
было хорошее детство. Но их давно нет, а я даже не знаю, почему меня зовут
Тедом Бронсоном.
- Выходит, ты сирота?
- Скорее всего. К тому же незаконнорожденный. У этого дома? - Лазарус
нарочно остановился раньше.
- У следующего, там, где свет в портике горит.
Лазарус немного проехал и снова остановился.
- Что ж, приятно было познакомиться с вами, мистер Джонсон.
- Не торопись. А эти люди, Бронсоны, которые позаботились о тебе, -
где они жили?
- Фамилию Бронсон я принял сам. Просто решил, что она звучит лучше,
чем Джонс и Смит. Возможно, я родился в южной части штата. Но даже этого
не могу доказать.
- Так ли? Когда-то я был врачом. В каком же графстве?
(Я знаю, дедуся, что ты был врачом, поэтому следует быть осторожным.)
- В графстве Грин. Я не могу утверждать, что родился там, просто мне
говорили, что меня взяли на воспитание из сиротского дома в Спрингфилде.
- Ну тогда не я помог тебе появиться на свет; мне пришлось
практиковать немного севернее. Мррф. Не исключено, что мы можем оказаться
родней.
- Да? То есть я хотел сказать, не понимаю, доктор Джонсон.
- Не зови меня доктором, Тед, я отказался от этого титула, когда
перестал принимать роды. Твоя внешность сразу поразила меня. Дело в том,
что ты как две капли воды похож на моего старшего брата Эдварда, который
был инженером в Сент-Луи и Сан-Франциско, но как-то раз отказали воздушные
тормоза, и он завершил свою ничтожную жизнь. Мне известно, что у него были
дамы сердца в Форте-Скотт, Сент-Луи, Уичито и Мемфисе. С чего бы ему
пренебрегать Спрингфилдом? Так что вполне возможно.
Лазарус ухмыльнулся.
- Выходит, я могу звать вас дядюшкой?
- Как хочешь.
- Пожалуй, рановато. Как бы там ни было, все равно доказать ничего
нельзя. Но иметь семью - дело хорошее.
- Сынок, незачем все время страдать по этому поводу. Всякий
деревенский доктор прекрасно знает, что подобные несчастья случаются с
людьми гораздо чаще, чем обычно предполагают. Александр Гамильтон и
Леонардо да Винчи - твои друзья по несчастью. Из числа великих людей,
отмеченных подобной судьбой, ограничусь лишь ими двумя. Так что будь
гордым и плюй всем в глаза. Я вижу, в гостиной еще светится огонек. Как
насчет чашечки кофе?
- О, мне бы не хотелось причинять неудобство вам или вашей семье,
- Никаких неудобств. Моя дочь всегда оставляет кофейник на плите. А
если вдруг она спустится вниз в одной купальной простыне - что едва ли
возможно, - то мгновение взлетит наверх и тут же объявится на парадной
лестнице, но уже разодетая в пух и прах. Словно пожарная лошадь,
услышавшая колокол. Просто не знаю, как это ей удается. Пойдем.
Айра Джонсон отпер входную дверь и крикнул:
- Морин! У нас гость!
- Иду-иду, папа.
Миссис Смит встретила их в холле. Она была одета так, словно ожидала
гостей, и улыбалась. Лазарус еле справился с волнением.
- Морин, хочу представить тебе мистера Теодора Бронсона. Моя дочь,
Тед, - миссис Брайан Смит.
Она протянула ему руку.
- Приветствую вас, мистер Бронсон. Сердечно приветствую вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
было противоречивым; зря ты ляпнул о том, кто научил тебя играть в
шахматы; д) говори по возможности правду, пусть она будет звучать не
слишком выгодно - но, черт побери, придется отрекомендоваться найденышем,
а у них не бывает дедов, - а то придумаешь еще что-нибудь, на чем можно
засыпаться.
Лазарус нажал на клаксон, Айра Джонсон быстро подошел к машине и
уселся.
- Ну, куда теперь? - спросил Лазарус.
Дед объяснил, как добраться до дома его дочери, и добавил:
- Хорошенькая машинка, драндулетом не назовешь.
- Я неплохо подзаработал... Бруклинский мост - штука дорогая.
Поворачиваем на Линвуд или едем прямо?
- Как знаете. Раз уж вы успели отгрузить мост, расскажите мне о своих
"испанских узниках". Надежное вложение?
Лазарус сосредоточенно вел машину.
- Мистер Джонсон, я так и не сказал, чем зарабатываю на жизнь.
- Это ваше право.
- Я сорвал банк.
- Это ваше дело.
- И после этого позволяю вам платить за себя. Нехорошо.
- Подумаешь! Тридцать центов плюс никель на чай. Минус пять центов, в
которые мне обошелся бы автобус. Итого с вас пятнадцать центов. Если вас
это смущает, бросьте мелочь в чашку слепого. А я за такие деньги съездил в
дождливую ночь на автомобиле с шофером. Дешево за такую поездку, авто - не
грошовый автобус.
- Очень хорошо, сэр. Признаюсь, мне понравилась ваша игра, и я
рассчитываю снова сразиться с вами.
- Я тоже получил удовольствие. Приятно играть с человеком, который
заставляет тебя пораскинуть мозгами.
- Благодарю вас, а теперь позвольте, я все же отвечу на ваш вопрос
должным образом. Действительно, в прошлом мне случалось заниматься
сомнительными делами. Но теперь я занимаюсь другим: понемногу покупаю,
продаю - не Бруклинский мост, конечно; что же касается "испанских
узников", я опробовал их на себе. А сейчас подвизаюсь на рынке
недвижимости, зерна и тому подобного... Занимаюсь поставками. Но я не
собираюсь вам ничего предлагать, я не брокер, не продавец - напротив, я
сам действую через брокеров. Да, кстати, я не люблю давать чаевых. Дайте
человеку хорошие чаевые, и он потеряет свою работу, а потом будет винить
вас. Поэтому я не даю.
- Мистер Бронсон, я не намеревался расспрашивать вас о ваших делах, с
моей стороны это было бы назойливо. Я просто по-дружески поинтересовался.
- Дружеский разговор есть дружеский разговор, поэтому я решил дать
прямой ответ.
- И все-таки я вел себя назойливо. Мне незачем знать ваше прошлое.
- Совершенно верно, мистер Джонсон, у меня нет прошлого, я - темный
делец.
- В этом нет ничего плохого, такая же игра, как и шахматы, только
сплутовать труднее.
- Ну... кое-что из того, что я делаю, могло бы показаться вам
плутовством.
- Вот что, сынок, если ты нуждаешься в отце-исповеднике, могу
сказать, где его найти. Я не гожусь для такой роли.
- Прошу прощения.
- Не хочу казаться прямолинейным, но у тебя явно что-то на уме.
- Да ничего особенного. У меня действительно нет прошлого. Никакого.
Я хожу в церковь, чтобы встречаться с людьми... честными и
респектабельными, с которыми человеку безродному в другом месте не
встретиться.
- Мистер Бронсон, у всякого есть хоть какое-то прошлое.
Лазарус свернул на бульвар Бентон и потом только ответил:
- Только не у меня, сэр. О, конечно, я где-то родился. Спасибо тому
человеку, который позволял мне звать себя дедушкой, и его жене... у меня
было хорошее детство. Но их давно нет, а я даже не знаю, почему меня зовут
Тедом Бронсоном.
- Выходит, ты сирота?
- Скорее всего. К тому же незаконнорожденный. У этого дома? - Лазарус
нарочно остановился раньше.
- У следующего, там, где свет в портике горит.
Лазарус немного проехал и снова остановился.
- Что ж, приятно было познакомиться с вами, мистер Джонсон.
- Не торопись. А эти люди, Бронсоны, которые позаботились о тебе, -
где они жили?
- Фамилию Бронсон я принял сам. Просто решил, что она звучит лучше,
чем Джонс и Смит. Возможно, я родился в южной части штата. Но даже этого
не могу доказать.
- Так ли? Когда-то я был врачом. В каком же графстве?
(Я знаю, дедуся, что ты был врачом, поэтому следует быть осторожным.)
- В графстве Грин. Я не могу утверждать, что родился там, просто мне
говорили, что меня взяли на воспитание из сиротского дома в Спрингфилде.
- Ну тогда не я помог тебе появиться на свет; мне пришлось
практиковать немного севернее. Мррф. Не исключено, что мы можем оказаться
родней.
- Да? То есть я хотел сказать, не понимаю, доктор Джонсон.
- Не зови меня доктором, Тед, я отказался от этого титула, когда
перестал принимать роды. Твоя внешность сразу поразила меня. Дело в том,
что ты как две капли воды похож на моего старшего брата Эдварда, который
был инженером в Сент-Луи и Сан-Франциско, но как-то раз отказали воздушные
тормоза, и он завершил свою ничтожную жизнь. Мне известно, что у него были
дамы сердца в Форте-Скотт, Сент-Луи, Уичито и Мемфисе. С чего бы ему
пренебрегать Спрингфилдом? Так что вполне возможно.
Лазарус ухмыльнулся.
- Выходит, я могу звать вас дядюшкой?
- Как хочешь.
- Пожалуй, рановато. Как бы там ни было, все равно доказать ничего
нельзя. Но иметь семью - дело хорошее.
- Сынок, незачем все время страдать по этому поводу. Всякий
деревенский доктор прекрасно знает, что подобные несчастья случаются с
людьми гораздо чаще, чем обычно предполагают. Александр Гамильтон и
Леонардо да Винчи - твои друзья по несчастью. Из числа великих людей,
отмеченных подобной судьбой, ограничусь лишь ими двумя. Так что будь
гордым и плюй всем в глаза. Я вижу, в гостиной еще светится огонек. Как
насчет чашечки кофе?
- О, мне бы не хотелось причинять неудобство вам или вашей семье,
- Никаких неудобств. Моя дочь всегда оставляет кофейник на плите. А
если вдруг она спустится вниз в одной купальной простыне - что едва ли
возможно, - то мгновение взлетит наверх и тут же объявится на парадной
лестнице, но уже разодетая в пух и прах. Словно пожарная лошадь,
услышавшая колокол. Просто не знаю, как это ей удается. Пойдем.
Айра Джонсон отпер входную дверь и крикнул:
- Морин! У нас гость!
- Иду-иду, папа.
Миссис Смит встретила их в холле. Она была одета так, словно ожидала
гостей, и улыбалась. Лазарус еле справился с волнением.
- Морин, хочу представить тебе мистера Теодора Бронсона. Моя дочь,
Тед, - миссис Брайан Смит.
Она протянула ему руку.
- Приветствую вас, мистер Бронсон. Сердечно приветствую вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205