Хрущев зачитал на XX съезде
партии доклад, разоблачавший "отдельные ошибки периода культа личности".
Доклад зачитали во всех партийных организациях. Никакого обсуждения не было.
Просто предлагалось принять его к сведению. Одновременно всем партийным
органам были даны инструкции, что делать. Убрали портреты, бюсты и памятники
Сталина. Прекратили ссылки на него. Позднее выбросили труп Сталина из
Мавзолея. Сделали кое-какие послабления в культуре, особенно в литерату[325]
ре и кино. Заменили каких-то деятелей сталинского периода в руководстве.
Стали предавать гласности кое-какие неприглядные факты прошлого. На Сталина
начали сваливать вину за тяжелое положение в стране и за потери в ходе
войны. Все эти и другие факты общеизвестны. Совокупность этих фактов и
называют десталинизацией советского общества.
Что означала эта десталинизация по существу с социологической точки
зрения? Сталинизм исторический как определенная совокупность принципов
организации деловой жизни страны, принципов управления и поддержания порядка
и принципов идеологической обработки населения сыграл свою великую
историческую роль и исчерпал себя. Он стал помехой для нормальной жизни
страны и дальнейшей ее эволюции. В силу исторической инерции он еще сохранял
свои позиции. Миллионы людей, которые были оплотом сталинизма, привыкли и не
умели жить по-иному, сохраняли свои руководящие позиции и влияние во всех
подразделениях общества. Вместе с тем в стране отчасти благодаря сталинизму
и отчасти вопреки ему созрели силы и возможности его устранения. В годы
войны и в послевоенные годы предприятия и учреждения страны уже во многом
стали функционировать не по-сталински. Благодаря культурной революции
изменился человеческий материал, и потери в войне не остановили этот
процесс. В массах населения назрела потребность жить иначе, назрел протест
против сталинских методов, ставших бессмысленными.
В сфере управления обществом сложился государственный чиновничий аппарат,
который стал играть более важную роль сравнительно с аппаратом сталинского
народовластия и сделал последний излишним. В сфере идеологии сталинский
уровень идеологии перестал соответствовать интеллектуальному уровню
населения и его настроениям. В стране выросли огромные кадры идеологически
подготовленных людей, которым сталинские идеологи казались примитивными и
мешали делать то же дело лучше, чем раньше. Десталинизация страны
происходила вопреки всему и несмотря ни на что, происходила объективно,
явочным порядком. Происходила как естественный процесс созревания, роста,
усложнения, дифференциации социального организма. Так что [326] хрущевский
"переворот" означал приведение официального состояния общества в
соответствие с его фактическими тенденциями и возможностями.
Хрущевский "переворот" имел успех лишь в той мере, в какой он был
официальным признанием того, что уже складывалось фактически. Он имел успех
лишь в той мере, в какой нес облегчение и улучшение условий жизни широким
массам населения. Он был прежде всего в интересах сложившегося к тому
времени мощнейшего слоя руководящих работников всех сортов и уровней
(начальников и чиновников), которые стремились сделать свое положение
стабильным, обезопасить себя от правящей сталинской мафии, опиравшейся на
органы государственной безопасности и массовые репрессии, и от мафий такого
рода на всех уровнях социальной иерархии. Этот правящий слой больше всех был
подвержен произволу народовластия. Он стал господствующим фактически и хотел
иметь личные гарантии своего привилегированного положения.
НАША РЕАКЦИЯ
Доклад Хрущева на XX съезде партии читался у нас в институте на закрытом
партийном собрании. Но содержание его не было секретом. Он произвел
впечатление тем, что был сделан на высшем уровне и одобрен высшими
партийными органами и теми конкретными данными, какие в нем приводились. Но
принципиально нового он для нас ничего не содержал. Все продолжалось так,
как уже наметилось до этого. Как я уже сказал, убрали лишь портреты и бюсты
Сталина, запретили ссылки на его сочинения. Когда уносили огромный бюст
Сталина из зала заседания института в подвал, его уронили на лестнице и
разбили. Завхоз института, бывшая восторженной сталинисткой, сказала по
этому поводу: "Туда ему и дорога!" У меня такого рода явления вызывали
отвращение и возмущение тем, что в них проявлялись гнусные качества
советского человека. Особенно противно было видеть, как бывшие сталинские
холуи начали изображать из себя жертв "культа личности" и цинично
использовать новую конъюнктуру в своих корыстных интересах. Это явление,
[327] как выяснилось впоследствии, стало характерным для советского
человека. В горбачевские годы многие ловкачи, процветавшие при Брежневе,
тоже стали изображать из себя жертв брежневизма, поскольку это оказалось
чрезвычайно выгодным. В хрущевские же годы такое массовое хамелеонство было
новостью.
В среде людей, с которыми мне приходилось тогда сталкиваться, ходил слух,
будто зачитанный Хрущевым доклад был подготовлен еще помощником Берии, будто
Берия сам собирался его зачитать, и это якобы было главной причиной того,
что его убрали. Несколько лет спустя я встретил человека, который утверждал,
будто этот доклад был приготовлен для самого Сталина, будто Сталин сам
собирался выступить в роли освободителя от террора, который без его ведома
учинили его соратники. Сейчас невозможно установить, насколько правдивы были
такие слухи. Это и не важно. Важно то, что в них проявлялось убеждение в
объективной предрешенности крушения легенды сталинизма и десталинизации
страны.
ОПТИМИСТИЧЕСКИЕ ГОДЫ
При Хрущеве в наших кругах началась веселая, радостная и даже разгульная
жизнь. Мы были молоды. Начинались первые успехи. Защищались диссертации.
Печатались первые статьи и книги. Присваивались первые звания. Делались
первые шаги в служебной карьере. Началась оргия банкетов. Успехи были
достаточно ощутимы, чтобы создать общий оптимистичный тонус жизни. Они еще
были не настолько заметны, чтобы соображения карьеры и стяжательства стали
разделять нас на разные социальные категории. Так что в наших компаниях
участвовали пока еще на равных правах самые различные личности: работник ЦК
и известный журналист А. Бовин; будущие диссиденты и эмигранты Б. Шрагин, А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
партии доклад, разоблачавший "отдельные ошибки периода культа личности".
Доклад зачитали во всех партийных организациях. Никакого обсуждения не было.
Просто предлагалось принять его к сведению. Одновременно всем партийным
органам были даны инструкции, что делать. Убрали портреты, бюсты и памятники
Сталина. Прекратили ссылки на него. Позднее выбросили труп Сталина из
Мавзолея. Сделали кое-какие послабления в культуре, особенно в литерату[325]
ре и кино. Заменили каких-то деятелей сталинского периода в руководстве.
Стали предавать гласности кое-какие неприглядные факты прошлого. На Сталина
начали сваливать вину за тяжелое положение в стране и за потери в ходе
войны. Все эти и другие факты общеизвестны. Совокупность этих фактов и
называют десталинизацией советского общества.
Что означала эта десталинизация по существу с социологической точки
зрения? Сталинизм исторический как определенная совокупность принципов
организации деловой жизни страны, принципов управления и поддержания порядка
и принципов идеологической обработки населения сыграл свою великую
историческую роль и исчерпал себя. Он стал помехой для нормальной жизни
страны и дальнейшей ее эволюции. В силу исторической инерции он еще сохранял
свои позиции. Миллионы людей, которые были оплотом сталинизма, привыкли и не
умели жить по-иному, сохраняли свои руководящие позиции и влияние во всех
подразделениях общества. Вместе с тем в стране отчасти благодаря сталинизму
и отчасти вопреки ему созрели силы и возможности его устранения. В годы
войны и в послевоенные годы предприятия и учреждения страны уже во многом
стали функционировать не по-сталински. Благодаря культурной революции
изменился человеческий материал, и потери в войне не остановили этот
процесс. В массах населения назрела потребность жить иначе, назрел протест
против сталинских методов, ставших бессмысленными.
В сфере управления обществом сложился государственный чиновничий аппарат,
который стал играть более важную роль сравнительно с аппаратом сталинского
народовластия и сделал последний излишним. В сфере идеологии сталинский
уровень идеологии перестал соответствовать интеллектуальному уровню
населения и его настроениям. В стране выросли огромные кадры идеологически
подготовленных людей, которым сталинские идеологи казались примитивными и
мешали делать то же дело лучше, чем раньше. Десталинизация страны
происходила вопреки всему и несмотря ни на что, происходила объективно,
явочным порядком. Происходила как естественный процесс созревания, роста,
усложнения, дифференциации социального организма. Так что [326] хрущевский
"переворот" означал приведение официального состояния общества в
соответствие с его фактическими тенденциями и возможностями.
Хрущевский "переворот" имел успех лишь в той мере, в какой он был
официальным признанием того, что уже складывалось фактически. Он имел успех
лишь в той мере, в какой нес облегчение и улучшение условий жизни широким
массам населения. Он был прежде всего в интересах сложившегося к тому
времени мощнейшего слоя руководящих работников всех сортов и уровней
(начальников и чиновников), которые стремились сделать свое положение
стабильным, обезопасить себя от правящей сталинской мафии, опиравшейся на
органы государственной безопасности и массовые репрессии, и от мафий такого
рода на всех уровнях социальной иерархии. Этот правящий слой больше всех был
подвержен произволу народовластия. Он стал господствующим фактически и хотел
иметь личные гарантии своего привилегированного положения.
НАША РЕАКЦИЯ
Доклад Хрущева на XX съезде партии читался у нас в институте на закрытом
партийном собрании. Но содержание его не было секретом. Он произвел
впечатление тем, что был сделан на высшем уровне и одобрен высшими
партийными органами и теми конкретными данными, какие в нем приводились. Но
принципиально нового он для нас ничего не содержал. Все продолжалось так,
как уже наметилось до этого. Как я уже сказал, убрали лишь портреты и бюсты
Сталина, запретили ссылки на его сочинения. Когда уносили огромный бюст
Сталина из зала заседания института в подвал, его уронили на лестнице и
разбили. Завхоз института, бывшая восторженной сталинисткой, сказала по
этому поводу: "Туда ему и дорога!" У меня такого рода явления вызывали
отвращение и возмущение тем, что в них проявлялись гнусные качества
советского человека. Особенно противно было видеть, как бывшие сталинские
холуи начали изображать из себя жертв "культа личности" и цинично
использовать новую конъюнктуру в своих корыстных интересах. Это явление,
[327] как выяснилось впоследствии, стало характерным для советского
человека. В горбачевские годы многие ловкачи, процветавшие при Брежневе,
тоже стали изображать из себя жертв брежневизма, поскольку это оказалось
чрезвычайно выгодным. В хрущевские же годы такое массовое хамелеонство было
новостью.
В среде людей, с которыми мне приходилось тогда сталкиваться, ходил слух,
будто зачитанный Хрущевым доклад был подготовлен еще помощником Берии, будто
Берия сам собирался его зачитать, и это якобы было главной причиной того,
что его убрали. Несколько лет спустя я встретил человека, который утверждал,
будто этот доклад был приготовлен для самого Сталина, будто Сталин сам
собирался выступить в роли освободителя от террора, который без его ведома
учинили его соратники. Сейчас невозможно установить, насколько правдивы были
такие слухи. Это и не важно. Важно то, что в них проявлялось убеждение в
объективной предрешенности крушения легенды сталинизма и десталинизации
страны.
ОПТИМИСТИЧЕСКИЕ ГОДЫ
При Хрущеве в наших кругах началась веселая, радостная и даже разгульная
жизнь. Мы были молоды. Начинались первые успехи. Защищались диссертации.
Печатались первые статьи и книги. Присваивались первые звания. Делались
первые шаги в служебной карьере. Началась оргия банкетов. Успехи были
достаточно ощутимы, чтобы создать общий оптимистичный тонус жизни. Они еще
были не настолько заметны, чтобы соображения карьеры и стяжательства стали
разделять нас на разные социальные категории. Так что в наших компаниях
участвовали пока еще на равных правах самые различные личности: работник ЦК
и известный журналист А. Бовин; будущие диссиденты и эмигранты Б. Шрагин, А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156