При этом мы не должны были забывать о выкупе не только за украденных волов (которых тоже следует по возможности вернуть), но и за погибших и искалеченных крестьян.
Вот так я пересек границу, отправившись в свою первую военную кампанию: двадцать семь человек в погоне за мелким разбойником и крестьянской девушкой, которую он похитил.
Юсэй знал, где находится логово Волка, – не более чем в трех лигах от границы, к северу от деревни, где он родился и которую теперь провозгласил своим родовым имением.
Мы шли по следу в холмах и дважды видели навоз не более чем двухдневной давности – верный признак недавнего перехода. Я не сомневался, что мы разделаемся с разбойником, и эта победа принесет нам славу и почет.
Передовой улан предупреждающе вскрикнул, и я увидел троих людей впереди, там, где тропа терялась в узкой теснине между холмами. Они разразились воинственными криками и выпустили в нас стрелы, не долетевшие до цели.
Мы наконец-то догнали их! Я уже собирался подать сигнал к атаке, но эскадронный проводник Биканер сказал: «Сэр!» В его тоне слышались повелительные нотки, и я удержался от команды, хотя во мне вспыхнул гнев: перед сражением не время совещаться.
– Прошу прощения, легат, но у горцев принято заманивать солдат, высылая нескольких бойцов для вызова, пока главные силы находятся в засаде.
Моя уверенность и бравада быстро улетучились, и я выругался, сознавая правоту Биканера. Кроме того, Волк мог сотворить заклятье, рассчитанное как раз на горячие головы, наполняющее их кровожадностью и безрассудством.
– Колонна... стой! – выкрикнул я. – Спешиться! Эскадронный проводник Биканер, расставьте четырех человек по флангам на вершины холмов над расщелиной. Пятерым лучникам занять позицию на полпути к проходу для поддержки патруля. Убедитесь, что они не поджидают нас с другой стороны.
Когда мои разведчики выдвинулись вперед, перебегая от укрытия к укрытию, словно проворные ящерицы, я услышал из-за холма приглушенный топот конских копыт.
– Мы спугнули засаду, – объяснил Биканер. – Теперь там никого нет.
Но я усвоил урок. Горцы могли подстроить двойную ловушку, поэтому мы продвигались вперед с большой осторожностью. За узкой расщелиной обнаружился небольшой карман, защищенный каменным карнизом, – отличное место для того, чтобы спрятать лошадей, пока их всадники ждут дураков, готовых сунуть шею в петлю. Но сейчас здесь дымился лишь свежий конский навоз: всадники Волка отступили.
– Так уж принято у этих ублюдков, – буркнул майор Уэйс. – Они нападают только со спины, боятся честной схватки лицом к лицу.
Полагаю, он считал бесчестным, что горсточка плохо обученных горцев не пожелала сойтись в ближнем бою почти с тремя десятками солдат регулярной армии. Мне же казалось, что с их стороны это было бы верхом глупости.
Мы продвигались все дальше в горы, но не встретили других засад или ловушек.
Обогнув излучину, где тропа взбиралась по склону низкого холма с мрачными скальными выступами с обеих сторон, мы увидели цитадель Волка из Гази.
Это была круглая башня высотой примерно пятьдесят футов и немногим больше в диаметре, сложенная из плоских камней, скрепленных глиной из речушки, протекавшей поблизости. В стенах имелись бойницы для стрельбы; я насчитал три этажа и платформу для лучников, защищенную каменными зубцами. Бойницы верхнего этажа были шире нижних и скорее напоминали окна.
Не такой уж неприступный замок... Но с другой стороны, Волку и не требовалось настоящей крепости для защиты от нас.
На вершине башни появились люди, и внезапно на нас дождем посыпались стрелы. Они упали, не долетев до цели, но я благоразумно приказал своему отряду отступить, стреножить лошадей и приготовиться к бою.
Прежде чем мой приказ был выполнен, на вершину башни поднялся высокий бородатый мужчина. Он был одет в высокие сапоги и ярко-красный плащ, скрепленный на талии тяжелым поясом, с которого свисало разнообразное оружие. Его голову обхватывала витая повязка из голубого шелка. Это мог быть только Волк из Гази.
– Вы все мертвецы! – завопил он, и его голос магически усилился, загремев над холмами. – Бегите, иначе вы узнаете, что такое мой гнев!
Я вызвал двух своих лучших лучников и выехал вперед. Возможно, мне следовало спешиться, поскольку лошадь под обстрелом может резко шарахнуться в сторону, но я обязан был держаться с достоинством. Оценив на глазок максимальную дальность полета стрелы, я остановился на этом расстоянии.
– Я легат Дамастес а'Симабу из 17-го Уланского полка, и говорю от лица юрейских крестьян! – прокричал я в ответ. – Ты нарушил законы нашей страны и должен понести наказание!
Волк разразился хохотом.
– Единственный закон, которому я подчиняюсь, – это я сам! Ты глупец!
– Верни женщину и заплати за свои злодеяния, – крикнул я. – Ты обязан также внести выкуп золотом семьям убитых тобой людей и семье того человека, которого ты искалечил!
– Покинь мои земли, или издохнешь как собака!
Мы явно не могли достигнуть взаимопонимания.
– У тебя есть четыре часа на размышление! – отозвался я, и боюсь, мои голос прозвучал довольно слабо. В ответ раздался очередной взрыв смеха.
Мы тронулись обратно. Внезапно один из моих лучников, очень проворный улан по имени Курти, выругался и со звонким щелчком спустил тетиву своего лука. C башни донесся крик, и из верхнего окна медленно вывалился горец; лук выпал из его мертвых пальцев, прежде чем он успел выстрелить в меня.
Я был рад, что не совершил еще большей глупости и не выехал под белым флагом перемирия: это лишь помогло бы стрелку получше прицелиться. Зато теперь я знал еще кое-что о том, как ведется война в Спорных Землях.
Я вернулся к солдатам, и мы устроили небольшой военный совет. Наши возможности выглядели крайне ограниченными, и ни одна тактика не обещала быстрого успеха. Да, мы обложили логово Волка, но как долго двадцать семь человек смогут осаждать его крепость? По моим предположениям, пройдет не больше суток, и бандиты ускользнут через потайные ходы, о которых мы не знаем, либо нас атакуют другие хиллмены. Я сомневался, что у Волка много союзников, но не без оснований полагал, что горцы на время забудут о кровной вражде ради возможности заполучить голову нумантийского офицера.
Мы могли предпринять фронтальную атаку, но я понимал, что прежде чем мы доберемся до башни, мы понесем большие потери.
Или же мы могли сдаться и отступить.
Все три варианта меня не устраивали, поэтому я отрядил солдат на строительство бруствера – низкой каменной стены вокруг холма, на котором мы расположились. Этого будет достаточно, чтобы сдержать атаку, если на нас нападут с тыла. Мой приказ был встречен недовольным ворчанием, быстро подавленным уоррент-офицерами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
Вот так я пересек границу, отправившись в свою первую военную кампанию: двадцать семь человек в погоне за мелким разбойником и крестьянской девушкой, которую он похитил.
Юсэй знал, где находится логово Волка, – не более чем в трех лигах от границы, к северу от деревни, где он родился и которую теперь провозгласил своим родовым имением.
Мы шли по следу в холмах и дважды видели навоз не более чем двухдневной давности – верный признак недавнего перехода. Я не сомневался, что мы разделаемся с разбойником, и эта победа принесет нам славу и почет.
Передовой улан предупреждающе вскрикнул, и я увидел троих людей впереди, там, где тропа терялась в узкой теснине между холмами. Они разразились воинственными криками и выпустили в нас стрелы, не долетевшие до цели.
Мы наконец-то догнали их! Я уже собирался подать сигнал к атаке, но эскадронный проводник Биканер сказал: «Сэр!» В его тоне слышались повелительные нотки, и я удержался от команды, хотя во мне вспыхнул гнев: перед сражением не время совещаться.
– Прошу прощения, легат, но у горцев принято заманивать солдат, высылая нескольких бойцов для вызова, пока главные силы находятся в засаде.
Моя уверенность и бравада быстро улетучились, и я выругался, сознавая правоту Биканера. Кроме того, Волк мог сотворить заклятье, рассчитанное как раз на горячие головы, наполняющее их кровожадностью и безрассудством.
– Колонна... стой! – выкрикнул я. – Спешиться! Эскадронный проводник Биканер, расставьте четырех человек по флангам на вершины холмов над расщелиной. Пятерым лучникам занять позицию на полпути к проходу для поддержки патруля. Убедитесь, что они не поджидают нас с другой стороны.
Когда мои разведчики выдвинулись вперед, перебегая от укрытия к укрытию, словно проворные ящерицы, я услышал из-за холма приглушенный топот конских копыт.
– Мы спугнули засаду, – объяснил Биканер. – Теперь там никого нет.
Но я усвоил урок. Горцы могли подстроить двойную ловушку, поэтому мы продвигались вперед с большой осторожностью. За узкой расщелиной обнаружился небольшой карман, защищенный каменным карнизом, – отличное место для того, чтобы спрятать лошадей, пока их всадники ждут дураков, готовых сунуть шею в петлю. Но сейчас здесь дымился лишь свежий конский навоз: всадники Волка отступили.
– Так уж принято у этих ублюдков, – буркнул майор Уэйс. – Они нападают только со спины, боятся честной схватки лицом к лицу.
Полагаю, он считал бесчестным, что горсточка плохо обученных горцев не пожелала сойтись в ближнем бою почти с тремя десятками солдат регулярной армии. Мне же казалось, что с их стороны это было бы верхом глупости.
Мы продвигались все дальше в горы, но не встретили других засад или ловушек.
Обогнув излучину, где тропа взбиралась по склону низкого холма с мрачными скальными выступами с обеих сторон, мы увидели цитадель Волка из Гази.
Это была круглая башня высотой примерно пятьдесят футов и немногим больше в диаметре, сложенная из плоских камней, скрепленных глиной из речушки, протекавшей поблизости. В стенах имелись бойницы для стрельбы; я насчитал три этажа и платформу для лучников, защищенную каменными зубцами. Бойницы верхнего этажа были шире нижних и скорее напоминали окна.
Не такой уж неприступный замок... Но с другой стороны, Волку и не требовалось настоящей крепости для защиты от нас.
На вершине башни появились люди, и внезапно на нас дождем посыпались стрелы. Они упали, не долетев до цели, но я благоразумно приказал своему отряду отступить, стреножить лошадей и приготовиться к бою.
Прежде чем мой приказ был выполнен, на вершину башни поднялся высокий бородатый мужчина. Он был одет в высокие сапоги и ярко-красный плащ, скрепленный на талии тяжелым поясом, с которого свисало разнообразное оружие. Его голову обхватывала витая повязка из голубого шелка. Это мог быть только Волк из Гази.
– Вы все мертвецы! – завопил он, и его голос магически усилился, загремев над холмами. – Бегите, иначе вы узнаете, что такое мой гнев!
Я вызвал двух своих лучших лучников и выехал вперед. Возможно, мне следовало спешиться, поскольку лошадь под обстрелом может резко шарахнуться в сторону, но я обязан был держаться с достоинством. Оценив на глазок максимальную дальность полета стрелы, я остановился на этом расстоянии.
– Я легат Дамастес а'Симабу из 17-го Уланского полка, и говорю от лица юрейских крестьян! – прокричал я в ответ. – Ты нарушил законы нашей страны и должен понести наказание!
Волк разразился хохотом.
– Единственный закон, которому я подчиняюсь, – это я сам! Ты глупец!
– Верни женщину и заплати за свои злодеяния, – крикнул я. – Ты обязан также внести выкуп золотом семьям убитых тобой людей и семье того человека, которого ты искалечил!
– Покинь мои земли, или издохнешь как собака!
Мы явно не могли достигнуть взаимопонимания.
– У тебя есть четыре часа на размышление! – отозвался я, и боюсь, мои голос прозвучал довольно слабо. В ответ раздался очередной взрыв смеха.
Мы тронулись обратно. Внезапно один из моих лучников, очень проворный улан по имени Курти, выругался и со звонким щелчком спустил тетиву своего лука. C башни донесся крик, и из верхнего окна медленно вывалился горец; лук выпал из его мертвых пальцев, прежде чем он успел выстрелить в меня.
Я был рад, что не совершил еще большей глупости и не выехал под белым флагом перемирия: это лишь помогло бы стрелку получше прицелиться. Зато теперь я знал еще кое-что о том, как ведется война в Спорных Землях.
Я вернулся к солдатам, и мы устроили небольшой военный совет. Наши возможности выглядели крайне ограниченными, и ни одна тактика не обещала быстрого успеха. Да, мы обложили логово Волка, но как долго двадцать семь человек смогут осаждать его крепость? По моим предположениям, пройдет не больше суток, и бандиты ускользнут через потайные ходы, о которых мы не знаем, либо нас атакуют другие хиллмены. Я сомневался, что у Волка много союзников, но не без оснований полагал, что горцы на время забудут о кровной вражде ради возможности заполучить голову нумантийского офицера.
Мы могли предпринять фронтальную атаку, но я понимал, что прежде чем мы доберемся до башни, мы понесем большие потери.
Или же мы могли сдаться и отступить.
Все три варианта меня не устраивали, поэтому я отрядил солдат на строительство бруствера – низкой каменной стены вокруг холма, на котором мы расположились. Этого будет достаточно, чтобы сдержать атаку, если на нас нападут с тыла. Мой приказ был встречен недовольным ворчанием, быстро подавленным уоррент-офицерами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160