Как мне было ответить Фридриху на ТАКИЕ слова?
Я вспрыгнул к нему на стол, что-то муркнул и лизнул его в щёку. А что я мог ещё сделать?
– Но вот о чём я подумал, Кыся, – продолжил Фридрих. – А не слетать ли тебе в Петербург одному? Так ли тебе нужны разные вопросы немецкой полиции? Следствие-то продолжается… Даже если они будут брать у тебя показания, как у обычного свидетеля.
– Каким образом?! – удивился я.
– Таким же, как я сейчас разговариваю с тобой. Уж если твой приятель Рэкс, по твоему же наущению, сумел установить со своим «Полицайхундефюрером» Клаусом Телепатический Контакт, то почему тебе кажется, что в нашей полиции не найдётся ещё один тонкий и умный Человек, который прочтёт книгу доктора Шелдрейса и не воспользуется его методологическими советами? Я считаю, что сейчас – самое время для твоего отлёта в Петербург. Давай позвоним твоему другу в Россию, чтобы он встретил тебя. Он владеет каким-нибудь языком, кроме русского?
– Английским. Но очень неважненько…
– Ничего, договоримся, – спокойно сказал Фридрих. – Ты помнишь ваш петербургский номер телефона?
– Нет, конечно, – смутился я. – У меня с цифрами вообще заморочки…
– Что?!
– Ну, цифр я не знаю! Вот что…
– А-а-а… Не нервничай. Ничего страшного. Давай я запишу его фамилию и полное имя. «Шура», как я понимаю, что-то домашнее?
– Да. Его зовут Александр Плоткин.
– Адрес не помнишь?
– Прекрасно помню! Проспект Науки, около шашлычной девятиэтажный дом с одним входом и лифтом. Квартира на восьмом этаже. Перед домом – пустырь.
– Понятно, – улыбнулся Фридрих. – Ничего, ничего! Сейчас всё будет в порядке.
Он позвонил в специальную международную справочную и попросил разыскать в России, в городе Санкт Петербурге на проспекте Науки номер частного телефона журналиста Александра Плоткина.
Спустя пятнадцать секунд Фридрих уже записывал наш петербургский номер телефона. Несколько раз попытался набрать этот номер и соединиться с Шурой, но разочарованно и горестно вздохнул:
– Никто не отвечает. Его нет дома…
* * *
В оставшиеся до моего отлёта три дня мы звонили Шуре Плоткину в самое разное время суток раз сто и ни разу не застали его дома. Я высказал предположение, что он на недельку уехал в Москву. Раньше он это делал достаточно часто…
Несмотря на то что Шура не откликался, было решено отправить меня в Санкт-Петербург как можно скорее. От лишних полицейских расспросов, от последствий возможной экзальтированной болтовни Дженни с посторонними Собаками. Дженни не захочет, а заложит – только из одного желания, чтобы все знали, какую важную роль она играла во всём этом шумном деле. Ну и, конечно, не удержится и назовёт моё имя!..
Мой отлёт был обставлен самым деловым и шикарным образом.
Все ранее заготовленные документы для нашего совместного полёта в Россию с Фридрихом были аннулированы. Все необходимые документы только на одного меня – получены в течение двух дней.
Надо сказать, что здесь очень сильно сработало имя самого Фридриха фон Тифенбаха. Для обычного немца эти документы оформляли бы недели три-четыре.
Компания «Люфтганза» получила заказ на авиационный билет Мюнхен – Санкт-Петербург – Мюнхен и на самое высокое обслуживание Кота фон Тифенбаха в салоне высшего класса.
Немаловажная деталь – во всех документах я числился под фамилией Фридриха, как «Мартын-Кыся фон Тифенбах»! И это играло существенную роль здесь, в Германии.
Вместе со мной летели копии самых разных финансовых документов на оплату счётов:
1. За резервацию отдельного номера в пансионе для приезжающих Котов, Кошек и Собак при самом дорогом и фешенебельном пятизвездочном отёле Санкт-Петербурга. Пансион с парикмахерской для Котов и Собак, маникюром, педикюром, серными ваннами, круглосуточным врачебным наблюдением и четырехразовым питанием по заказу Кота-клиента. Расчёты только в свободно конвертируемой валюте.
2. Заранее было оплачено двадцатичетырехчасовое дежурство автомобиля «Волга» – чёрного цвета, как нам сообщили в ответном факсе, – для персонального использования этого автомобиля Мартыном-Кысей фон Тифенбахом в любое удобное для него время, на любые расстояния.
3. Для поддержания постоянной и бесперебойной связи с Мартыном-Кысей фон Тифенбахом при вышеупомянутом Клиенте всегда будет находиться радиотелефон спутниковой связи с запрограммированными номерами в Германии самого владельца данного Кота и его переводчика на русский язык – фрау Татьяны Кох. Одно нажатие необходимой кнопки, которое может осуществлять сам Клиент и любой обслуживающий Клиента персонал, включая шофёра чёрной «Волги», в любое время суток обеспечивает немедленную связь с Мюнхеном.
Инструкция по правилам пользования настоящим телефоном на русском языке – прилагается.
4. Шофёр автомобиля «Волга», закреплённого, за Мартыном-Кысей фон Тифенбахом, должен по совместительству (за отдельную плату) выполнять обязанности «бодигарда», то есть телохранителя данного Клиента.
* * *
В мюнхенский аэропорт имени Франца-Йозефа Штрауса мы выехали тремя машинами.
Грустный Фридрих, почти отсутствующая Моника, притихшая Дженни и до предела взвинченный, но не подающий и признака нервозности Я – в «роллс-ройсе». За рулём – симпатяга герр Лемке.
Заплаканная Таня Кох и нежно-сосредоточенный на ней профессор Фолькмар фон Дейн – на «ягуаре».
И Клаус с Рэксом на своём «фольксвагене-пассате».
Для быстрого разрешения всех проблем, которые могут возникнуть в случае беспрецедентного самостоятельного перелёта Кота из одного государства в другое, Клаус хотел было ехать в аэропорт в своей полной служебной форме и на бежево-зелёном полицейском «БМВ» с мигалками.
Но Фридрих попросил его этого не делать, сказав, что с «Люфтганзой» у него полная договорённость по всем пунктам перелёта Кота, вплоть до прикрепления к Кысе специальной стюардессы на время полёта.
Оказывается, путь в аэропорт лежал на ближайшем отрезке автобана Мюнхен – Нюрнберг, и волей-неволей я вторично оказался там, где поблизости разыгрался тот самый кровавый и трагический спектакль, в котором несколько месяцев тому назад я принимал такое бурное участие…
Волнение моё усиливалось с каждой секундой!
Когда же мы достигли именно того места, где мы с тяжело раненным Водилой догнали на своём сорокатонном «вольво» микроавтобусик «тойота», на котором удирал от нас этот профессиональный убийца, исполосованный мной Алик, – и впечатали его в заднюю стенку огромного голландского рефрижератора так, что от его «тойоты» остались только разорванный металл вперемешку с тем, что было Аликом, – я вырвался из рук Фридриха, истерически заметался по «роллс-ройсу» и закричал в голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
Я вспрыгнул к нему на стол, что-то муркнул и лизнул его в щёку. А что я мог ещё сделать?
– Но вот о чём я подумал, Кыся, – продолжил Фридрих. – А не слетать ли тебе в Петербург одному? Так ли тебе нужны разные вопросы немецкой полиции? Следствие-то продолжается… Даже если они будут брать у тебя показания, как у обычного свидетеля.
– Каким образом?! – удивился я.
– Таким же, как я сейчас разговариваю с тобой. Уж если твой приятель Рэкс, по твоему же наущению, сумел установить со своим «Полицайхундефюрером» Клаусом Телепатический Контакт, то почему тебе кажется, что в нашей полиции не найдётся ещё один тонкий и умный Человек, который прочтёт книгу доктора Шелдрейса и не воспользуется его методологическими советами? Я считаю, что сейчас – самое время для твоего отлёта в Петербург. Давай позвоним твоему другу в Россию, чтобы он встретил тебя. Он владеет каким-нибудь языком, кроме русского?
– Английским. Но очень неважненько…
– Ничего, договоримся, – спокойно сказал Фридрих. – Ты помнишь ваш петербургский номер телефона?
– Нет, конечно, – смутился я. – У меня с цифрами вообще заморочки…
– Что?!
– Ну, цифр я не знаю! Вот что…
– А-а-а… Не нервничай. Ничего страшного. Давай я запишу его фамилию и полное имя. «Шура», как я понимаю, что-то домашнее?
– Да. Его зовут Александр Плоткин.
– Адрес не помнишь?
– Прекрасно помню! Проспект Науки, около шашлычной девятиэтажный дом с одним входом и лифтом. Квартира на восьмом этаже. Перед домом – пустырь.
– Понятно, – улыбнулся Фридрих. – Ничего, ничего! Сейчас всё будет в порядке.
Он позвонил в специальную международную справочную и попросил разыскать в России, в городе Санкт Петербурге на проспекте Науки номер частного телефона журналиста Александра Плоткина.
Спустя пятнадцать секунд Фридрих уже записывал наш петербургский номер телефона. Несколько раз попытался набрать этот номер и соединиться с Шурой, но разочарованно и горестно вздохнул:
– Никто не отвечает. Его нет дома…
* * *
В оставшиеся до моего отлёта три дня мы звонили Шуре Плоткину в самое разное время суток раз сто и ни разу не застали его дома. Я высказал предположение, что он на недельку уехал в Москву. Раньше он это делал достаточно часто…
Несмотря на то что Шура не откликался, было решено отправить меня в Санкт-Петербург как можно скорее. От лишних полицейских расспросов, от последствий возможной экзальтированной болтовни Дженни с посторонними Собаками. Дженни не захочет, а заложит – только из одного желания, чтобы все знали, какую важную роль она играла во всём этом шумном деле. Ну и, конечно, не удержится и назовёт моё имя!..
Мой отлёт был обставлен самым деловым и шикарным образом.
Все ранее заготовленные документы для нашего совместного полёта в Россию с Фридрихом были аннулированы. Все необходимые документы только на одного меня – получены в течение двух дней.
Надо сказать, что здесь очень сильно сработало имя самого Фридриха фон Тифенбаха. Для обычного немца эти документы оформляли бы недели три-четыре.
Компания «Люфтганза» получила заказ на авиационный билет Мюнхен – Санкт-Петербург – Мюнхен и на самое высокое обслуживание Кота фон Тифенбаха в салоне высшего класса.
Немаловажная деталь – во всех документах я числился под фамилией Фридриха, как «Мартын-Кыся фон Тифенбах»! И это играло существенную роль здесь, в Германии.
Вместе со мной летели копии самых разных финансовых документов на оплату счётов:
1. За резервацию отдельного номера в пансионе для приезжающих Котов, Кошек и Собак при самом дорогом и фешенебельном пятизвездочном отёле Санкт-Петербурга. Пансион с парикмахерской для Котов и Собак, маникюром, педикюром, серными ваннами, круглосуточным врачебным наблюдением и четырехразовым питанием по заказу Кота-клиента. Расчёты только в свободно конвертируемой валюте.
2. Заранее было оплачено двадцатичетырехчасовое дежурство автомобиля «Волга» – чёрного цвета, как нам сообщили в ответном факсе, – для персонального использования этого автомобиля Мартыном-Кысей фон Тифенбахом в любое удобное для него время, на любые расстояния.
3. Для поддержания постоянной и бесперебойной связи с Мартыном-Кысей фон Тифенбахом при вышеупомянутом Клиенте всегда будет находиться радиотелефон спутниковой связи с запрограммированными номерами в Германии самого владельца данного Кота и его переводчика на русский язык – фрау Татьяны Кох. Одно нажатие необходимой кнопки, которое может осуществлять сам Клиент и любой обслуживающий Клиента персонал, включая шофёра чёрной «Волги», в любое время суток обеспечивает немедленную связь с Мюнхеном.
Инструкция по правилам пользования настоящим телефоном на русском языке – прилагается.
4. Шофёр автомобиля «Волга», закреплённого, за Мартыном-Кысей фон Тифенбахом, должен по совместительству (за отдельную плату) выполнять обязанности «бодигарда», то есть телохранителя данного Клиента.
* * *
В мюнхенский аэропорт имени Франца-Йозефа Штрауса мы выехали тремя машинами.
Грустный Фридрих, почти отсутствующая Моника, притихшая Дженни и до предела взвинченный, но не подающий и признака нервозности Я – в «роллс-ройсе». За рулём – симпатяга герр Лемке.
Заплаканная Таня Кох и нежно-сосредоточенный на ней профессор Фолькмар фон Дейн – на «ягуаре».
И Клаус с Рэксом на своём «фольксвагене-пассате».
Для быстрого разрешения всех проблем, которые могут возникнуть в случае беспрецедентного самостоятельного перелёта Кота из одного государства в другое, Клаус хотел было ехать в аэропорт в своей полной служебной форме и на бежево-зелёном полицейском «БМВ» с мигалками.
Но Фридрих попросил его этого не делать, сказав, что с «Люфтганзой» у него полная договорённость по всем пунктам перелёта Кота, вплоть до прикрепления к Кысе специальной стюардессы на время полёта.
Оказывается, путь в аэропорт лежал на ближайшем отрезке автобана Мюнхен – Нюрнберг, и волей-неволей я вторично оказался там, где поблизости разыгрался тот самый кровавый и трагический спектакль, в котором несколько месяцев тому назад я принимал такое бурное участие…
Волнение моё усиливалось с каждой секундой!
Когда же мы достигли именно того места, где мы с тяжело раненным Водилой догнали на своём сорокатонном «вольво» микроавтобусик «тойота», на котором удирал от нас этот профессиональный убийца, исполосованный мной Алик, – и впечатали его в заднюю стенку огромного голландского рефрижератора так, что от его «тойоты» остались только разорванный металл вперемешку с тем, что было Аликом, – я вырвался из рук Фридриха, истерически заметался по «роллс-ройсу» и закричал в голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161