Поэтому последнее время при Фридрихе я опасаюсь пользоваться нашим уличным жаргоном. Это я только сейчас, на нервной почве, ухо завалил…
Вот, кстати, попробуй, объясни Фридриху, что это такое! Себе дороже…
…Потом все друг друга поздравляли с праздником и дарили подарки.
Этому подонку Мозеру Фридрих вручил объёмистый конверт с «Вайнахтсгельд» – рождественскими деньгами.
Фолькмару фон Дейну – настоящий рисунок какого-то Дюрера, о котором я никогда и слыхом не слыхивал…
А Тане Кох Фридрих преподнёс коробочку с такой сверкающей цацкой внутри, что, когда Таня открыла коробочку, она чуть в обморок не упала!
Мне же Таня подарила красно-золотую жилетку с белой манишкой и таким же бантиком, как у Фридриха. Чуть поменьше.
– Ты что, Таня?.. – тихо спросил я её на Нашей Волне. – У тебя совсем крыша поехала?! Я же никаких жилеток не ношу…
– Кыся, миленький… Ну, пожалуйста, надень жилеточку! – вслух запричитала Таня; – Только на сегодняшний вечер! Я так старалась… Пожалуйста, очень прошу тебя… Это сейчас ужасно модно! Все телевизионные модераторы, и мужчины, и женщины, теперь только в жилетках! Причём в самых разных… Я помогу её тебе надеть. Ну, пожалуйста, Кот!..
– Телевизионные модераторы, даже самые популярные и талантливые, – далеко не образец хорошего вкуса, – заметил Фридрих. – Но тебе, мой дорогой друг Кыся, эта жилетка действительно очень к лицу. Ты в ней так импозантен…
Я и сломался. Таня была так красива, так элегантна в своём вечернем платье, а Фридрих посоветовал мне надеть жилет таким тоном, что я дал слабину и позволил напялить на себя жилетку вместе с манишкой и белым бантиком. Это было не бог весть как удобно, но почти не стесняло движений. И я смирился.
– Я, пожалуй, пойду в гараж, приготовлю фейерверк? – спокойно спросил Франц Мозер.
– Конечно, конечно! Я же для этого и просил вас заехать сюда на полчасика, – тут же согласился Фридрих.
А я с замирающим сердцем ждал телефонного звонка от Гельмута Хартманна, и внутри у меня всё дребезжало от нервного напряга. И в тот момент когда Мозер направился было к дверям, раздался звонок телефона.
Откуда-то я точно ЗНАЛ, что это звонит Гельмут.
Мало того, когда Фридрих взял телефонную трубку (заметьте, без «громкой связи»!..), я УСЛЫШАЛ не только то, что говорил Фридрих фон Тифенбах, но и то, что говорил ему Гельмут Хартманн с другого конца Грюнвальда!.. Вот ОНО, НАШЕ – КОТОВОЕ, НЕОБЪЯСНИМОЕ!!!
– Фридрих, добрый вечер. У меня опять не заводится мой проклятый «мерседес», – сказал Гельмут. – Нет ли у вас герра Мозера?
– Есть, – ответил Фридрих и жестом остановил уже уходящего Франца…
– Фридрих, будьте любезны, попросите герра Мозера заехать за нами на одной из ваших машин. А может быть, он мне и поможет завести мой автомобиль. Он уже это несколько раз делал. Тогда вообще не будет никаких хлопот с возвращением домой ночью…
– Хорошо, Гельмут, – коротко ответил Фридрих, отключил телефон и сказал Мозеру: – У герра Хартманна опять проблемы с его «мерседесом». Пожалуйста, Франц, возьмите машину и съездите за ними.
– А как же фейерверк? – осторожно спросил Франц Мозер, и я почувствовал его внутреннее ликование – всё шло так, как они с Хартманном и планировали!
– Ничего страшного. Я думаю, пока фрау Кох накрывает на стол, мы с профессором сумеем сами подготовить все ракеты к запуску. А так как сегодня навалило много снега, возьмите «чероки», чтобы у вас самих не возникло никаких проблем по дороге.
– Слушаюсь, герр фон Тифенбах! – И Мозер вышел из гостиной.
Я тут же юркнул за ним. Лишь бы он не открывал ящик с ракетами! Лишь бы не лапал мешок «Русский сувенир»!.. Если же он это попробует сделать, я постараюсь ему как-нибудь помешать. Как – я понятия не имел, но надеялся, что в экстремальный момент мне это придёт в голову…
Как я и ожидал, спустившись в гараж, Мозер тут же открыл ящик с ракетами, заглянул туда, увидел знакомый пластиковый пакет (недаром я после отъезда полиции ещё полчаса корячился – снова запихивал туда пакет с лыжным ботинком!..), и чтобы не дать Мозеру прикоснуться к нему и подумать – на месте ли бомба матрёшка, я неожиданно, перед самым носом Мозера, даже хлестнув его хвостом по лицу, вспрыгнул на крышу «гранд-чероки».
Мозер в испуге отпрянул от ящика, прикрыл его и дрогнувшим голосом спросил меня:
– Тоже поедешь со мной, русская сволочь?
Но я сделал вид, что ничего не понял, и даже потёрся брылями о плечо Мозера. Можете представить, чего мне это стоило!..
И когда Мозер открыл дверцу «чероки», я первым прыгнул в кабину. Там, у Хартманнов, я хоть смогу повлиять через Дженни на Монику – если она заартачится и не захочет ехать сама на «чероки»…
* * *
Но мне этого делать не пришлось.
Нужно было видеть, как Моника и Дженни обрадовались, увидев меня в красно-золотой жилетке и белой манишке с беленькой «бабочкой»!
Дженни от меня просто глаз не отрывала, а Моника тут же согласилась сесть за руль «чероки» и вместе со мной и Дженни ехать прямо к отцу. И там подождать Гельмута с его капризным «мерседесом» – герр Мозер утверждает, что починка займёт всего минут двадцать, – а потом уже сесть всем вместе за праздничный стол!..
А пока Моника поможет Тане Кох накрыть на стол, а отцу – разобраться с фейерверком. Начиная с её далёкого теперь детства, они с папой всегда готовили фейерверк вместе.
Один я видел, как переглянулись Хартманн и Мозер! И если до какого-то мгновения у меня нет-нет, да и возникали сомнения, имею ли я право брать на себя Суд над этими двумя Негодяйцами, то после того как я ещё перехватил их взгляды, которыми они проводили нас, у меня отпали все сомнения…
* * *
В четыре руки Моника и Таня накрыли в столовой, благо фрау Розенмайер перед своим уходом заранее всё так красиво разложила на невиданно роскошной старинной посуде (даже крахмальные салфетки скрутила башенками!), что Таня и Моника затратили на сервировку стола не больше десяти минут.
А я ждал второго, «проверочного» звонка Хартманна…
Дождался я его тогда, когда Дженни, дыша, как Баська Ковальска, пыталась утащить меня в одну из пустых комнат или ванную, или туалет… Ей сейчас было всё равно где! Вот ведь приспичило!..
Но мне было настолько не до неё, что даже Моника это почувствовала и прикрикнула на неё:
– Дженни! Оставь Кысю в покое!..
Именно в эту секунду позвонил Гельмут. Трубку взяла Моника.
– Всё в порядке! – УСЛЫШАЛ я бодрый голос Гельмута. – Мы завели «мерседес» и выезжаем к вам. Я только доброшу герра Мозера до стоянки, где он оставил свою машину. А что делаете вы?
– Мы с Таней приготовили стол и идём с папой и Фолькмаром в гараж заниматься ракетами.
– Превосходно! – сказал Гельмут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
Вот, кстати, попробуй, объясни Фридриху, что это такое! Себе дороже…
…Потом все друг друга поздравляли с праздником и дарили подарки.
Этому подонку Мозеру Фридрих вручил объёмистый конверт с «Вайнахтсгельд» – рождественскими деньгами.
Фолькмару фон Дейну – настоящий рисунок какого-то Дюрера, о котором я никогда и слыхом не слыхивал…
А Тане Кох Фридрих преподнёс коробочку с такой сверкающей цацкой внутри, что, когда Таня открыла коробочку, она чуть в обморок не упала!
Мне же Таня подарила красно-золотую жилетку с белой манишкой и таким же бантиком, как у Фридриха. Чуть поменьше.
– Ты что, Таня?.. – тихо спросил я её на Нашей Волне. – У тебя совсем крыша поехала?! Я же никаких жилеток не ношу…
– Кыся, миленький… Ну, пожалуйста, надень жилеточку! – вслух запричитала Таня; – Только на сегодняшний вечер! Я так старалась… Пожалуйста, очень прошу тебя… Это сейчас ужасно модно! Все телевизионные модераторы, и мужчины, и женщины, теперь только в жилетках! Причём в самых разных… Я помогу её тебе надеть. Ну, пожалуйста, Кот!..
– Телевизионные модераторы, даже самые популярные и талантливые, – далеко не образец хорошего вкуса, – заметил Фридрих. – Но тебе, мой дорогой друг Кыся, эта жилетка действительно очень к лицу. Ты в ней так импозантен…
Я и сломался. Таня была так красива, так элегантна в своём вечернем платье, а Фридрих посоветовал мне надеть жилет таким тоном, что я дал слабину и позволил напялить на себя жилетку вместе с манишкой и белым бантиком. Это было не бог весть как удобно, но почти не стесняло движений. И я смирился.
– Я, пожалуй, пойду в гараж, приготовлю фейерверк? – спокойно спросил Франц Мозер.
– Конечно, конечно! Я же для этого и просил вас заехать сюда на полчасика, – тут же согласился Фридрих.
А я с замирающим сердцем ждал телефонного звонка от Гельмута Хартманна, и внутри у меня всё дребезжало от нервного напряга. И в тот момент когда Мозер направился было к дверям, раздался звонок телефона.
Откуда-то я точно ЗНАЛ, что это звонит Гельмут.
Мало того, когда Фридрих взял телефонную трубку (заметьте, без «громкой связи»!..), я УСЛЫШАЛ не только то, что говорил Фридрих фон Тифенбах, но и то, что говорил ему Гельмут Хартманн с другого конца Грюнвальда!.. Вот ОНО, НАШЕ – КОТОВОЕ, НЕОБЪЯСНИМОЕ!!!
– Фридрих, добрый вечер. У меня опять не заводится мой проклятый «мерседес», – сказал Гельмут. – Нет ли у вас герра Мозера?
– Есть, – ответил Фридрих и жестом остановил уже уходящего Франца…
– Фридрих, будьте любезны, попросите герра Мозера заехать за нами на одной из ваших машин. А может быть, он мне и поможет завести мой автомобиль. Он уже это несколько раз делал. Тогда вообще не будет никаких хлопот с возвращением домой ночью…
– Хорошо, Гельмут, – коротко ответил Фридрих, отключил телефон и сказал Мозеру: – У герра Хартманна опять проблемы с его «мерседесом». Пожалуйста, Франц, возьмите машину и съездите за ними.
– А как же фейерверк? – осторожно спросил Франц Мозер, и я почувствовал его внутреннее ликование – всё шло так, как они с Хартманном и планировали!
– Ничего страшного. Я думаю, пока фрау Кох накрывает на стол, мы с профессором сумеем сами подготовить все ракеты к запуску. А так как сегодня навалило много снега, возьмите «чероки», чтобы у вас самих не возникло никаких проблем по дороге.
– Слушаюсь, герр фон Тифенбах! – И Мозер вышел из гостиной.
Я тут же юркнул за ним. Лишь бы он не открывал ящик с ракетами! Лишь бы не лапал мешок «Русский сувенир»!.. Если же он это попробует сделать, я постараюсь ему как-нибудь помешать. Как – я понятия не имел, но надеялся, что в экстремальный момент мне это придёт в голову…
Как я и ожидал, спустившись в гараж, Мозер тут же открыл ящик с ракетами, заглянул туда, увидел знакомый пластиковый пакет (недаром я после отъезда полиции ещё полчаса корячился – снова запихивал туда пакет с лыжным ботинком!..), и чтобы не дать Мозеру прикоснуться к нему и подумать – на месте ли бомба матрёшка, я неожиданно, перед самым носом Мозера, даже хлестнув его хвостом по лицу, вспрыгнул на крышу «гранд-чероки».
Мозер в испуге отпрянул от ящика, прикрыл его и дрогнувшим голосом спросил меня:
– Тоже поедешь со мной, русская сволочь?
Но я сделал вид, что ничего не понял, и даже потёрся брылями о плечо Мозера. Можете представить, чего мне это стоило!..
И когда Мозер открыл дверцу «чероки», я первым прыгнул в кабину. Там, у Хартманнов, я хоть смогу повлиять через Дженни на Монику – если она заартачится и не захочет ехать сама на «чероки»…
* * *
Но мне этого делать не пришлось.
Нужно было видеть, как Моника и Дженни обрадовались, увидев меня в красно-золотой жилетке и белой манишке с беленькой «бабочкой»!
Дженни от меня просто глаз не отрывала, а Моника тут же согласилась сесть за руль «чероки» и вместе со мной и Дженни ехать прямо к отцу. И там подождать Гельмута с его капризным «мерседесом» – герр Мозер утверждает, что починка займёт всего минут двадцать, – а потом уже сесть всем вместе за праздничный стол!..
А пока Моника поможет Тане Кох накрыть на стол, а отцу – разобраться с фейерверком. Начиная с её далёкого теперь детства, они с папой всегда готовили фейерверк вместе.
Один я видел, как переглянулись Хартманн и Мозер! И если до какого-то мгновения у меня нет-нет, да и возникали сомнения, имею ли я право брать на себя Суд над этими двумя Негодяйцами, то после того как я ещё перехватил их взгляды, которыми они проводили нас, у меня отпали все сомнения…
* * *
В четыре руки Моника и Таня накрыли в столовой, благо фрау Розенмайер перед своим уходом заранее всё так красиво разложила на невиданно роскошной старинной посуде (даже крахмальные салфетки скрутила башенками!), что Таня и Моника затратили на сервировку стола не больше десяти минут.
А я ждал второго, «проверочного» звонка Хартманна…
Дождался я его тогда, когда Дженни, дыша, как Баська Ковальска, пыталась утащить меня в одну из пустых комнат или ванную, или туалет… Ей сейчас было всё равно где! Вот ведь приспичило!..
Но мне было настолько не до неё, что даже Моника это почувствовала и прикрикнула на неё:
– Дженни! Оставь Кысю в покое!..
Именно в эту секунду позвонил Гельмут. Трубку взяла Моника.
– Всё в порядке! – УСЛЫШАЛ я бодрый голос Гельмута. – Мы завели «мерседес» и выезжаем к вам. Я только доброшу герра Мозера до стоянки, где он оставил свою машину. А что делаете вы?
– Мы с Таней приготовили стол и идём с папой и Фолькмаром в гараж заниматься ракетами.
– Превосходно! – сказал Гельмут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161