И в тот вечер мы были очень даже признательны этим парням, так верно служившим Бармену.
Но уже потом, после Германии, когда я на несколько дней вернулся в Питер, перед самым моим отплытием в Америку, мой дружок, бывший Морской, а ныне обычный Береговой Кот Рудольф, проплававший с Барменом несколько лет по всем морям и океанам, рассказал мне, что именно эти два крепких паренька – один русский, другой немец – на глазах ошалевшего от ужаса Кота Рудольфа в упор расстреляли Бармена из длинных и тихих пистолетов…
Тимур… Вот чуткий зверёныш, стервец! Он сразу почувствовал, что я вздрючился. И спрашивает меня, как обычно спрашивают во всех американских фильмах, независимо от того, подвернул ли герой ногу или его разнесло взрывом на мелкие куски:
– С тобой всё в порядке?
– Тимурчик, – говорю, а сам по сторонам озираюсь. Мало ли!.. Одни мы по-шелдрейсовски чешем, что ли?! Бережёного Бог, бережёт. – Тимурчик, посмотри назад и чуточку влево. Но с понтом делай вид, что тебе всё до фени… Видишь двух мужиков в золоте?
– М-гу… – аккуратненько отвечает Тимур.
– Так вот, это – киллеры. Убийцы. Один – русский, второй – немец…
И в двух словах рассказываю всё, что я про них знаю.
– Спокуха! – Тимур автоматом переводит на блатной русский жаргон, но по-шелдрейсовски: – Счас мы этих сук обратаем. Век свободы не видать!..
И говорит мистеру Хьюзу по-английски:
– Сэр, мы не могли бы на секунду отлучиться?.
– Конечно! – говорит мистер Хьюз. – Только не надолго.
– Спасибо, сэр.
И мы с Тимурчиком смыливаемся. Тимур прокладывает дорогу сквозь толпу, прилипшую к ограде, а я ни на секунду не выпускаю из виду тех двух жутких Типов. И прошу Тимура пройти мимо них как можно ближе. Что Тимурчик и делает. А я прекрасно чувствую, как от одного из них аж прямо в нос шибает пистолетом!.. Да и от второго, кажется, тоже оружием потягивает…
Подгребаем к здоровенному полицейскому, обвешанному всеми примочками с головы до ног, и просим его отойти в сторонку. А он наклоняется к нам сразу же и говорит без запинки:
– Туалет за углом Сорок шестой в Китайской закусочной «Панда» в глубине зала влево от стойки первая дверь направо.
– Сэр, – негромко говорит Тимур и оглядывается по сторонам – не слушает ли его ещё кто-нибудь. – Я Тим Истлейк. Моя мама – сержант полиции Рут Истлейк. Сто двенадцатое отделение в Квинсе. Телефон…
И с ходу диктует полицейскому служебный телефон Рут. И на всякий случай домашний. И говорит:
– Это для того, чтобы вы могли меня проверить. Но дело в другом. Посмотрите, сэр… Вон туда! Видите тех двух джентльменов? Левее смотрите. Видите?..
– Да. Это Аль Капоне и Джо Валлачи? – смеётся полицейский.
– Нет. Это убийцы. Один – русский, второй – немец. Они недавно прибыли сюда из Европы…
– О'кей. Постойте рядом и помолчите.
Полицейский нажал на кнопку своей рации и что-то тихо забормотал. Помолчал, послушал и снова забормотал. Мы расслышали только два его слова – «сержант Истлейк».
Мы даже и сообразить не успели, как откуда-то, словно с неба, около нас появились трое высоких парней, размалёванных зелёными листиками клевера, и пожилой толстяк в зелёной шляпе и куртке с капюшоном…
– Это ты – Тим Истлейк? – спросил Толстяк.
– Да, сэр.
– А кота твоего зовут Мартин?
– Да, сэр, – ответил Тимур, не поправив Толстяка. Тот откинул полу куртки, показал нам полицейский жетон у пояса и спросил:
– Откуда у тебя эти сведения? – И Толстяк незаметно повёл подбородком в сторону тех двух Типов.
– От одного моего русского друга, сэр.
Толстяк посмотрел на размалёванных парней и спросил у них:
– Ну что? Возьмём в разработку?..
– Да надо бы, – сказал один парень.
– А потом опять – мордой об стол!
– Не исключено, – заметил второй.
– Ох, боюсь, что ты нас сильно подводишь, сынок, – сказал Толстяк Тиму.
– Но на всякий случай… – медленно проговорил третий.
– Учтите, сэр. Они оба вооружены, – говорит Тим Толстяку.
У всех пятерых – полицейского, трех парней и Толстяка – сразу ушки топориком!
– Откуда это тебе известно?! – спрашивает Толстяк.
– От него, – говорит Тимур и показывает на меня.
– Тебя мама никогда не водила к психиатру? – спрашивает Толстяк и протягивает ко мне руку, чтобы почесать меня за ухом.
Я ка-а-ак разину пасть на него, ка-а-ак покажу ему клыки – он сразу руку отдёрнул, засранец! Как он смел так разговаривать с Тимуром?! Ни хрена не петрит в науке, тупица толсторожий, а ещё и хиханьки строит… Жлоб с деревянной мордой!
– Ол райт, ол райт!.. – примирительно говорит Толстяк. – Я потом перезвоню твоей матери. Она просила тебя не задерживаться в Манхэттене и немедленно возвращаться домой. У неё что-то там для вас есть…
В животе у меня даже ёкнуло: неужели Рут нашла Шуру?! Я так засуетился, задёргался в своём рюкзаке, так разнервничался, что чуть оттуда не выпал! Толстяк удивился, спросил у Тимура:
– Он что, понимает, о чём мы говорим?..
– Он всё понимает, сэр. Он и опознал тех Типов!
– О ч-ч-чёрт!.. Идти на задержание без единого доказательства, да ещё и по наводке КОТА!.. Большего идиотизма я никогда себе не позволял…
– Вменим незаконное ношение оружия, – говорит один парень.
– А ты убеждён, что оно у них есть?! – взъярился Толстяк.
– Но Кот же говорит!
– Ты себя слышишь, псих?! «Кот говорит»!!! Ты в своём уме? Ладно, чёрт с вами – попробуем. Скорее всего уже завтра меня вышибут из полиции, и я получу вполне пристойную пенсию… А вы, Пинкертоны чёртовы, марш отсюда!
Он не позволил нам даже посмотреть, как этих типов будут задерживать. Сказал, что по телику мы можем увидеть в любом полицейском сериале типа «Хантера» подобную акцию, только намного эффектнее. И приказал здоровенному полицейскому проводить нас до сабвея.
Мы предупредили мистера Хьюза, что уезжаем, и действительно уехали…
* * *
Спустя ещё час мы, как сумасшедшие, уже мчались по Кингс-хайвей в Бруклин на нашем «плимуте».
Коллега Рут из Бруклинского отдела полиции сержант Барри Грант, кажется, отыскал Шурины следы! Не самого Шуру – его никто не видел уже несколько дней, – а лишь дом и квартиру, где Шура мог якобы проживать…
Сейчас сержант Барри Грант и хозяин дома, который сдавал эту квартиру (возможно…) Шуре, ждут нас в Шипсхед-бей на углу Оушен-авеню и авеню Зет.
Ждут, чтобы в нашем присутствии вскрыть квартиру и…
Тут Рут запнулась. На мгновение она растерянно посмотрела на нас с Тимуром, а потом решительно и жёстко продолжила:
– Вы оба достаточно навидались в своей жизни. А я чуть ли не ежедневно сталкиваюсь по работе вообще чёрт знает с чем. Поэтому я не буду с вами сюсюкать. Вполне вероятно, что мы найдём там уже полуразложившийся труп. К несчастью, одинокие молодые эмигранты в первые же два-три месяца не выдерживают груза рухнувших надежд, унизительности иждивенчества начального периода, языковой немоты… Эти фудстемпы – талоны на питание, почти полная изоляция, это крушение всей прошлой жизни… Очень, очень часто, особенно люди интеллигентные, кончают жизнь самоубийством…
– Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
Но уже потом, после Германии, когда я на несколько дней вернулся в Питер, перед самым моим отплытием в Америку, мой дружок, бывший Морской, а ныне обычный Береговой Кот Рудольф, проплававший с Барменом несколько лет по всем морям и океанам, рассказал мне, что именно эти два крепких паренька – один русский, другой немец – на глазах ошалевшего от ужаса Кота Рудольфа в упор расстреляли Бармена из длинных и тихих пистолетов…
Тимур… Вот чуткий зверёныш, стервец! Он сразу почувствовал, что я вздрючился. И спрашивает меня, как обычно спрашивают во всех американских фильмах, независимо от того, подвернул ли герой ногу или его разнесло взрывом на мелкие куски:
– С тобой всё в порядке?
– Тимурчик, – говорю, а сам по сторонам озираюсь. Мало ли!.. Одни мы по-шелдрейсовски чешем, что ли?! Бережёного Бог, бережёт. – Тимурчик, посмотри назад и чуточку влево. Но с понтом делай вид, что тебе всё до фени… Видишь двух мужиков в золоте?
– М-гу… – аккуратненько отвечает Тимур.
– Так вот, это – киллеры. Убийцы. Один – русский, второй – немец…
И в двух словах рассказываю всё, что я про них знаю.
– Спокуха! – Тимур автоматом переводит на блатной русский жаргон, но по-шелдрейсовски: – Счас мы этих сук обратаем. Век свободы не видать!..
И говорит мистеру Хьюзу по-английски:
– Сэр, мы не могли бы на секунду отлучиться?.
– Конечно! – говорит мистер Хьюз. – Только не надолго.
– Спасибо, сэр.
И мы с Тимурчиком смыливаемся. Тимур прокладывает дорогу сквозь толпу, прилипшую к ограде, а я ни на секунду не выпускаю из виду тех двух жутких Типов. И прошу Тимура пройти мимо них как можно ближе. Что Тимурчик и делает. А я прекрасно чувствую, как от одного из них аж прямо в нос шибает пистолетом!.. Да и от второго, кажется, тоже оружием потягивает…
Подгребаем к здоровенному полицейскому, обвешанному всеми примочками с головы до ног, и просим его отойти в сторонку. А он наклоняется к нам сразу же и говорит без запинки:
– Туалет за углом Сорок шестой в Китайской закусочной «Панда» в глубине зала влево от стойки первая дверь направо.
– Сэр, – негромко говорит Тимур и оглядывается по сторонам – не слушает ли его ещё кто-нибудь. – Я Тим Истлейк. Моя мама – сержант полиции Рут Истлейк. Сто двенадцатое отделение в Квинсе. Телефон…
И с ходу диктует полицейскому служебный телефон Рут. И на всякий случай домашний. И говорит:
– Это для того, чтобы вы могли меня проверить. Но дело в другом. Посмотрите, сэр… Вон туда! Видите тех двух джентльменов? Левее смотрите. Видите?..
– Да. Это Аль Капоне и Джо Валлачи? – смеётся полицейский.
– Нет. Это убийцы. Один – русский, второй – немец. Они недавно прибыли сюда из Европы…
– О'кей. Постойте рядом и помолчите.
Полицейский нажал на кнопку своей рации и что-то тихо забормотал. Помолчал, послушал и снова забормотал. Мы расслышали только два его слова – «сержант Истлейк».
Мы даже и сообразить не успели, как откуда-то, словно с неба, около нас появились трое высоких парней, размалёванных зелёными листиками клевера, и пожилой толстяк в зелёной шляпе и куртке с капюшоном…
– Это ты – Тим Истлейк? – спросил Толстяк.
– Да, сэр.
– А кота твоего зовут Мартин?
– Да, сэр, – ответил Тимур, не поправив Толстяка. Тот откинул полу куртки, показал нам полицейский жетон у пояса и спросил:
– Откуда у тебя эти сведения? – И Толстяк незаметно повёл подбородком в сторону тех двух Типов.
– От одного моего русского друга, сэр.
Толстяк посмотрел на размалёванных парней и спросил у них:
– Ну что? Возьмём в разработку?..
– Да надо бы, – сказал один парень.
– А потом опять – мордой об стол!
– Не исключено, – заметил второй.
– Ох, боюсь, что ты нас сильно подводишь, сынок, – сказал Толстяк Тиму.
– Но на всякий случай… – медленно проговорил третий.
– Учтите, сэр. Они оба вооружены, – говорит Тим Толстяку.
У всех пятерых – полицейского, трех парней и Толстяка – сразу ушки топориком!
– Откуда это тебе известно?! – спрашивает Толстяк.
– От него, – говорит Тимур и показывает на меня.
– Тебя мама никогда не водила к психиатру? – спрашивает Толстяк и протягивает ко мне руку, чтобы почесать меня за ухом.
Я ка-а-ак разину пасть на него, ка-а-ак покажу ему клыки – он сразу руку отдёрнул, засранец! Как он смел так разговаривать с Тимуром?! Ни хрена не петрит в науке, тупица толсторожий, а ещё и хиханьки строит… Жлоб с деревянной мордой!
– Ол райт, ол райт!.. – примирительно говорит Толстяк. – Я потом перезвоню твоей матери. Она просила тебя не задерживаться в Манхэттене и немедленно возвращаться домой. У неё что-то там для вас есть…
В животе у меня даже ёкнуло: неужели Рут нашла Шуру?! Я так засуетился, задёргался в своём рюкзаке, так разнервничался, что чуть оттуда не выпал! Толстяк удивился, спросил у Тимура:
– Он что, понимает, о чём мы говорим?..
– Он всё понимает, сэр. Он и опознал тех Типов!
– О ч-ч-чёрт!.. Идти на задержание без единого доказательства, да ещё и по наводке КОТА!.. Большего идиотизма я никогда себе не позволял…
– Вменим незаконное ношение оружия, – говорит один парень.
– А ты убеждён, что оно у них есть?! – взъярился Толстяк.
– Но Кот же говорит!
– Ты себя слышишь, псих?! «Кот говорит»!!! Ты в своём уме? Ладно, чёрт с вами – попробуем. Скорее всего уже завтра меня вышибут из полиции, и я получу вполне пристойную пенсию… А вы, Пинкертоны чёртовы, марш отсюда!
Он не позволил нам даже посмотреть, как этих типов будут задерживать. Сказал, что по телику мы можем увидеть в любом полицейском сериале типа «Хантера» подобную акцию, только намного эффектнее. И приказал здоровенному полицейскому проводить нас до сабвея.
Мы предупредили мистера Хьюза, что уезжаем, и действительно уехали…
* * *
Спустя ещё час мы, как сумасшедшие, уже мчались по Кингс-хайвей в Бруклин на нашем «плимуте».
Коллега Рут из Бруклинского отдела полиции сержант Барри Грант, кажется, отыскал Шурины следы! Не самого Шуру – его никто не видел уже несколько дней, – а лишь дом и квартиру, где Шура мог якобы проживать…
Сейчас сержант Барри Грант и хозяин дома, который сдавал эту квартиру (возможно…) Шуре, ждут нас в Шипсхед-бей на углу Оушен-авеню и авеню Зет.
Ждут, чтобы в нашем присутствии вскрыть квартиру и…
Тут Рут запнулась. На мгновение она растерянно посмотрела на нас с Тимуром, а потом решительно и жёстко продолжила:
– Вы оба достаточно навидались в своей жизни. А я чуть ли не ежедневно сталкиваюсь по работе вообще чёрт знает с чем. Поэтому я не буду с вами сюсюкать. Вполне вероятно, что мы найдём там уже полуразложившийся труп. К несчастью, одинокие молодые эмигранты в первые же два-три месяца не выдерживают груза рухнувших надежд, унизительности иждивенчества начального периода, языковой немоты… Эти фудстемпы – талоны на питание, почти полная изоляция, это крушение всей прошлой жизни… Очень, очень часто, особенно люди интеллигентные, кончают жизнь самоубийством…
– Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161