Я представил себе Собаку величиной с «Запорожец» и подумал: не встречал я Ньюфаундленда, и не надо! Ещё неизвестно – смог бы я с ним справиться, если бы дело, предположим, дошло до драки?
И вот теперь, по словам Мастера, часов через двенадцать, четырнадцать – остров с таким удивительным Собачьим названием.
А ещё Мастер сказал мне (остальные, наверное, про это уже знали), что плавание в районе острова Ньюфаундленд считается опасным из-за частых туманов и айсбергов – таких плавающих ледяных гор. И эти айсберги могут быть в сто раз больше любого самого большого парохода.
Пока Мастер называл мне всякие цифры и числа – я ни хрена не мог сообразить: чего на поверхности, чего под водой, что такое «в сто раз больше» или «в десять раз меньше»… А как только Мастер всё это нарисовал мне на бумаге – я в одно мгновение врубился. Врубился и чего-то ужасно разнервничался!..
К тому же Мастер рассказал мне, что много-много лет тому назад здесь затонул «Титаник», гигантский пассажирский пароход. Самый большой в мире – по тем временам. Напоролся на подводную часть айсберга… Столько Людей погибло!.. А спустя пятнадцать лет здесь же, в тумане, столкнулись и тоже погибли два пассажирских судна – «Андреа Дориа» и «Стокгольм». Людей потонуло – чудовищное количество…
Но разнервничался я не из-за этого. Хотя сами по себе события, поведанные мне Мастером, более чем печальные.
Трясёт меня всего – будто перед бедой какой, а объяснить сам себе ни черта не могу. Вот так возникла вдруг внутри меня напряжёнка, и всё! Ни жрать не могу, ни общаться ни с кем, кроме Мастера, и вообще – места себе не нахожу…
Даже Люсе не дал себя погладить. Увернулся и побежал на корму, где у меня был мой песочный гальюн принайтовлен.
А природа поливает нашего «Академика Абрама…» ледяным дождём со снегом!.. Вернулся с кормы на капитанский мостик мокрый, промёрзший, всё никак места себе не могу найти. Мастер сразу просёк, что со мной творится что-то неладное. Ну, Кот есть Кот! Против очевидности не попрёшь. Это я про Мастера…
Стоит, на меня не смотрит, следит за показаниями радара, а сам, незаметно для других, спрашивает меня на чистейшем шелдрейсовском:
– Ты чего дёргаешься, Мартын? Не ешь, мечешься туда-сюда, нервничаешь… Тебя укачало, что ли?
Надо сказать, что последние сутки нас даже очень валяло. Ещё и туман к тому же. Это только сейчас дождик со снегом пошёл, видимость хоть немного, но улучшилась.
– Нет, – отвечаю я ему. – Со мной всё в порядке, Мастер. Вы на меня не отвлекайтесь, пожалуйста. Можно мне посидеть на главном компьютере?
С тех пор как мы с Мастером ещё в Абердине выяснили, что излучение главного компьютера только усиливает потенцию у Котов, а отнюдь не подавляет её, я последнее время на всякий случай как можно чаще старался посиживать на нём. Неизвестно, какие Кошки тебя ждут в Америке…
А так как я уже научился на всё спрашивать разрешения у Мастера, то без его согласия позволял себе только лишь на корму бегать, в собственный гальюн. Но каждый раз докладывал – где был.
– Садись, садись, Мартын! Погрей задницу, просуши хвост, – вслух сказал мне Мастер.
На мостике уже привыкли к тому, что Мастер частенько со мной разговаривает вслух и я почти всегда как то странно верно реагирую на его слова.
Сами понимаете, «странно верно» – для непосвящённых. Для Мастера мои реакции совершенно нормальны и ожидаемы. У нас с ним – диалог на равных. Только я – младше, а он – старше.
Я тут же вспрыгнул на главный компьютер, сразу же ощутил тепло под хвостом и промёрзшими лапами и постарался устроиться на нём как можно уютнее и спокойнее. Как всегда.
Ни хрена из этой затеи не получилось! Нервный колошмат неизвестного происхождения бил меня изнутри, кончик хвоста непроизвольно выстукивал бешеную дробь, и сама собой топорщилась шерсть на загривке. От ощущения надвигающейся неотвратимой беды уши мои сами прижались к затылку, и я мгновенно слетел с главного компьютера в невероятном психическом вздрюче, граничащем с потерей сознания…
– Что происходит, Мартын?! – в полный голос нервно крикнул Мастер, наверное, тоже почуяв что-то неладное.
И тогда я в ответ, изо всех своих шелдрейсовских сил, заорал благим матом:
– Стоп!!! Стоп!.. Лево руля!!!
Боясь в истерике разорвать нить Контакта с Мастером, я сиганул к нему на правое плечо и вцепился в его куртку когтями всех своих четырех лап. Это было последнее, что я запомнил…
…А П0ТОМ Я ВДРУГ УВИДЕЛ СЕБЯ ПОДВОДНЫМ КОТОМ!..
Я плыл в серо-зелёной мёрзлой воде с ледяным крошевом, чуть впереди нашего «Академика Абрама…», и видел, как на нас надвигается чудовищная, гигантская, необъятная ледяная глыба айсберга! Она заполняла собой всё пространство впереди, и только над самой поверхностью океана виднелась узенькая полоска просвета…
Этот ледяной кошмар, величиной с три наших ленинградских девятиэтажных дома, не высовывался наружу ОДНОЙ ДЕСЯТОЙ ЧАСТЬЮ НАД ПОВЕРХНОСТЬЮ ВОДЫ, как рисовал мне айсберги Мастер, а был подло и коварно притоплен, оставляя перед взором нашего ничего не подозревающего, несчастного «Академика Абрама…» чистую, холодную гладь Атлантического океана!..
Я вижу, что через несколько минут наш «Академик Абрам Ф. Иоффе» врежется в эту синюю безжалостную ледяную стену и погибнет вместе со своими контейнерами, бедными «маслопупами» и «рогачами», совсем молоденькими Дедом и Чифом, Маркони и Драконом… Не станет на этом свете Колобахи и Точила… Утонут Шеф и Люся… Уйдёт из жизни такой потрясающий образец Кото-Человека, как Капитан этого судна – МАСТЕР!..
«Остановите машину!!! – кричу я из-под воды. – Тормозите, мать вашу в душу!!! Сворачивайте, сворачивайте скорее, иначе… Мастер! Вы меня слышите?!» – отчаянно кричу я и пытаюсь упереться передними лапами в подводную носовую часть нашего судна, пытаюсь хоть как-то затормозить его гибельный ход…
Но мои задние лапы не находят твёрдой опоры, и я ничего, ничего, ничего не могу сделать!..
«Ма-а-астер!!!» – истошно воплю я из последних сил и понимаю, что мне уже никогда ни до кого не докричаться…
Я чувствую, что мне не хватает воздуха, я захлёбываюсь и начинаю отставать от судна, тонуть, а мимо меня, навстречу собственной смерти, движется тёмно-серый стальной борт нашего «Академика Абрама Ф. Иоффе», которому осталось всего несколько минут жизни…
Я опускаюсь всё ниже и ниже – туда, где вода теряет свою полупрозрачную зеленость и становится чёрной и очень страшной. Смертельный холод сковывает мои движения, заползает в каждую клеточку моего тела, и последнее, что я вижу перед тем, как навсегда опуститься в эту жуткую пучину, – днище нашего судна, проплывающее надо мной. И выкрашено оно почему-то в оранжево-красный цвет…
Сознание моё меркнет, но мне всё ещё чудится, будто я слышу приглушённый толщей океанской ледяной воды далёкий голос Мастера – Капитана моего бывшего «Академика Абрама Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161