Я должна
присутствовать и все видеть!
Пожалуй, в этот момент мне стало ясно, что Чародей мог мне показать
то, что хотел бы всегда держать в тайне от Южной земли. Потому что мне это
было уже известно.
- Т'ан Эвален, могло бы стать удовлетворительным решением, если бы я
была свидетелем при опросе от вашего имени?
Едва ли могла она позволить себе отказать в этом посланнице,
невиновность которой была совсем недавно доказана. Кроме того, мне
доверяла ее мать. И, хотя, с точки зрения Южной земли, я не являлась
лучшей свидетельницей, по выражению лица Чародея можно было понять, что я
могла бы стать единственной, с чьим присутствием он согласился бы.
Неожиданно Эвален улыбнулась.
- Да, - сказала она. - Я бы согласилась с подобным решением.
Мы спустились по лабиринтам Коричневой Башни, сопровождавшие нас люди
в коричневых робах грубо толкали перед собой женщину с Покинутого
Побережья. Я шла за ними, а старец двигался рядом со мной, взяв меня под
руку.
Мы подошли ко входу, который был мне знаком. Прохладный, сухой зал
освещало слабое голубое свечение, исходившее также и от похожих на
саркофаги машин.
"Я не хочу этого видеть", - подумала я.
Отослав людей в коричневых робах, Чародей все свое внимание обратил
на женщину. Она стояла, скрестив руки на груди, кисти их обхватывали
локти.
- Хавот-джайр, - обратился он к ней, - из какого ты города?
- Кварт.
- Это ложь. Я знаю, когда ты лжешь. Ты меня знаешь, - сказал он, и
ничего в нем не напоминало о дряхлости или старости. - Ты знаешь, кто
создает законы в городе Коричневой Башни.
- Не пытайтесь запугать меня, - резко сказала она на языке Покинутого
побережья. Когда она смотрела на него, вокруг ее глаз появились складки,
сами же глаза прикрылись перепонками, как будто глядели на яркий свет. Она
была уже не молода. Это было заметно потому, как она теряла самообладание.
Его голос звучал мягко.
- Расскажи мне, как получилось, что ты совершила такой поступок,
Хавот-джайр.
Слова из нее выдавливал страх, хотя по ней это не было заметно.
Однако я сама уже имела скрывать страх за напряженным спокойствием и
видела, когда делают это другие.
- Меня подкупили, - наконец ответила она. - Кто-то видел, что я
находилась на "Метемне" вместе с "Полузолотом", как мне кажется. Они
предложили мне деньги за то, чтобы я убила Орландис и посланницу другого
мира. Было легко найти других, кто были готовы мне помочь.
Он молчал и только смотрел на нее.
- Обеспечьте мне ваше покровительство, мастер, - сказала она. - Есть
имена, которые я могла вспомнить, но не под угрозой смертной казни.
Отвратите от меня это наказание, и я назову вам имена.
Думаю, она понимала, что он мог заставить ее дать любую информацию,
но она обладала немалым упрямством, чтобы еще торговаться на грани
отчаяния.
Я почувствовала желание сказать: "Не можем ли мы на этом закончить
все дело? Не можем ли мы теперь просто отпустить ее?"
Но я не могла этого, против нее говорило много неопровержимых фактов.
Иногда играешь и проигрываешь. Эта женщина проиграла.
Чародей покачал головой.
Люди в коричневых робах подали ей напиток, заваренный из арниака, и,
пожалуй, заставили бы ее выпить его, но она добровольно проглотила все, и
вскоре перепонки обнажили белки ее глаза с желтыми зрачками.
Через несколько минут она впала в полубессознательное состояние.
- Как вы думаете, что вы видите? - В голосе старика прозвучало
лукавство.
- Очень немногое - но это удовлетворит т'ан Эвален.
Они подняли Хавот-джайр и положили ее в гладкий саркофаг рядом с
какой-то машиной. Видно было действительно лишь очень немногое.
Я отчасти содрогнулась от мысли, что вот так же занимала это место,
на котором сейчас лежала она. "Но я делала это добровольно, - подумала я.
- В этом и заключается разница".
Но, с другой стороны, я знакома с этой техникой, с пределами ее
использования и кроющейся в ней опасностью, мне известно, что в поисках
воспоминаний можно разрушать мозг, не готовый к сотрудничеству, и
последствия этого непредсказуемы.
Я чувствовала бы себя спокойнее, если бы относящиеся к этому познания
не приобрела сама посредством такой технике. Потому что это есть тот путь,
в конец которого находится паранойя.
- Вы нанесете ей травму, - сказала я.
- Это будет безболезненно.
Афазия, амнезия, потеря памяти, слабоумие и все прочие последствия
разрушения мозга.
- А если окажется, что она совсем невиновна?
- Тогда мне жаль ее.
Перед вторыми сумерками мы вернулись в комнату для собраний. Люди в
коричневых робах привели потерявшую дар речи женщину с Покинутого
Побережье.
- Хавот-джайр, - Эвален встала и посмотрела ей в лицо, - из какого вы
города?
- Кель Харантиш.
Эвален подмигнула, взглянула на Чародей и снова обратила все внимание
из женщину.
- Вы признались в совершении нападения.
- Мне было поручено убить Орландис и посланницу. - Ее полузакрытые
глаза выражали полное спокойствие. Голос ее также звучал равно, ни
озлобленно, ни испуганно, словно ее уже ничто не могло волновать.
- Расскажите мне обо всем этом, - сказал Эвален.
- Я принадлежу к двору Повелителя в изгнании. Он послал меня в Южную
землю, так как я однажды уже была там. Один раз я уже плавала на корабле,
поэтому мне было нетрудно устроиться матросом на "Метемне". Я знала, что
меня схватили бы, если бы я напала на Орландис на корабле, потому я ждала,
когда мы причалим в Касабаарде и я смогла бы найти себе помощников среди
наемников.
Потом я еще ждала до того момента, когда она встретилась с
посланницей. - Ее речь были логичной и спокойной.
- Вы единственная, кого послали из Кель Харантиша?
- Этого мне не сказали.
- Почему для этого дела выбрали вас?
- Этого мне тоже не сказали.
Я поудобнее устроилась в кресле, чтобы снять нагрузку со своей
ушибленной ноги. Мне это казалось странным: эта женщина напала на меня,
вероятно, я ударила ее джайанте, и все-таки мне не удалось представить,
что она имела отношение к покушению, потому что я не могла вспомнить ее
лица. Рассудок говорил мне, что это была она, но я не испытывала к ней
никакой ненависти.
- Ей бы следовало подтвердить это, - задумчиво сказала Эвален. - В
Таткаэре, мастер. Т'ан Родион, т'ан посланница, было бы лучше для вас
обеих, если бы правда об этом деле выяснилась в Таткаэре.
- А она была бы там в безопасности? - "Теперь уже несколько поздно
думать о ее "безопасности", - подумала я сознанием своей вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
присутствовать и все видеть!
Пожалуй, в этот момент мне стало ясно, что Чародей мог мне показать
то, что хотел бы всегда держать в тайне от Южной земли. Потому что мне это
было уже известно.
- Т'ан Эвален, могло бы стать удовлетворительным решением, если бы я
была свидетелем при опросе от вашего имени?
Едва ли могла она позволить себе отказать в этом посланнице,
невиновность которой была совсем недавно доказана. Кроме того, мне
доверяла ее мать. И, хотя, с точки зрения Южной земли, я не являлась
лучшей свидетельницей, по выражению лица Чародея можно было понять, что я
могла бы стать единственной, с чьим присутствием он согласился бы.
Неожиданно Эвален улыбнулась.
- Да, - сказала она. - Я бы согласилась с подобным решением.
Мы спустились по лабиринтам Коричневой Башни, сопровождавшие нас люди
в коричневых робах грубо толкали перед собой женщину с Покинутого
Побережья. Я шла за ними, а старец двигался рядом со мной, взяв меня под
руку.
Мы подошли ко входу, который был мне знаком. Прохладный, сухой зал
освещало слабое голубое свечение, исходившее также и от похожих на
саркофаги машин.
"Я не хочу этого видеть", - подумала я.
Отослав людей в коричневых робах, Чародей все свое внимание обратил
на женщину. Она стояла, скрестив руки на груди, кисти их обхватывали
локти.
- Хавот-джайр, - обратился он к ней, - из какого ты города?
- Кварт.
- Это ложь. Я знаю, когда ты лжешь. Ты меня знаешь, - сказал он, и
ничего в нем не напоминало о дряхлости или старости. - Ты знаешь, кто
создает законы в городе Коричневой Башни.
- Не пытайтесь запугать меня, - резко сказала она на языке Покинутого
побережья. Когда она смотрела на него, вокруг ее глаз появились складки,
сами же глаза прикрылись перепонками, как будто глядели на яркий свет. Она
была уже не молода. Это было заметно потому, как она теряла самообладание.
Его голос звучал мягко.
- Расскажи мне, как получилось, что ты совершила такой поступок,
Хавот-джайр.
Слова из нее выдавливал страх, хотя по ней это не было заметно.
Однако я сама уже имела скрывать страх за напряженным спокойствием и
видела, когда делают это другие.
- Меня подкупили, - наконец ответила она. - Кто-то видел, что я
находилась на "Метемне" вместе с "Полузолотом", как мне кажется. Они
предложили мне деньги за то, чтобы я убила Орландис и посланницу другого
мира. Было легко найти других, кто были готовы мне помочь.
Он молчал и только смотрел на нее.
- Обеспечьте мне ваше покровительство, мастер, - сказала она. - Есть
имена, которые я могла вспомнить, но не под угрозой смертной казни.
Отвратите от меня это наказание, и я назову вам имена.
Думаю, она понимала, что он мог заставить ее дать любую информацию,
но она обладала немалым упрямством, чтобы еще торговаться на грани
отчаяния.
Я почувствовала желание сказать: "Не можем ли мы на этом закончить
все дело? Не можем ли мы теперь просто отпустить ее?"
Но я не могла этого, против нее говорило много неопровержимых фактов.
Иногда играешь и проигрываешь. Эта женщина проиграла.
Чародей покачал головой.
Люди в коричневых робах подали ей напиток, заваренный из арниака, и,
пожалуй, заставили бы ее выпить его, но она добровольно проглотила все, и
вскоре перепонки обнажили белки ее глаза с желтыми зрачками.
Через несколько минут она впала в полубессознательное состояние.
- Как вы думаете, что вы видите? - В голосе старика прозвучало
лукавство.
- Очень немногое - но это удовлетворит т'ан Эвален.
Они подняли Хавот-джайр и положили ее в гладкий саркофаг рядом с
какой-то машиной. Видно было действительно лишь очень немногое.
Я отчасти содрогнулась от мысли, что вот так же занимала это место,
на котором сейчас лежала она. "Но я делала это добровольно, - подумала я.
- В этом и заключается разница".
Но, с другой стороны, я знакома с этой техникой, с пределами ее
использования и кроющейся в ней опасностью, мне известно, что в поисках
воспоминаний можно разрушать мозг, не готовый к сотрудничеству, и
последствия этого непредсказуемы.
Я чувствовала бы себя спокойнее, если бы относящиеся к этому познания
не приобрела сама посредством такой технике. Потому что это есть тот путь,
в конец которого находится паранойя.
- Вы нанесете ей травму, - сказала я.
- Это будет безболезненно.
Афазия, амнезия, потеря памяти, слабоумие и все прочие последствия
разрушения мозга.
- А если окажется, что она совсем невиновна?
- Тогда мне жаль ее.
Перед вторыми сумерками мы вернулись в комнату для собраний. Люди в
коричневых робах привели потерявшую дар речи женщину с Покинутого
Побережье.
- Хавот-джайр, - Эвален встала и посмотрела ей в лицо, - из какого вы
города?
- Кель Харантиш.
Эвален подмигнула, взглянула на Чародей и снова обратила все внимание
из женщину.
- Вы признались в совершении нападения.
- Мне было поручено убить Орландис и посланницу. - Ее полузакрытые
глаза выражали полное спокойствие. Голос ее также звучал равно, ни
озлобленно, ни испуганно, словно ее уже ничто не могло волновать.
- Расскажите мне обо всем этом, - сказал Эвален.
- Я принадлежу к двору Повелителя в изгнании. Он послал меня в Южную
землю, так как я однажды уже была там. Один раз я уже плавала на корабле,
поэтому мне было нетрудно устроиться матросом на "Метемне". Я знала, что
меня схватили бы, если бы я напала на Орландис на корабле, потому я ждала,
когда мы причалим в Касабаарде и я смогла бы найти себе помощников среди
наемников.
Потом я еще ждала до того момента, когда она встретилась с
посланницей. - Ее речь были логичной и спокойной.
- Вы единственная, кого послали из Кель Харантиша?
- Этого мне не сказали.
- Почему для этого дела выбрали вас?
- Этого мне тоже не сказали.
Я поудобнее устроилась в кресле, чтобы снять нагрузку со своей
ушибленной ноги. Мне это казалось странным: эта женщина напала на меня,
вероятно, я ударила ее джайанте, и все-таки мне не удалось представить,
что она имела отношение к покушению, потому что я не могла вспомнить ее
лица. Рассудок говорил мне, что это была она, но я не испытывала к ней
никакой ненависти.
- Ей бы следовало подтвердить это, - задумчиво сказала Эвален. - В
Таткаэре, мастер. Т'ан Родион, т'ан посланница, было бы лучше для вас
обеих, если бы правда об этом деле выяснилась в Таткаэре.
- А она была бы там в безопасности? - "Теперь уже несколько поздно
думать о ее "безопасности", - подумала я сознанием своей вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166