"
Когда говорящий с землей отошел в сторону, Арад сказал:
- Т'Ан командующая армией Южной земли тяжело больна, и это после того
- и только после того, - как она находилась в обществе мнимой посланницы
по дороге в Ремонде.
Я не заметила какой-либо доказательности в показаниях двух или трех
следующих свидетелей - это были большей частью с'аны горных телестре, -
которые описывали, что я рассказывала им земных технологиях. "Но Рурик? -
подумала я. - Они подозревают меня в том, что я повинна в ее болезни. Но
ведь это сумасшествие!"
Кетан н'ри н'сут Рену был, как я вспомнила, врачом Ховиса.
Задавались вопросы, некоторые от с'анов, другие - слушавшими, а этот
спокойный, бесстрастный голос продолжал перечислять обстоятельства,
говорившие против меня. Я потянулась, разгибая спину, и очень была бы не
прочь сесть.
Если весть об этих событиях достигла Таткаэра, и ксеногруппа...
Если весть дошла. "А если предположить, что она дошла бы, - подумала
вдруг я, - если предположить, что до моих людей дошла бы пусть даже
искаженная версия правды, что они смогли бы предпринять? Что они могли
сделать достаточно своевременно, чтобы помочь мне?" Даже если эта история
должна была бы закончиться казнью, то, в конце концов, и тогда бы мало что
можно было сделать, а в торжестве справедливости после моей смерти я не
была заинтересована.
- Может быть, здесь были высказаны лишь предположения, - сказал Арад,
- но, во всяком случае, у меня есть еще последний свидетель - очевидец,
мужчина, который видел, как эта посланница - эта мнимая посланница -
воспользовалась запрещенными знаниями народа колдунов. Назовите ваше имя,
т'ан.
- Алуиз Блейз н'ри н'сут Медуэнин, из гильдии наемников в Римоне, -
сказал человек и поднялся на возвышение для свидетелей. Свет упал на него,
я увидела изуродованную половину лица и узнала его. Это лицо преследовало
меня с Теризона - лицо наемного убийцы, безымянного киллера.
- Я вижу, что вы его знаете, - заметил Арад, глядя на меня. Было
слишком поздно, чтобы отрицать это еще и сейчас.
- Он покушался на мою жизнь. Я не могла бы его забыть.
- Точно так же и я не могу забыть вас, - сказал мужчина. Я подумала,
что еще никогда не слышала, чтобы он говорил. У него был низкий голос,
по-ремондски он говорил с сильным римонским акцентом. - Я все еще ношу на
себе вашу отметину, колдовское отродье.
Он приподнял свою руку, которая была перебинтована и лежала на
перевязи. Я заметила, что свой "харур-нилгри" он повесил на правый бок для
удобства пользования им левой рукой.
- Я ехал на восток. Наши пути пересеклись в одном доме-колодце. - Он
строптиво вздернул голову и окинул взглядом собравшихся. Ремондцы не
питают симпатий к наемникам. - Мы подружились, а потом стали арикей.
Кровь зашумела у меня в ушах. Безликое сборище словно бы
растворилось, и взгляд мой различал лишь одну-единственную деталь: улыбку
на лице Ховиса Талкула. Оно было обращено ко мне, и в этой улыбке
скрывался простой вызов: опровергни, если сможешь, попробуй.
- У нее имеется предмет примерно таких размеров... - Блейз немного
развел руки в стороны, - ...в форме моллюска хура, серого цвета и твердый.
Когда я его увидел, то спросил, что это такое, и она сказала, что это
оружие. Оружие - это по моей специальности, - он обратился к собравшимся,
- и я захотел исследовать его, но она не захотела, чтобы я дотрагивался до
него. Началась борьба. Она не носит с собой меча, не носил его и я с тех
пор как мы встретились. Борьба шла только из-за ее оружия. Она применила
его против меня - направила на меня на расстоянии - и произвела в воздухе
яркую молнию. Моя правая рука перестала действовать, и мне пришлось
спасаться бегством. Когда я узнал, куда она направлялась, то счел своим
долгом предупредить вас.
Когда он спустился с возвышения, Арад взял со стола какой-то предмет.
- Это оружие?
- Да.
- Вы можете идти. - Арад немного выждал, затем снова взглянул на
меня. - Вы не отрицаете, что этот предмет принадлежит вам?
- Я отрицаю, что он оказывает такое действие, как было сказано, а
также то, что он рассказывал.
Они обыскивали мои вещи. Что бы они могли найти? Отчеты, сообщения -
нет, они не смогли прослушать записанное на ленту, да и невелика была бы
разница, если бы они даже сумели это сделать. Аптечка. Это их, наверное,
поразило. А мне не хотелось бы ее терять.
Арад показал собравшимся якобы свидетельствующее против меня
вещественное доказательство.
- Я требую права говорить! - Я подавила в себе чувство ущемленности.
Говорить - это было единственное, что я могла делать, а сейчас мне
отказывали даже в этом. - Утверждала ли я когда-нибудь, что Земля не
является технологической цивилизацией? Разве я оспаривала, что мы
пользуемся своими собственными научными познаниями? Скажите мне, почему
это делает из меня принадлежащую к расе, которая вымерла на этой планете!
Разве вы не видите, что я отличаюсь от вас? Откройте же ваши глаза!
- Вы отличаетесь от нас, - сказал Арад, - но подобные превращения
всегда входили в возможности колдовского народа; это совершенно ничего не
доказывает.
- Я нахожусь под защитой Закона Короны. Происходящее здесь - это
несправедливость.
- Но вы находитесь в Ремонде, - сказал Арад и был награжден гулом
одобрения со стороны ремондцев. - Это - дом-колодец, и вы находитесь под
властью Закона Богини.
Охранники вывели меня из дома-колодца, и мы прождали большую часть
второй половины дня в расположенной в стороне комнате. Мои протесты не
были услышаны. Я начала это понимать.
Когда меня ввели обратно, уже были зажжены факелы, и последний свет
дня падал в темную шахту колодца. Я стояла на краю головокружительного
глубокого жерла.
- Вы изложили ваши свидетельства, - сказал Арад, обращаясь к
собранию, - а теперь выносите ваш приговор.
Наконец вышла женщина и обернулась к с'анам и священникам.
- Мы долго совещались, - сказала она, помедлив, - и подозреваем, что
обстоятельства не говорят однозначно против нее, но мы не убеждены также и
в том, что она невиновна. Она могла бы быть представительницей колдовского
народа, но, может быть, она ею и не является - мы в этом не уверены.
Послышался одобрительный гомон. Я отыскала глазами лицо Ховиса. Он
был явно недоволен таким оборотом дела.
Арад сказал, посовещавшись с несколькими говорящими с землей:
- Тогда вот мое решение. Она должна быть помещена обратно в камеру и
находиться там под стражей. Мы же поищем новых свидетельств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Когда говорящий с землей отошел в сторону, Арад сказал:
- Т'Ан командующая армией Южной земли тяжело больна, и это после того
- и только после того, - как она находилась в обществе мнимой посланницы
по дороге в Ремонде.
Я не заметила какой-либо доказательности в показаниях двух или трех
следующих свидетелей - это были большей частью с'аны горных телестре, -
которые описывали, что я рассказывала им земных технологиях. "Но Рурик? -
подумала я. - Они подозревают меня в том, что я повинна в ее болезни. Но
ведь это сумасшествие!"
Кетан н'ри н'сут Рену был, как я вспомнила, врачом Ховиса.
Задавались вопросы, некоторые от с'анов, другие - слушавшими, а этот
спокойный, бесстрастный голос продолжал перечислять обстоятельства,
говорившие против меня. Я потянулась, разгибая спину, и очень была бы не
прочь сесть.
Если весть об этих событиях достигла Таткаэра, и ксеногруппа...
Если весть дошла. "А если предположить, что она дошла бы, - подумала
вдруг я, - если предположить, что до моих людей дошла бы пусть даже
искаженная версия правды, что они смогли бы предпринять? Что они могли
сделать достаточно своевременно, чтобы помочь мне?" Даже если эта история
должна была бы закончиться казнью, то, в конце концов, и тогда бы мало что
можно было сделать, а в торжестве справедливости после моей смерти я не
была заинтересована.
- Может быть, здесь были высказаны лишь предположения, - сказал Арад,
- но, во всяком случае, у меня есть еще последний свидетель - очевидец,
мужчина, который видел, как эта посланница - эта мнимая посланница -
воспользовалась запрещенными знаниями народа колдунов. Назовите ваше имя,
т'ан.
- Алуиз Блейз н'ри н'сут Медуэнин, из гильдии наемников в Римоне, -
сказал человек и поднялся на возвышение для свидетелей. Свет упал на него,
я увидела изуродованную половину лица и узнала его. Это лицо преследовало
меня с Теризона - лицо наемного убийцы, безымянного киллера.
- Я вижу, что вы его знаете, - заметил Арад, глядя на меня. Было
слишком поздно, чтобы отрицать это еще и сейчас.
- Он покушался на мою жизнь. Я не могла бы его забыть.
- Точно так же и я не могу забыть вас, - сказал мужчина. Я подумала,
что еще никогда не слышала, чтобы он говорил. У него был низкий голос,
по-ремондски он говорил с сильным римонским акцентом. - Я все еще ношу на
себе вашу отметину, колдовское отродье.
Он приподнял свою руку, которая была перебинтована и лежала на
перевязи. Я заметила, что свой "харур-нилгри" он повесил на правый бок для
удобства пользования им левой рукой.
- Я ехал на восток. Наши пути пересеклись в одном доме-колодце. - Он
строптиво вздернул голову и окинул взглядом собравшихся. Ремондцы не
питают симпатий к наемникам. - Мы подружились, а потом стали арикей.
Кровь зашумела у меня в ушах. Безликое сборище словно бы
растворилось, и взгляд мой различал лишь одну-единственную деталь: улыбку
на лице Ховиса Талкула. Оно было обращено ко мне, и в этой улыбке
скрывался простой вызов: опровергни, если сможешь, попробуй.
- У нее имеется предмет примерно таких размеров... - Блейз немного
развел руки в стороны, - ...в форме моллюска хура, серого цвета и твердый.
Когда я его увидел, то спросил, что это такое, и она сказала, что это
оружие. Оружие - это по моей специальности, - он обратился к собравшимся,
- и я захотел исследовать его, но она не захотела, чтобы я дотрагивался до
него. Началась борьба. Она не носит с собой меча, не носил его и я с тех
пор как мы встретились. Борьба шла только из-за ее оружия. Она применила
его против меня - направила на меня на расстоянии - и произвела в воздухе
яркую молнию. Моя правая рука перестала действовать, и мне пришлось
спасаться бегством. Когда я узнал, куда она направлялась, то счел своим
долгом предупредить вас.
Когда он спустился с возвышения, Арад взял со стола какой-то предмет.
- Это оружие?
- Да.
- Вы можете идти. - Арад немного выждал, затем снова взглянул на
меня. - Вы не отрицаете, что этот предмет принадлежит вам?
- Я отрицаю, что он оказывает такое действие, как было сказано, а
также то, что он рассказывал.
Они обыскивали мои вещи. Что бы они могли найти? Отчеты, сообщения -
нет, они не смогли прослушать записанное на ленту, да и невелика была бы
разница, если бы они даже сумели это сделать. Аптечка. Это их, наверное,
поразило. А мне не хотелось бы ее терять.
Арад показал собравшимся якобы свидетельствующее против меня
вещественное доказательство.
- Я требую права говорить! - Я подавила в себе чувство ущемленности.
Говорить - это было единственное, что я могла делать, а сейчас мне
отказывали даже в этом. - Утверждала ли я когда-нибудь, что Земля не
является технологической цивилизацией? Разве я оспаривала, что мы
пользуемся своими собственными научными познаниями? Скажите мне, почему
это делает из меня принадлежащую к расе, которая вымерла на этой планете!
Разве вы не видите, что я отличаюсь от вас? Откройте же ваши глаза!
- Вы отличаетесь от нас, - сказал Арад, - но подобные превращения
всегда входили в возможности колдовского народа; это совершенно ничего не
доказывает.
- Я нахожусь под защитой Закона Короны. Происходящее здесь - это
несправедливость.
- Но вы находитесь в Ремонде, - сказал Арад и был награжден гулом
одобрения со стороны ремондцев. - Это - дом-колодец, и вы находитесь под
властью Закона Богини.
Охранники вывели меня из дома-колодца, и мы прождали большую часть
второй половины дня в расположенной в стороне комнате. Мои протесты не
были услышаны. Я начала это понимать.
Когда меня ввели обратно, уже были зажжены факелы, и последний свет
дня падал в темную шахту колодца. Я стояла на краю головокружительного
глубокого жерла.
- Вы изложили ваши свидетельства, - сказал Арад, обращаясь к
собранию, - а теперь выносите ваш приговор.
Наконец вышла женщина и обернулась к с'анам и священникам.
- Мы долго совещались, - сказала она, помедлив, - и подозреваем, что
обстоятельства не говорят однозначно против нее, но мы не убеждены также и
в том, что она невиновна. Она могла бы быть представительницей колдовского
народа, но, может быть, она ею и не является - мы в этом не уверены.
Послышался одобрительный гомон. Я отыскала глазами лицо Ховиса. Он
был явно недоволен таким оборотом дела.
Арад сказал, посовещавшись с несколькими говорящими с землей:
- Тогда вот мое решение. Она должна быть помещена обратно в камеру и
находиться там под стражей. Мы же поищем новых свидетельств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166