- Вы вернетесь? - спросила молодая женщина с серебристой гривой. На
ее лице было написано истинное смущение. - С'арант?
- Если я смогу... да, я это сделаю.
- Это было бы лучше всего, - задумчиво сказал Халтерн, потом развел
руками и добавил, слегка покраснев: - Это я вам говорю не только из
вежливости, Кристи.
- Ладно, ладно, я вам верю.
"Прилечу ли я сюда еще раз? - спросила я себя. - Постоянная станция
нуждается в поддержке, но ней-то как раз я и так мечтаю. Это не совсем то,
что я себе представляла, однако...
Собираешься в дорогу и думаешь, что совершишь грандиозные дела:
открытие привлекшего всеобщее внимание мира, выполнение большой
дипломатической миссии. Возможно, это даже и так. Но потом ловишь себя на
какой-нибудь небольшой детали - и она оказывается совсем не такой уж
малой. Это даже может и не является столь грандиозным делом, но
занимаешься им всю свою жизнь, чтобы осознать этот факт.
Каррик V, а именно Орте. Да, варварская планета, но в то же время и
непростая. Посттехнический мир. Все, что я о нем узнала, подчеркнуло лишь
то, насколько невежественной я в сущности была. Но люди..."
- Кристи...
Мои размышления были прерваны. Я подняла голову и увидела Блейза,
стоявшего на лестнице чуть ниже меня. Марик и Родион находились дальше,
среди толпы. Марик представляла Родион группе людей из телестре Салатиэл.
Эти люди, увешанные драгоценными камнями и харурами, блестели на солнце.
Они представляли собой нечто среднее между праздником и военным лагерем.
- Не хотите ли сыграть в охмир, пока мы ждем? - Блейз все еще всюду
носил с собой старый набор для игры, которым мы пользовались в Кирриахе.
Из-за шрамов его лицо казалось неподвижным, когда он обратился к Халтерну:
- Вы тоже?
Халтерн окинул его взглядом - истинный посол Короны, - потом пожал
плечами и ответил:
- Да, почему бы и нет?
Так мы и стали играть втроем в охмир на лестнице теократического
дома. Для такого варианта игры имеются фишки белого, синего и коричневого
цвета. Победителем становится тот, кто сможет первым предъявить все сто
сорок четыре фишки своего цвета.
Уже в самом начале игры я перевернула один леремок, уступила его
Халтерну, но запомнила, где он находился, и добилась второго переворота.
Вариант игры для троих протекает быстрее, потому что вместо большинства в
четыре или пять фишек в одном малом шестиугольнике здесь достаточно трех,
чтобы добиться переворота, однако часто игра длится и дольше из-за
меняющихся союзов между игроками.
Я достигла существенного прогресса, когда происшедший поблизости спор
отвлек внимание Блейза и Халтерна и позволил мне перевернуть ряд фишек,
которые теперь имели мой цвет (среди них три турин и еще один леремок).
После этого игра завершилась моей победой.
Вторая половина дня казалась невыносимо долгой. Родион взяла нас с
собой на поздний ужин на Дамари-На-Холме. Когда мы вернулись, на площади
еще ничто не изменилось.
Прозвонили послеполуденные колокола, и толпа снова увеличилась; она
заполнила всю площадь перед Цитаделью и забила важнейшие пути подступа к
горе. Были заняты и все улочки позади дома-колодца.
- Т'ан иностранка. - Сверху по лестнице к нам подбежал молодой
говорящий с землей. - Пройдите, пожалуйста, со мной к воротам.
Мы подошли к створкам ворот, они распахнулись, и мы прошли через них
в большой двор, где в солнечном свете сверкала водная поверхность
колодцев. Туда же двинулись саберонцы, посланцы Кварта, Кель Харантиша и
Касабаарде, ксеногруппа, телестре избранных Т'Анов, их л'ри-аны и аширен,
а за нами все ортеанцы, стоявшие на площади.
Большой белый купол вздымался к усыпанному звездами небу, в котором
высоко парили на ветру рашаку.
Я увидела циничное лицо Блейза, покрытое шрамами, и спросила себя, не
думает ли он о Бродине н'ри н'сут Хараине. Год - большой срок, и что бы
предпринял Бородин в Дамари-На-Холме, если бы знал, что его жизнь
продлится не больше этого срока?
Говорящие с землей проводили нас под купол.
Моим глазам было трудно привыкнуть к царившему под ними полумраку,
потому что я пришла с яркого солнечного света. Почти вслепую я отыскала
себе место и оказалась между Родион с одной стороны и людьми бел-Олиньи из
Харантиша с другой.
На некотором расстоянии друг от друга стояли огромные
деревья-подсвечники, и мириады белых огоньков освещали плотные ряды
собравшихся людей. Огни походили на мерцавшие матовым блеском жемчужины.
Лилейно-белого цвета купол поднимался в высоту. Сноп солнечного света
словно расплавленный металл падал через отверстие в вершине на
полированный каменный пол.
Все нижние строения купола были выдолблены из скальных пород, поэтому
люди входили внутрь на уровне поверхности и спускались вниз мимо
закругленных рядов по древним, стертым каменным ступеням. Все внутри имело
форму амфитеатра: здесь, на верхних рядах, мы на значительном удалении
смотрели на ортеанцев, входивших в этот момент.
Внизу, в углубленном круглом участке диаметром около десяти метров,
открывалась черная шахта колодца. Вечернее солнце освещало несколько
метров его глубин и немалую часть пола вокруг.
Я увидела семерых в их красочном великолепии среди говорящих с землей
и хранителей колодца. Эмберен и Ту'элл смеялись над чем-то, сказанным
Хависом, женщина из Кире разговаривала с Касси Рейхалином, Рурик
массировала с отсутствующим видом свою культю, слушая говоривших ей что-то
Тарзаэла и Сутафиори.
Акустика здесь была столь превосходна, что я могла бы их слышать;
если бы не топот ног входивших людей, мне было бы понятно каждое
произнесенное слово.
Родион с интересом подалась вперед. Ее тонкие пальцы были сплетены
друг с другом.
- Она должна это знать, она - единственная, кто это может сделать.
- Сутафиори?
Она кивнула в ответ. Я видела, как ее одолевала икота. Неожиданно мне
это показалось невероятным. Сколько же из этих семерых поддержат контакты
с Доминионом? Не более двух или, может быть, трех. Один был решительно
против этого; Ховис, конечно, не изменит своего мнения. А остальные?
Ортеанцы любят приходить к какому-либо решению лишь через поколения.
Человек из Харантиша, сидевший рядом со мной, обратился к бел-Олиньи
и что-то коротко прокомментировал. Волосы его гривы возле их корней имели
черный цвет, а его глаза, не прикрытые перепонками, были теплыми, карими.
Колдовской народ? Я подумала, что в гораздо большей мере этому
представлению соответствовала Родион, золотые глаза которой напряженно
смотрели на шахту колодца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166