Когда она отпустила руку ребенка, я
увидела что один из рукавов ее сорочки был пуст, тщательно свернут вверху
и закреплен. Это был ее правый рукав, и свой харур-нилгри она повесила
справа, чтобы пользоваться левой рукой.
Она заметила, как я на нее смотрела, и ответила широкой улыбкой,
обнажившей ее белые зубы. Ребенок повис у нее на руке, она подняла его
вверх и передала Марджери.
- Рурик, - сказала она мне, неожиданно повернув ко мне голову. - Вы -
посол; Хакстон рассказывал мне.
- Верно, меня зовут Кристи. - Я подавила в себе желание пожать ей
руку, а потом мне приходило в голову, что бы сказать. Наконец я спросила:
- Вы любите детей?
- Аширен? Только у других людей, да и то не всегда. - Снова блеснули
белизной ее белые зубы. - Элспет приходит ко мне домой, чтобы учиться там
вместе с другими. Это что-то особенное - видеть ребенка из иного мира.
В этот момент нас пригласили к столу - к великому облегчению
присутствовавших ортеанцев - и я оказалась между Лакалкой с одной стороны
и Рурик с другой.
Беседовали ортеанцы тихо и приятно. Разложенные столовые приборы,
казалось, смущали их. Они нерешительно касались охотничьих ножей на своих
поясах и при случае пытались (с различным успехом) пользоваться вилками.
Но своим собственным ножом пользовалась только темнокожая женщина. Она
пользовалась лезвием с двойным острием и как ножом, и как вилкой и ловко
орудовала за столом своей единственной рукой.
- Вы из Таткаэра? - спросила я. Ее акцент был слабо выраженным, и
сразу определить его было невозможно.
- Я в большей или в меньшей мере отовсюду. Из Мелкати, из Черепной
крепости, из Пейр-Дадени... Только что я вернулась из Медуэна в Римоне. -
Она положила нож, чтобы поднять свой бокал. - Вы уже давно здесь?
- Несколько дней.
Я вспомнила, что На Холмах кроме резиденций т'Анов находились и
казармы. Женщина-инвалид была солдатом, но, возможно, была уволена со
службы.
- О чем вы думаете? Или это нескромный вопрос?
- Нет, совсем нет. Мне нравится город.
- Тогда вы одна из немногих. -
Она огляделась за столом и снова повернулась ко мне. Лишь в этот
момент, полностью увидев ее лицо, я обратила внимание на ее глаза.
Мембраны были подняты вверх, и глаза ясно видны. Глазные яблоки были
желтого цвета. Желтыми, как одуванчик или лютик, как глаза скопы. Это были
теплые и приветливые глаза, они располагали меня к ней.
- Вы должны посетить меня дома...
- Вам следует посетить восточный холм Малк'ис...
Мы умолкли, потому что говорили одновременно, и рассмеялись.
- Мисс Кристи.
Я предприняла умственное усилие и переключилась с имирианского на
английский.
- Да, мистер Хакстон?
- Называйте меня Сэмом. Мори как раз спросила о разрешениях на
поездки.
Я кивнула.
- Я сегодня в полдень встречалась с Т'Ан Сутаи-Телестре.
- И она готова отменить нам ссылку?
- Она настоятельно попросила меня покинуть город. - Я тщательно
выбирала слова. - Однако я думаю, что она будет готова позволить всем нам
свободнее перемещаться, как только я сделаю для нее сообщение. Это, должно
быть, продлиться не слишком долго, мистер Хакстон.
- Ну и идиотизм! - взорвался Бэрретт. - У вас еще больше
обязанностей, а вы будете по собственному усмотрению разъезжать в экипаже
по всей стране...
Керри Томас стала его успокаивать. Я заметила, как весело наблюдала
за мной Рурик, эта темнокожая женщина. "Она, наверное, немного понимает
по-английски", - подумала я.
- Это большее признание, чем то, какого мы когда-либо могли
удостоиться, - сказал Адаир. - Это воодушевляет.
Одри Элиот поддержала его торопливо и нервно, сказав:
- А что с Землей? Мы получаем сообщения лишь каждые три месяца. Что
там нового?
Так случилось, что у меня больше не было возможности поговорить с
ортеанцами, и вместо этого мне пришлось выцарапывать из своей памяти
информацию о любом малейшем событии на Земле. Все они - даже Бэрретт в
своей полубезумной ярости - сидели как голодные дети и жадно впитывали
каждое мое слово. Я стала спрашивать себя, как будет выглядеть мое мнение
о Каррике V через год или около того.
А наши ортеанские гости, проявляя тактичность, какой от них требовало
приличие, тихо беседовали о планах насчет морских плаваний, о видах на
ближайший урожай и о делах в своих родных телестре.
5. САРИЛ-КАБРИЗ
В предрассветном полумраке бледнеют звезды и небо на востоке темнеет.
Ортеанцы называют это первым рассветом. Затем ширится яркий свет восхода
солнца - слишком белый и слишком сияющий, чтобы быть земным - и
прорывается сквозь речные туманы и открывает день.
Небо было ясным и безоблачным, дневные звезды были еще почти
неразличимы.
- Позднее будет дождь, т'ан, - сказал Марик, входя с горячим чаем в
покрытом голубой глазурью чайнике.
- !?
- Перед полуденным звоном. Дует юго-западный ветер.
- Я пробормотала что-то бессвязное, а когда он вышел, я устроилась в
кровати сидя. Ортеанские дни определенно слишком долгие. Когда я
проснулась, у меня все время было ощущение, что я не выспалась.
Я встала и медленно оделась, размышляя о том, что хотя мне и следует
оставить платья, которые у меня имелись для официальных случаев,
необходимо все же купить себе ортеанскую одежду, и чем быстрее, тем лучше.
Дождь пошел после восхода солнца.
Отчет, который я начала готовить днем ранее, в свете утра выглядел
упрощенным и наивным. Я стерла запись в микрорекордере и решила отложить
это дело до той поры, когда получше познакомлюсь с тем, о чем хотела
сделать отчет.
Л'ри-аны приносили в различные резиденции многочисленные сообщения,
состоявшие в большинстве случаев из нескольких написанных строк, в которых
меня приглашали на обеды и празднества, причем чаще всего они были
направлены теми, кто был заинтересован в торговле. Правда еще было слишком
рано строить относящиеся к этому планы - поскольку еще не было ясно, будет
ли Каррик допущен к этому с ограничениями или без ограничений, - но я на
всякий случай принимала приглашения.
Примерно в середине утра, когда дождь утих, появился Халтерн.
- Вот вам и пожалуйста. - Он вручил Марику свой плащ и вынул из
кармана какую-то бумагу. - Появившийся вчера еженедельный информационный
листок. Заметка, представляющая для вас интерес, находится почти в самом
конце.
Бумага была волокнистой, изготовленной, вероятно, из тростника.
Печать была очень хорошей для уровня здешней цивилизации, пожалуй,
сравнимой с тем, что удавалось Кекстону или Гутенбергу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
увидела что один из рукавов ее сорочки был пуст, тщательно свернут вверху
и закреплен. Это был ее правый рукав, и свой харур-нилгри она повесила
справа, чтобы пользоваться левой рукой.
Она заметила, как я на нее смотрела, и ответила широкой улыбкой,
обнажившей ее белые зубы. Ребенок повис у нее на руке, она подняла его
вверх и передала Марджери.
- Рурик, - сказала она мне, неожиданно повернув ко мне голову. - Вы -
посол; Хакстон рассказывал мне.
- Верно, меня зовут Кристи. - Я подавила в себе желание пожать ей
руку, а потом мне приходило в голову, что бы сказать. Наконец я спросила:
- Вы любите детей?
- Аширен? Только у других людей, да и то не всегда. - Снова блеснули
белизной ее белые зубы. - Элспет приходит ко мне домой, чтобы учиться там
вместе с другими. Это что-то особенное - видеть ребенка из иного мира.
В этот момент нас пригласили к столу - к великому облегчению
присутствовавших ортеанцев - и я оказалась между Лакалкой с одной стороны
и Рурик с другой.
Беседовали ортеанцы тихо и приятно. Разложенные столовые приборы,
казалось, смущали их. Они нерешительно касались охотничьих ножей на своих
поясах и при случае пытались (с различным успехом) пользоваться вилками.
Но своим собственным ножом пользовалась только темнокожая женщина. Она
пользовалась лезвием с двойным острием и как ножом, и как вилкой и ловко
орудовала за столом своей единственной рукой.
- Вы из Таткаэра? - спросила я. Ее акцент был слабо выраженным, и
сразу определить его было невозможно.
- Я в большей или в меньшей мере отовсюду. Из Мелкати, из Черепной
крепости, из Пейр-Дадени... Только что я вернулась из Медуэна в Римоне. -
Она положила нож, чтобы поднять свой бокал. - Вы уже давно здесь?
- Несколько дней.
Я вспомнила, что На Холмах кроме резиденций т'Анов находились и
казармы. Женщина-инвалид была солдатом, но, возможно, была уволена со
службы.
- О чем вы думаете? Или это нескромный вопрос?
- Нет, совсем нет. Мне нравится город.
- Тогда вы одна из немногих. -
Она огляделась за столом и снова повернулась ко мне. Лишь в этот
момент, полностью увидев ее лицо, я обратила внимание на ее глаза.
Мембраны были подняты вверх, и глаза ясно видны. Глазные яблоки были
желтого цвета. Желтыми, как одуванчик или лютик, как глаза скопы. Это были
теплые и приветливые глаза, они располагали меня к ней.
- Вы должны посетить меня дома...
- Вам следует посетить восточный холм Малк'ис...
Мы умолкли, потому что говорили одновременно, и рассмеялись.
- Мисс Кристи.
Я предприняла умственное усилие и переключилась с имирианского на
английский.
- Да, мистер Хакстон?
- Называйте меня Сэмом. Мори как раз спросила о разрешениях на
поездки.
Я кивнула.
- Я сегодня в полдень встречалась с Т'Ан Сутаи-Телестре.
- И она готова отменить нам ссылку?
- Она настоятельно попросила меня покинуть город. - Я тщательно
выбирала слова. - Однако я думаю, что она будет готова позволить всем нам
свободнее перемещаться, как только я сделаю для нее сообщение. Это, должно
быть, продлиться не слишком долго, мистер Хакстон.
- Ну и идиотизм! - взорвался Бэрретт. - У вас еще больше
обязанностей, а вы будете по собственному усмотрению разъезжать в экипаже
по всей стране...
Керри Томас стала его успокаивать. Я заметила, как весело наблюдала
за мной Рурик, эта темнокожая женщина. "Она, наверное, немного понимает
по-английски", - подумала я.
- Это большее признание, чем то, какого мы когда-либо могли
удостоиться, - сказал Адаир. - Это воодушевляет.
Одри Элиот поддержала его торопливо и нервно, сказав:
- А что с Землей? Мы получаем сообщения лишь каждые три месяца. Что
там нового?
Так случилось, что у меня больше не было возможности поговорить с
ортеанцами, и вместо этого мне пришлось выцарапывать из своей памяти
информацию о любом малейшем событии на Земле. Все они - даже Бэрретт в
своей полубезумной ярости - сидели как голодные дети и жадно впитывали
каждое мое слово. Я стала спрашивать себя, как будет выглядеть мое мнение
о Каррике V через год или около того.
А наши ортеанские гости, проявляя тактичность, какой от них требовало
приличие, тихо беседовали о планах насчет морских плаваний, о видах на
ближайший урожай и о делах в своих родных телестре.
5. САРИЛ-КАБРИЗ
В предрассветном полумраке бледнеют звезды и небо на востоке темнеет.
Ортеанцы называют это первым рассветом. Затем ширится яркий свет восхода
солнца - слишком белый и слишком сияющий, чтобы быть земным - и
прорывается сквозь речные туманы и открывает день.
Небо было ясным и безоблачным, дневные звезды были еще почти
неразличимы.
- Позднее будет дождь, т'ан, - сказал Марик, входя с горячим чаем в
покрытом голубой глазурью чайнике.
- !?
- Перед полуденным звоном. Дует юго-западный ветер.
- Я пробормотала что-то бессвязное, а когда он вышел, я устроилась в
кровати сидя. Ортеанские дни определенно слишком долгие. Когда я
проснулась, у меня все время было ощущение, что я не выспалась.
Я встала и медленно оделась, размышляя о том, что хотя мне и следует
оставить платья, которые у меня имелись для официальных случаев,
необходимо все же купить себе ортеанскую одежду, и чем быстрее, тем лучше.
Дождь пошел после восхода солнца.
Отчет, который я начала готовить днем ранее, в свете утра выглядел
упрощенным и наивным. Я стерла запись в микрорекордере и решила отложить
это дело до той поры, когда получше познакомлюсь с тем, о чем хотела
сделать отчет.
Л'ри-аны приносили в различные резиденции многочисленные сообщения,
состоявшие в большинстве случаев из нескольких написанных строк, в которых
меня приглашали на обеды и празднества, причем чаще всего они были
направлены теми, кто был заинтересован в торговле. Правда еще было слишком
рано строить относящиеся к этому планы - поскольку еще не было ясно, будет
ли Каррик допущен к этому с ограничениями или без ограничений, - но я на
всякий случай принимала приглашения.
Примерно в середине утра, когда дождь утих, появился Халтерн.
- Вот вам и пожалуйста. - Он вручил Марику свой плащ и вынул из
кармана какую-то бумагу. - Появившийся вчера еженедельный информационный
листок. Заметка, представляющая для вас интерес, находится почти в самом
конце.
Бумага была волокнистой, изготовленной, вероятно, из тростника.
Печать была очень хорошей для уровня здешней цивилизации, пожалуй,
сравнимой с тем, что удавалось Кекстону или Гутенбергу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166