Затем сделала жест в
сторону Айлии, которая сидела и смотрела в пространство невидящими
глазами.
- Ей нужно побыть некоторое время в безопасном месте, - сказала
Орсия. - Она не нашей крови, и то, что она видела, лежит на ней тяжелым
грузом. Когда мы будем в Долине, Дахаун может дать ей лучшее лечение,
чем мы.
Она повернула голову к ночному ветру.
В нем не было миазмов Зла, и хотя было хотодно, чувствовалось
возобновление жизни.
Глубоко вдыхая этот воздух, я чувствовала, как благодаря сердечной
помощи Орсии с меня свалился один из моих тяжких грузов.
Большая часть нашей группы уже отдыхала.
Рентанцы, подогнув под себя ноги, пережевывали жвачку и думали свои
думы, не похожие на наши, но столь же выразительные.
Орсия все еще сидела между мной и Айлией.
Она взяла меня за руку и испытующе взглянула на меня.
- Тебе лучше, сестра?
Если это означало вопрос, я ответила даже с большей твердостью, чем
сама была убеждена.
- Да. Моя Власть вернулась почти полностью.
- Твоя Власть, - повторила она. - Если ты нашла то, что тебе дорого,
береги это, Каттея.
Я поняла, что она в сущности имела в виду. Пожелав ей, в свою
очередь, спокойной ночи, я завернулась в плащ и уснула.
Если в душистой жидкости Орсии было благо, то оно, похоже не
сработало. Едва я закрыла глаза, как оказалась на гребне, где мы делали
из земли наше маленькое войско. Я снова коснулась пальцами последнего
шарика и назвала имя, которое не хотела произносить. На этот раз шарик
остался просто землей, а тот, чье имя я назвала, вырос передо мной не
такой, каким я его видела в последний раз в его пустой, разрушенной
цитадели, а такой, каким он был в моем первом сне, когда он сидел в
кресле и смотрел на открытые им Врата.
Он посмотрел на меня, и было что-то в его взгляде, от чего мне
хотелось отвернуться, но я не могла.
- Ты вызвала меня на Битву Мертвых, - сказал он, не вслух, а
мысленно. - Значит, ты боишься меня... или ненавидишь?
Я собрала все свое мужество, чтобы ответить честно:
- Я боюсь тебя, вернее, боюсь того, что ты можешь сделать, будучи
тем, кто ты есть. Твои дни в Эскоре прошли. Не поднимай там снова своего
знамени.
И как если бы моя настоящая мысль выплыла наверх, чего я боялась
больше всего, я увидела позади него развернутое знамя, желтое, как
солнечный свет на золотом песке, и на нем скрещенные жезл и меч.
- Не поднимать знамя, - повторил он задумчиво. - Значит, ты думаешь,
Каттея, волшебница и колдовская девушка, что мои дни прошли? Я не
сержусь на тебя, потому что между нами никогда не будет правителя и
подчиненного. Но я предвижу, что ты еще пожелаешь этого знамени. Зови
его, когда понадобиться.
Я собралась с мыслями, чтобы он не влиял на меня.
- Я хочу только, чтобы ты оставался в своем месте, Хиларион, и не
ходил в наше. Я не призываю на тебя зла, потому что уверена, что ты
никогда не шел с Тенью. Но оставь нас в покое!
Он медленно покачал головой.
- У меня нет армии, нет ничего, кроме меня самого. А за тобой долг,
потому что ты назвала меня именем мертвых. Когда настанет время, весы
уравновесятся.
Больше я ничего не помню. Остаток ночи я крепко спала и проснулась с
неопределенным предчувствием, что наступивший день будет полон
опасностей и злоключений, но в первые часы после того, как мы оставили
лагерь, мне казалось, что я ошиблась.
Мы ехали прямо на запад. Рентанцы не мчались, как накануне, но
все-таки бежали очень быстро и, казалось, не чувствовали веса всадников.
Вскоре мы узнали, что если сарны-всадники и Серые потеряли наш след, то
мерцающее нечто унюхало его. Скорость у него была не больше нашей, хотя
оно вроде бы постепенно догоняло нас.
Я видела, как два зеленых всадника, которые скакали в арьергарде, то
и дело оглядывались назад. Я сделала то же, и мне показалось, что я вижу
вдалеке мерцание. Оно распространяло впереди себя какое-то влияние,
замедлявшее наши мысли, туманившее мозг. Оно действовало и на тело, так
как каждое движение давалось с трудом, рентанцы тоже начали поддаваться
ему.
Яркий солнечный свет побледнел. Между ним и нами протянулось тонкое
облако, и мы дрожали от холода, словно Ледяной Дракон вылез из своей
берлоги и дышал на нас.
Бег рентанцев сменился рысью, а затем и шагом, но и он с трудом
давался им.
В конце концов передовой, на котором ехал Кемок, громко закричал, и
все остальные остановились. До нас дошла мысль передового рентанца:
- Мы не можем двигаться, пока эти чары не уйдут.
- Эти чары, - быстро откликнулась моя мать, - выше моих способностей.
Нужны знания другого рода. Я не имела с ними дела.
Холод моего тела сравнялся с холодом моего внутреннего страха. Я была
уверена, что мать может бросить вызов любому Злу, в этой замученной
стране и бороться с ним.
- У меня есть магическая вода, - сказала Орсия, - но она слаба против
того, что сейчас охотиться за нами. А у тебя Кемок?
Брат покачал головой.
- Я назвал бы великие имена и получил бы ответ, но не знаю какое имя
может иметь с этим дело...
В этот миг я вспомнила то, что знала я одна - кто может встать против
нашего преследователя. Я назвала его среди мертвых тогда, сама не
понимая, почему. Если я позову его сейчас, то для смерти, потому что на
нас уже лежало ее дыхание, и тот, кто вступит в эту битву, должен иметь
такую мощь, какой нет ни у кого.
Даже Мудрые женщины Эсткарпа должны были работать сообща для своих
великих чар.
Я могу позвать его, и он ответит и может быть, погибнет. Так говорил
мне мой страх. Может ли женщина позвать человека на смерть, если знает
об этом заранее?
Если я это сделаю, то не ради своей жизни, а ради жизней тех, кто
может создать хорошее будущее для этой страны. Я соскользнула со спины
рентанца и побежала назад, к невидимому существу. На бегу я звала на
помощь, как зовет погибающий.
- Я вызываю... твое знамя... !!!
Почему именно так я сформулировала свою просьбу - не могу сказать. Но
мне ответила золотая вспышка через все небо.
Она несла с собой тепло солнечных лучей, которые так странно ушли от
нас.
Под знаменем стоял Хиларион. Не глядя на меня, он повернулся к тому
созданию, и в его руке был не обнаженный меч, а жезл мага.
Он поднял жезл, как воин салютует своим мечом, прежде чем нанести
первый удар.
Салют был четким, официальным, он содержал вызов тому, что
преследовало нас.
Последующего боя я не видела. Мерцание до того усилилось, что мне
пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Но одну вещь я могла сделать
и сделала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299
сторону Айлии, которая сидела и смотрела в пространство невидящими
глазами.
- Ей нужно побыть некоторое время в безопасном месте, - сказала
Орсия. - Она не нашей крови, и то, что она видела, лежит на ней тяжелым
грузом. Когда мы будем в Долине, Дахаун может дать ей лучшее лечение,
чем мы.
Она повернула голову к ночному ветру.
В нем не было миазмов Зла, и хотя было хотодно, чувствовалось
возобновление жизни.
Глубоко вдыхая этот воздух, я чувствовала, как благодаря сердечной
помощи Орсии с меня свалился один из моих тяжких грузов.
Большая часть нашей группы уже отдыхала.
Рентанцы, подогнув под себя ноги, пережевывали жвачку и думали свои
думы, не похожие на наши, но столь же выразительные.
Орсия все еще сидела между мной и Айлией.
Она взяла меня за руку и испытующе взглянула на меня.
- Тебе лучше, сестра?
Если это означало вопрос, я ответила даже с большей твердостью, чем
сама была убеждена.
- Да. Моя Власть вернулась почти полностью.
- Твоя Власть, - повторила она. - Если ты нашла то, что тебе дорого,
береги это, Каттея.
Я поняла, что она в сущности имела в виду. Пожелав ей, в свою
очередь, спокойной ночи, я завернулась в плащ и уснула.
Если в душистой жидкости Орсии было благо, то оно, похоже не
сработало. Едва я закрыла глаза, как оказалась на гребне, где мы делали
из земли наше маленькое войско. Я снова коснулась пальцами последнего
шарика и назвала имя, которое не хотела произносить. На этот раз шарик
остался просто землей, а тот, чье имя я назвала, вырос передо мной не
такой, каким я его видела в последний раз в его пустой, разрушенной
цитадели, а такой, каким он был в моем первом сне, когда он сидел в
кресле и смотрел на открытые им Врата.
Он посмотрел на меня, и было что-то в его взгляде, от чего мне
хотелось отвернуться, но я не могла.
- Ты вызвала меня на Битву Мертвых, - сказал он, не вслух, а
мысленно. - Значит, ты боишься меня... или ненавидишь?
Я собрала все свое мужество, чтобы ответить честно:
- Я боюсь тебя, вернее, боюсь того, что ты можешь сделать, будучи
тем, кто ты есть. Твои дни в Эскоре прошли. Не поднимай там снова своего
знамени.
И как если бы моя настоящая мысль выплыла наверх, чего я боялась
больше всего, я увидела позади него развернутое знамя, желтое, как
солнечный свет на золотом песке, и на нем скрещенные жезл и меч.
- Не поднимать знамя, - повторил он задумчиво. - Значит, ты думаешь,
Каттея, волшебница и колдовская девушка, что мои дни прошли? Я не
сержусь на тебя, потому что между нами никогда не будет правителя и
подчиненного. Но я предвижу, что ты еще пожелаешь этого знамени. Зови
его, когда понадобиться.
Я собралась с мыслями, чтобы он не влиял на меня.
- Я хочу только, чтобы ты оставался в своем месте, Хиларион, и не
ходил в наше. Я не призываю на тебя зла, потому что уверена, что ты
никогда не шел с Тенью. Но оставь нас в покое!
Он медленно покачал головой.
- У меня нет армии, нет ничего, кроме меня самого. А за тобой долг,
потому что ты назвала меня именем мертвых. Когда настанет время, весы
уравновесятся.
Больше я ничего не помню. Остаток ночи я крепко спала и проснулась с
неопределенным предчувствием, что наступивший день будет полон
опасностей и злоключений, но в первые часы после того, как мы оставили
лагерь, мне казалось, что я ошиблась.
Мы ехали прямо на запад. Рентанцы не мчались, как накануне, но
все-таки бежали очень быстро и, казалось, не чувствовали веса всадников.
Вскоре мы узнали, что если сарны-всадники и Серые потеряли наш след, то
мерцающее нечто унюхало его. Скорость у него была не больше нашей, хотя
оно вроде бы постепенно догоняло нас.
Я видела, как два зеленых всадника, которые скакали в арьергарде, то
и дело оглядывались назад. Я сделала то же, и мне показалось, что я вижу
вдалеке мерцание. Оно распространяло впереди себя какое-то влияние,
замедлявшее наши мысли, туманившее мозг. Оно действовало и на тело, так
как каждое движение давалось с трудом, рентанцы тоже начали поддаваться
ему.
Яркий солнечный свет побледнел. Между ним и нами протянулось тонкое
облако, и мы дрожали от холода, словно Ледяной Дракон вылез из своей
берлоги и дышал на нас.
Бег рентанцев сменился рысью, а затем и шагом, но и он с трудом
давался им.
В конце концов передовой, на котором ехал Кемок, громко закричал, и
все остальные остановились. До нас дошла мысль передового рентанца:
- Мы не можем двигаться, пока эти чары не уйдут.
- Эти чары, - быстро откликнулась моя мать, - выше моих способностей.
Нужны знания другого рода. Я не имела с ними дела.
Холод моего тела сравнялся с холодом моего внутреннего страха. Я была
уверена, что мать может бросить вызов любому Злу, в этой замученной
стране и бороться с ним.
- У меня есть магическая вода, - сказала Орсия, - но она слаба против
того, что сейчас охотиться за нами. А у тебя Кемок?
Брат покачал головой.
- Я назвал бы великие имена и получил бы ответ, но не знаю какое имя
может иметь с этим дело...
В этот миг я вспомнила то, что знала я одна - кто может встать против
нашего преследователя. Я назвала его среди мертвых тогда, сама не
понимая, почему. Если я позову его сейчас, то для смерти, потому что на
нас уже лежало ее дыхание, и тот, кто вступит в эту битву, должен иметь
такую мощь, какой нет ни у кого.
Даже Мудрые женщины Эсткарпа должны были работать сообща для своих
великих чар.
Я могу позвать его, и он ответит и может быть, погибнет. Так говорил
мне мой страх. Может ли женщина позвать человека на смерть, если знает
об этом заранее?
Если я это сделаю, то не ради своей жизни, а ради жизней тех, кто
может создать хорошее будущее для этой страны. Я соскользнула со спины
рентанца и побежала назад, к невидимому существу. На бегу я звала на
помощь, как зовет погибающий.
- Я вызываю... твое знамя... !!!
Почему именно так я сформулировала свою просьбу - не могу сказать. Но
мне ответила золотая вспышка через все небо.
Она несла с собой тепло солнечных лучей, которые так странно ушли от
нас.
Под знаменем стоял Хиларион. Не глядя на меня, он повернулся к тому
созданию, и в его руке был не обнаженный меч, а жезл мага.
Он поднял жезл, как воин салютует своим мечом, прежде чем нанести
первый удар.
Салют был четким, официальным, он содержал вызов тому, что
преследовало нас.
Последующего боя я не видела. Мерцание до того усилилось, что мне
пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Но одну вещь я могла сделать
и сделала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299