У мальчика же оно плотно прилегало к голове. Только на висках пух был
перехвачен серебряными пряжками.
В руках у женщины был поднос, она поставила его на край постели и
только тогда подняла глаза на Саймона.
- Ешьте! - это был приказ, а не приглашение.
Саймон сел, придвинул к себе поднос, но смотрел больше на женщину,
нежели на еду. В тусклом обманчивом свете ему все же показалось, что она
немолода. И дело было не в признаках возраста- они вообще отсутствовали, а
в том неуловимом, что исходило от нее: зрелость, мудрость и... властность!
Несомненно, эта женщина занимала высокое положение.
Саймон взял обеими руками кубок и поднес к губам: сосуд был, как ему
показалось, из дерева, но шелковистая и тщательно отделанная поверхность и
красивая полировка делали его произведением искусства.
В кубке была вода, в которую что-то подмешали: не эль и не вино, а
какой-то настой из трав. На вкус питье слегка отдавало горечью, но после
первого глотка Саймон нашел его восхитительным и освежающим. Такой же вкус
имела и еда: разложенные на деревянном подносе твердые кубики, по виду
напоминающие сыр, сначала чуть горьковатые, потом восхитительные и
аппетитные. Пока Саймон ел, женщина стояла перед ним, не спуская с него
глаз. Но вся ее поза выражала такую отчужденность, словно она исполняла
свой долг, принося пищу кому-то, кого она находит для себя совершенно
неприемлемым. Саймон почувствовал себя от этого неуютно.
Он покончил с едой и сразу же почувствовал, что к нему вернулись силы.
Он поднялся на ноги и отвесил своей посетительнице такой же церемонный
поклон, которым приветствовал обычно Властительницу.
- Благодарю вас, леди.
Она не стала забирать поднос, но сделала шаг вперед, и теперь Саймон
мог видеть ее более ясно в свете двигающихся огней, которые, как Саймон
теперь убедился, ползали по потолку, собираясь группами.
- Вы из Эсткарпа? - Это было почти утверждением и вопросом
одновременно, словно женщина, взглянув на него, усомнилась в своей
догадке.
- Я служу Властительницам. Но я не принадлежу к Древней расе.
- Из Эсткарпа... Скажите мне, воин волшебниц, кто командует армией в
Эсткарпе? Вы?
- Корис из Горма, маршал и сенешаль Эсткарпа. А я - Хранитель Южных
Границ.
- А что это за человек - Корис из Горма?
- Великий воин, добрый друг, человек, который всегда держит слово и
тот, кто несчастен от рождения.
Откуда взялись у Саймона все эти слова? Он никогда не говорил так. Но
тем не менее, эта речь в точности соответствовала тому, что он думал о
Корисе.
- А как же стал владелец Горма служить волшебницам?
- Потому что он никогда не был настоящим повелителем Горма. Когда его
отец умер, мачеха призвала колдеров, чтобы они помогли установить власть
ее собственного сына. И Корис, спасаясь от колдеров, прибыл в Эсткарп. Ему
не нужен Горм, потому что Горм по милости колдеров погиб, а он сам все
равно никогда не был там счастлив.
- Не был счастлив... Почему же? Ведь его отец был добрым и хорошим
человеком.
- Но те, кто наследовал ему, никогда не давали возможности Корису
забыть, что он... чужой.
Саймон запнулся, не зная, как лучше выразить свою мысль. Ведь мать
Кориса была из рода торов, и эта женщина вполне могла оказаться ее
родственницей.
- Да... - Больше она ничего не сказала и спросила совсем другим тоном.
- Эта девушка, которая пришла сюда с вами - кем она вам приходится?
- Она - мой друг... Мы вместе сражались на поле боя. И она помолвлена
с Корисом, который сейчас разыскивает ее...
Если можно извлечь хоть какую-то пользу из отношений Лойз с сенешалем,
Саймон должен предоставить Лойз такую возможность.
- Да... Говорят, что она - герцогиня в Карстене. А ведь между
волшебницами и Карстеном идет война... Похоже было, что в Болота торов,
несмотря на изолированность от внешнего мира, проникают все новости извне.
- Это долгая история...
- Времени хватит, - сказала она кратко, - и я готова выслушать эту
историю.
В ее тоне был приказ. Саймон начал свой рассказ, опуская детали, но
подробно рассказав о той вынужденной свадьбе, к которой принудили Лойз в
Верлейне, и обо всем том, что случилось дальше. Когда Саймон дошел в своем
рассказе до того места, как они с Корисом очутились в заброшенной гробнице
Вольта, как Корис храбро вынул топор из рук мумии, женщина резко велела
ему остановиться и стала расспрашивать обо всех мельчайших подробностях
этого события.
- Топор Вольта... Значит, сейчас он носит топор Вольта! - сказала она
наконец. - И об этом следует подумать.
Саймон едва не задохнулся от изумления - женщина вдруг исчезла, словно
испарилась, словно ее вовсе не было здесь. Саймон, растерянный шагнул
вперед, но ее не было!
Неужели это галлюцинация? Но ведь раньше и мальчик-тор исчез с его
глаз точно таким же способом.
Саймон вернулся к кровати: поднос с кувшином и тарелками по-прежнему
стоял там. К тому же, его голод и жажда прошли бесследно - и это не было
галлюцинацией. Его захватили в плен и заточили в темницу. Но в то же время
его накормили, и пока что ему ничего не угрожает. Его самострел исчез, но
в этом ничего необычного не было. Чего хотят эти обитатели болот? Они с
Лойз случайно попали на их землю. Саймон знал, что торы не терпят
вторжения в свои земли, но неужели они настолько фанатичны, что и такое
вынужденное появление считают вторжением? Для всех ли в равной мере
закрыты их границы? Ведь Алдис вызывала на помощь колдеров и, значит, они
уже должны быть где-то здесь, в стране торов, словно тот отвратительный
гад, который полз к их летательному аппарату.
Колдеры! Для волшебниц Колдер никогда не бывает тайной, они ощущают
его по странной пустоте, доступной только их пониманию. Раньше и сам
Саймон умел распознавать колдеров - не по пустоте, а по ощущению угрозы,
опасности. Может быть, это и теперь ему удастся?
Саймон оставил поднос на табурете, бросился на кровать, закрыл глаза и
расслабился. У него всегда был этот странный дар предвидения, дар, который
не поддавался никакому реальному объяснению, но служивший ему еще в
прежней жизни. А со временем его появления в Эсткарпе этот дар усилился,
стал более действенным. Джелит... при этой мысли у Саймона, как и раньше,
защемило сердце. Джелит дважды пользовалась его даром, чтобы послать ему
известие, и оба раза ее послания находили у Саймона отклик.
И сейчас, когда он пытался сосредоточиться на мысли о Колдере, ему
почему-то приходила мысль о Джелит... Он вспоминал ее, какой она была,
когда скакала рядом с ним в кольчуге л доспехах в сражении за Салкаркип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299