Сейчас Карис не нуждалась в изнурительной
любовной игре. Махнув рукой, она натянула сухие штаны, белую шерстяную
рубашку, сапоги из заячьих шкурок, кафтан с капюшоном - и вышла из
дворца в стылую зимнюю ночь.
Улицы были пустынны, и с севера дул ледяной пронизывающий ветер.
Карис натянула на черноволосую голову капюшон и свернула в проулок,
который вел к казарменной таверне. Из окон таверны лился золотистый
свет, и когда Карис вошла, в лицо ей приятно пахнуло теплом. В двух
концах длинной залы жарко пылал огонь в больших очагах. Зала была битком
набита солдатами. Карис огляделась - и увидела, что в углу залы сидит
рыжебородый великан Форин. На коленях у него уютно устроилась
молоденькая шлюха.
Карис протолкалась в угол и, сняв кафтан, повесила его на спинку
стула напротив Форина.
- Надо поговорить, - сказала она.
- А это долго? - осведомился он. - У меня на этот вечер есть еще
кое-какие планы. - И выразительно ухмыльнулся молоденькой шлюхе. Та
притворно хихикнула и с откровенной враждебностью уставилась на Карис.
- Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что помнишь из историй твоего
отца о даротах. Все!
- До утра подождать нельзя?
- Нельзя, - отрезала Карис. Шлюха, чувствуя, что от нее уплывает
жирный куш, с негодующим видом подалась вперед - но прежде, чем она
успела вымолвить хоть слово, Карис выхватила кинжал и воткнула его в
стол.
- Одно слово - и я тебе язык отрежу, - ледяным тоном проговорила она.
Накрашенный ротик шлюхи приоткрылся, и негодование на ее лице сменилось
откровенным страхом.
- А теперь, - продолжала Карис, - ступай подыщи себе другого клиента.
Их тут полно, есть из кого выбрать.
Шлюха покорно соскользнула с колен Форина и исчезла в толпе. Форин
осушил свою кружку.
- Ты лишила меня ночной потехи, - заметил он.
- А заодно помешала подхватить от этой девки сифилис.
Форин хотел что-то ответить, но тут глянул за спину Карис, и его
зеленые глаза сузились. Мгновенно насторожась, Карис оттолкнула стул и
резко развернулась. К ней направлялась та самая шлюха, и с нею - двое
мужчин.
- Вот она! - визгливо крикнула девица. - Ножом мне грозила,
представляете?
- Ты сделала ошибку, сучка, - процедил один из ее спутников -
плечистый молодой парень с рябым лицом.
- Это ты делаешь ошибку, - холодно поправила Карис, краем глаза
заметив, что другой громила сжимает в руке короткую железную дубинку.
- Да ну? - хмыкнул рябой - и бросился на нее, метя кулаком в лицо.
Карис проворно отклонилась, и рябой, потеряв равновесие, шатнулся
вперед. Карис ударила его головой в лицо, до крови разбив ему нос. Рябой
рухнул на пол и затих. Второй громила схватил Карис за руку, дернул к
себе - но она извернулась и локтем заехала ему в подбородок. Он
зашатался и выронил дубинку. Карис отступила на шаг, затем высоко
подпрыгнула и ногой в подкованном сапоге ударила его в лицо. Громила
отлетел в толпу и с грохотом свалился на пол. Больше он не поднялся.
Форин шагнул к Карис.
- Может, мы продолжим нашу беседу в местечке поспокойней? - предложил
он.
- Почему бы и нет? - отозвалась Карис.
Форин взял со стола свечу и по хлипкой лестнице повел Карис на второй
этаж таверны. Узкий коридорчик вывел их к трем дверям. Форин распахнул
первую из них и отступил в сторону, пропуская Карис. Комната была
тесная, темная и выстывшая. Стульев не было - только неказистая
двуспальная кровать с тощим тюфяком. Форин зажег от свечи лампу, которая
висела на крюке над кроватью, затем перешел к небольшому очагу со
сложенной рядом растопкой и развел огонь.
- Скоро потеплеет, - заверил он.
Карис присела на корточки рядом с ним, глядя, как в зеленых глазах
Форина отражаются пляшущие язычки пламени. Красавцем не назовешь, думала
она, но есть в нем нечто привлекательное. Сила? Рост? В зыбком отсвете
пламени Форин казался крупней и внушительней обычного. Может, дело в
том, что от него веет дикой, первобытной мощью?
- О чем задумалась? - спросил Форин.
- О том, как ты выглядишь без одежды, - отозвалась Карис.
- Потерпи еще немного, - широко ухмыльнулся он. - Здесь покуда
холодновато.
- Тогда расскажи мне все о даротах. Мне нужно знать их слабое место.
Форин сел, обхватил руками колени.
- Да я как-то ни одного не могу припомнить. Ты уже знаешь, что дароты
не любят ни холода, ни разреженного воздуха. Не полезут они в воду, если
этого можно избежать. Однако здесь, в Кордуине, все это нам не поможет.
Город стоит на равнине, весна здесь теплая, и рва перед стенами нет.
- И все же я уверена, что это не все.
- Может, тебе просто хочется так думать?
- Вряд ли, мне скорее кажется, что я что-то упустила. Такое, что само
бросается в глаза.
- Боюсь, что я ничем не могу тебе помочь.
- Расскажи мне просто о том, как живут дароты.
- Ты видела их город. Дома у них круглые, и в каждом селится помногу
даротов. Не могут они сидеть так, как мы, - позвоночник у них толще и не
такой гибкий. Размножаются они, не прикасаясь друг к другу - самка
откладывает яйцо, самец его оплодотворяет. Внешней разницы между самками
и самцами нет. Те и другие одинаково сильны и - как мы сами видели -
одинаково уродливы. Детей как таковых у даротов нет - младенцы, выходя
из коконов, за считанные дни превращаются во взрослых, сохраняя при этом
память умершего родителя. Дароты плотоядны и нуждаются в огромном
количестве соли. - Форин помолчал. - Ну как, пригодится тебе все это?
- Не знаю, - ответила Карис. В тесной комнатке становилось все жарче,
и Форин снял с себя рубашку. Его могучий торс был в изобилии покрыт
шрамами. Потом он встал - и Карис на время задвинула подальше все мысли
о даротах.
В постели Форин оказался именно таким, как ей хотелось - грубым и
сильным, по-звериному страстным, - и плоть Карис с готовностью
откликнулась на его порыв. Форин обхватил ее руками, крепко прижал к
себе; его сильное тело пахло дымом и потом. Вопреки опасениям Карис, это
оказалось не так уж и неприятно. Покоряясь слитному неистовому ритму
охваченных страстью тел, она позволила себе расслабиться и словно
воспарила, отрешась от всего плотского. В этом странном состоянии грубые
ласки приникшего к ней мужчины совсем не изнуряли ее - напротив, вливали
в ее тело новые силы, зато все проклятые вопросы, которые мучили Карис
весь день, теперь отступили в тень, стушевались, словно их и не было
вовсе. Сейчас она была совершенно свободна. Мир словно перестал
существовать, сузился до размеров тесной сумрачной комнатки в шумной и
пьяной таверне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
любовной игре. Махнув рукой, она натянула сухие штаны, белую шерстяную
рубашку, сапоги из заячьих шкурок, кафтан с капюшоном - и вышла из
дворца в стылую зимнюю ночь.
Улицы были пустынны, и с севера дул ледяной пронизывающий ветер.
Карис натянула на черноволосую голову капюшон и свернула в проулок,
который вел к казарменной таверне. Из окон таверны лился золотистый
свет, и когда Карис вошла, в лицо ей приятно пахнуло теплом. В двух
концах длинной залы жарко пылал огонь в больших очагах. Зала была битком
набита солдатами. Карис огляделась - и увидела, что в углу залы сидит
рыжебородый великан Форин. На коленях у него уютно устроилась
молоденькая шлюха.
Карис протолкалась в угол и, сняв кафтан, повесила его на спинку
стула напротив Форина.
- Надо поговорить, - сказала она.
- А это долго? - осведомился он. - У меня на этот вечер есть еще
кое-какие планы. - И выразительно ухмыльнулся молоденькой шлюхе. Та
притворно хихикнула и с откровенной враждебностью уставилась на Карис.
- Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что помнишь из историй твоего
отца о даротах. Все!
- До утра подождать нельзя?
- Нельзя, - отрезала Карис. Шлюха, чувствуя, что от нее уплывает
жирный куш, с негодующим видом подалась вперед - но прежде, чем она
успела вымолвить хоть слово, Карис выхватила кинжал и воткнула его в
стол.
- Одно слово - и я тебе язык отрежу, - ледяным тоном проговорила она.
Накрашенный ротик шлюхи приоткрылся, и негодование на ее лице сменилось
откровенным страхом.
- А теперь, - продолжала Карис, - ступай подыщи себе другого клиента.
Их тут полно, есть из кого выбрать.
Шлюха покорно соскользнула с колен Форина и исчезла в толпе. Форин
осушил свою кружку.
- Ты лишила меня ночной потехи, - заметил он.
- А заодно помешала подхватить от этой девки сифилис.
Форин хотел что-то ответить, но тут глянул за спину Карис, и его
зеленые глаза сузились. Мгновенно насторожась, Карис оттолкнула стул и
резко развернулась. К ней направлялась та самая шлюха, и с нею - двое
мужчин.
- Вот она! - визгливо крикнула девица. - Ножом мне грозила,
представляете?
- Ты сделала ошибку, сучка, - процедил один из ее спутников -
плечистый молодой парень с рябым лицом.
- Это ты делаешь ошибку, - холодно поправила Карис, краем глаза
заметив, что другой громила сжимает в руке короткую железную дубинку.
- Да ну? - хмыкнул рябой - и бросился на нее, метя кулаком в лицо.
Карис проворно отклонилась, и рябой, потеряв равновесие, шатнулся
вперед. Карис ударила его головой в лицо, до крови разбив ему нос. Рябой
рухнул на пол и затих. Второй громила схватил Карис за руку, дернул к
себе - но она извернулась и локтем заехала ему в подбородок. Он
зашатался и выронил дубинку. Карис отступила на шаг, затем высоко
подпрыгнула и ногой в подкованном сапоге ударила его в лицо. Громила
отлетел в толпу и с грохотом свалился на пол. Больше он не поднялся.
Форин шагнул к Карис.
- Может, мы продолжим нашу беседу в местечке поспокойней? - предложил
он.
- Почему бы и нет? - отозвалась Карис.
Форин взял со стола свечу и по хлипкой лестнице повел Карис на второй
этаж таверны. Узкий коридорчик вывел их к трем дверям. Форин распахнул
первую из них и отступил в сторону, пропуская Карис. Комната была
тесная, темная и выстывшая. Стульев не было - только неказистая
двуспальная кровать с тощим тюфяком. Форин зажег от свечи лампу, которая
висела на крюке над кроватью, затем перешел к небольшому очагу со
сложенной рядом растопкой и развел огонь.
- Скоро потеплеет, - заверил он.
Карис присела на корточки рядом с ним, глядя, как в зеленых глазах
Форина отражаются пляшущие язычки пламени. Красавцем не назовешь, думала
она, но есть в нем нечто привлекательное. Сила? Рост? В зыбком отсвете
пламени Форин казался крупней и внушительней обычного. Может, дело в
том, что от него веет дикой, первобытной мощью?
- О чем задумалась? - спросил Форин.
- О том, как ты выглядишь без одежды, - отозвалась Карис.
- Потерпи еще немного, - широко ухмыльнулся он. - Здесь покуда
холодновато.
- Тогда расскажи мне все о даротах. Мне нужно знать их слабое место.
Форин сел, обхватил руками колени.
- Да я как-то ни одного не могу припомнить. Ты уже знаешь, что дароты
не любят ни холода, ни разреженного воздуха. Не полезут они в воду, если
этого можно избежать. Однако здесь, в Кордуине, все это нам не поможет.
Город стоит на равнине, весна здесь теплая, и рва перед стенами нет.
- И все же я уверена, что это не все.
- Может, тебе просто хочется так думать?
- Вряд ли, мне скорее кажется, что я что-то упустила. Такое, что само
бросается в глаза.
- Боюсь, что я ничем не могу тебе помочь.
- Расскажи мне просто о том, как живут дароты.
- Ты видела их город. Дома у них круглые, и в каждом селится помногу
даротов. Не могут они сидеть так, как мы, - позвоночник у них толще и не
такой гибкий. Размножаются они, не прикасаясь друг к другу - самка
откладывает яйцо, самец его оплодотворяет. Внешней разницы между самками
и самцами нет. Те и другие одинаково сильны и - как мы сами видели -
одинаково уродливы. Детей как таковых у даротов нет - младенцы, выходя
из коконов, за считанные дни превращаются во взрослых, сохраняя при этом
память умершего родителя. Дароты плотоядны и нуждаются в огромном
количестве соли. - Форин помолчал. - Ну как, пригодится тебе все это?
- Не знаю, - ответила Карис. В тесной комнатке становилось все жарче,
и Форин снял с себя рубашку. Его могучий торс был в изобилии покрыт
шрамами. Потом он встал - и Карис на время задвинула подальше все мысли
о даротах.
В постели Форин оказался именно таким, как ей хотелось - грубым и
сильным, по-звериному страстным, - и плоть Карис с готовностью
откликнулась на его порыв. Форин обхватил ее руками, крепко прижал к
себе; его сильное тело пахло дымом и потом. Вопреки опасениям Карис, это
оказалось не так уж и неприятно. Покоряясь слитному неистовому ритму
охваченных страстью тел, она позволила себе расслабиться и словно
воспарила, отрешась от всего плотского. В этом странном состоянии грубые
ласки приникшего к ней мужчины совсем не изнуряли ее - напротив, вливали
в ее тело новые силы, зато все проклятые вопросы, которые мучили Карис
весь день, теперь отступили в тень, стушевались, словно их и не было
вовсе. Сейчас она была совершенно свободна. Мир словно перестал
существовать, сузился до размеров тесной сумрачной комнатки в шумной и
пьяной таверне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105