Ни на дюйм больше
или меньше.
- А для чего эти дыры? - спросил старший плотник.
- Для колышков, - кратко ответил Озобар. - Мне нужно, чтобы эта
работа была закончена к полудню, когда привезут желоба.
Затем оружейный мастер отошел туда, где соорудили систему блоков и
канатов. Озобар сам спроектировал эту систему так, чтобы она выдерживала
тройной вес снаряда, - и все равно до сих пор перебирал в мыслях свои
расчеты, возможные проблемы и способы их решения. Пройдясь еще раз по
крыше, он оглядел местность за северной стеной. Озобар уже знал, что
отсюда до того места, где дароты скорее всего поставят свою катапульту,
четыреста ярдов, до второй катапульты - триста семьдесят пять, до
третьей - триста пятнадцать. Весной в этих краях преобладают
юго-восточные ветры - однако не всегда. Учитывая то, что им надлежит
добиться небывалой точности стрельбы, ветер вполне может оказаться
помехой.
На стене, футах в шестидесяти к северу, Озобар заметил Карис. Она
разговаривала с несколькими офицерами и старым солдатом по имени Неклен.
Заметив Озобара, Карис помахала ему рукой и улыбнулась. Мастер ответил
беглым кивком и отвернулся. Может ли он построить катапульту? Может ли
слепец мочиться в темноте? До чего же раздражает его эта женщина!
Тут в Озобаре проснулось врожденное чувство справедливости, и он
усовестился своей грубости. Не вина Карис в том, что она, как
большинство людей, не может разглядеть его гениальности. Такое в порядке
вещей. Озобару порой казалось, что мир битком набит тупицами с
недостатком воображения. "Почему в мире так много дураков?" - спросил он
как-то своего отца.
"Видишь ли, сынок, дураки правят миром, оттого-то они и процветают.
Людей творческих редко ценят по заслугам, и я боюсь, что ты и сам скоро
в этом убедишься".
Как же он оказался прав! В свои тридцать пять Озобар не раз был
свидетелем того, как недоумки презирают его изобретения, а мудрецы
насмехаются над его трудами. Только сейчас, когда Кордуину грозит
великая опасность, эти тупицы явились к нему на поклон. И ради чего?
Ради созданного им насоса или же чертежей по благоустройству
канализации? Ради водяного фильтра? Нет, им нужны доспехи, арбалеты и
гигантские катапульты. Наглость - это про них еще мягко сказано.
- Сударь, - окликнул его, подойдя, старший плотник, - какого размера
должны быть эти дыры в поперечнике?
- Дюйма вполне достаточно.
- Тогда мне придется послать за новыми сверлами. Придется ждать.
- А какого размера сверла у вас есть?
- Три четверти дюйма, сударь. И полным-полно колышков того же размера
в поперечнике.
Озобар задумался. Колышки должны крепко держать колеса катапульты в
желобах, которые позволяют разворачивать орудие в любую сторону. Во
время выстрела катапульта с изрядной силой откатывается назад, загоняя
колеса между рядами колышков. Смогут ли колышки в три четверти дюйма
выдержать этот толчок? Может быть, лучше сделать железные колышки? Это
было бы довольно просто. Впрочем, железные колышки могут разбить дыры.
- Так что же, сударь?
- Ладно, возьмите трехдюймовые. Только углубите дыры, чтобы, если
колышек сломается, его можно было выбить из гнезда и вставить новый.
- Слушаюсь.
Старший плотник ушел. Озобар услышал, как кто-то окликает его, и,
свесившись с крыши, взглянул на улицу. Там стояла повозка с первой
дюжиной из заказанных им глиняных снарядов. Снаряды были аккуратно
уложены в соломе. Озобар разозлился не на шутку. Их же должны были
привезти только после обеда! К тому же еще не готов холщовый навес для
снарядов.
Пару минут спустя Озобар уже кипел от гнева: обслуга блоков
катапульты, торопясь закончить работу, разбила о стену казармы один из
снарядов.
В следующий час оружейный мастер метался по всей крыше, проверяя
работу подчиненных. Глиняные снаряды бережно сложили у западного края
крыши и накрыли холстом. Круглые железные желобы прибыли вскоре после
обеда, и Озобар самолично пристроил их на место. Уже начинало
смеркаться, когда привезли первые части самой катапульты. Озобар лично
наблюдал за их подъемом, затем приказал зажечь лампы, чтобы работу можно
было продолжать и после наступления темноты.
К полуночи катапульта была наконец собрана и установлена. Громадная
бронзовая ложка матово блестела в свете ламп. Озобар сам развернул
орудие вправо - и колеса жалобно взвизгнули. Тогда он щедро смазал оси.
Теперь катапульта поворачивалась беззвучно.
- Что ж, надеюсь, что эта штука будет работать, - заметил старший
плотник - тонколицый, с дурацкой, словно приклеенной ухмылкой.
Озобар сделал вид, что не расслышал его, но потом усмехнулся. Ему
живо представилось, как этот человечишка восседает в объемистой
бронзовой ложке катапульты. Бац - и вот он уже полетел вверх тормашками
через стену.
Пошел снег. Озобар велел прикрыть катапульту просмоленной парусиной
и, рискуя жизнью, спустился по чахлым лестницам с крыши.
Пройдясь по городу, он заглянул в какую-то таверну и наскоро
перекусил, а затем прошагал еще полторы мили до своей мастерской. Брек,
его помощник, кряжистый широкоплечий парень, беседовал с Форином и
женщиной-генералом Карис.
Озобар подошел к кузнечному горну и протянул ладони к его огнедышащей
пасти.
- Все готово? - спросил он у чернобородого Брека.
- По большей части собрано, Оз. Только к шлему нужно еще кое-что
добавить.
- Тогда начнем, - решил Озобар. И, сообразив, что даже не
поздоровался с гостями, учтиво поклонился Карис:
- Прошу, генерал.
Карис прошла в дальнюю кладовую. Там, на деревянной распялке,
красовалась причудливого вида кираса из полированного железа - с
массивными наплечниками и высоким круглым воротом. Брек принес огромный
шлем и водрузил его на распялку поверх кирасы.
- Похоже на здоровенного жука, - хохотнул Форин.
- Надень это, - сказала Карис.
- Ты что, шутишь?
- Нисколько. Надень это.
Форин шагнул к распялке. Брек снял шлем, поднял с распялки кирасу и
водрузил ее на Форина. Великан и так был широкоплеч, а массивные
наплечники и вовсе придавали ему богатырский вид. Брек закрепил по бокам
кольчужную сетку.
- А теперь шлем, - сказала Карис.
Брек надел на голову Форина большой конический шлем и прикрепил его к
вороту. В узкой прорези шлема зеленые глаза Форина искрились
неподдельным весельем.
- Я, должно быть, выгляжу совсем по-дурацки, - донесся из-под шлема
его гулкий приглушенный голос.
- И это тебе к лицу, - заметил Озобар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
или меньше.
- А для чего эти дыры? - спросил старший плотник.
- Для колышков, - кратко ответил Озобар. - Мне нужно, чтобы эта
работа была закончена к полудню, когда привезут желоба.
Затем оружейный мастер отошел туда, где соорудили систему блоков и
канатов. Озобар сам спроектировал эту систему так, чтобы она выдерживала
тройной вес снаряда, - и все равно до сих пор перебирал в мыслях свои
расчеты, возможные проблемы и способы их решения. Пройдясь еще раз по
крыше, он оглядел местность за северной стеной. Озобар уже знал, что
отсюда до того места, где дароты скорее всего поставят свою катапульту,
четыреста ярдов, до второй катапульты - триста семьдесят пять, до
третьей - триста пятнадцать. Весной в этих краях преобладают
юго-восточные ветры - однако не всегда. Учитывая то, что им надлежит
добиться небывалой точности стрельбы, ветер вполне может оказаться
помехой.
На стене, футах в шестидесяти к северу, Озобар заметил Карис. Она
разговаривала с несколькими офицерами и старым солдатом по имени Неклен.
Заметив Озобара, Карис помахала ему рукой и улыбнулась. Мастер ответил
беглым кивком и отвернулся. Может ли он построить катапульту? Может ли
слепец мочиться в темноте? До чего же раздражает его эта женщина!
Тут в Озобаре проснулось врожденное чувство справедливости, и он
усовестился своей грубости. Не вина Карис в том, что она, как
большинство людей, не может разглядеть его гениальности. Такое в порядке
вещей. Озобару порой казалось, что мир битком набит тупицами с
недостатком воображения. "Почему в мире так много дураков?" - спросил он
как-то своего отца.
"Видишь ли, сынок, дураки правят миром, оттого-то они и процветают.
Людей творческих редко ценят по заслугам, и я боюсь, что ты и сам скоро
в этом убедишься".
Как же он оказался прав! В свои тридцать пять Озобар не раз был
свидетелем того, как недоумки презирают его изобретения, а мудрецы
насмехаются над его трудами. Только сейчас, когда Кордуину грозит
великая опасность, эти тупицы явились к нему на поклон. И ради чего?
Ради созданного им насоса или же чертежей по благоустройству
канализации? Ради водяного фильтра? Нет, им нужны доспехи, арбалеты и
гигантские катапульты. Наглость - это про них еще мягко сказано.
- Сударь, - окликнул его, подойдя, старший плотник, - какого размера
должны быть эти дыры в поперечнике?
- Дюйма вполне достаточно.
- Тогда мне придется послать за новыми сверлами. Придется ждать.
- А какого размера сверла у вас есть?
- Три четверти дюйма, сударь. И полным-полно колышков того же размера
в поперечнике.
Озобар задумался. Колышки должны крепко держать колеса катапульты в
желобах, которые позволяют разворачивать орудие в любую сторону. Во
время выстрела катапульта с изрядной силой откатывается назад, загоняя
колеса между рядами колышков. Смогут ли колышки в три четверти дюйма
выдержать этот толчок? Может быть, лучше сделать железные колышки? Это
было бы довольно просто. Впрочем, железные колышки могут разбить дыры.
- Так что же, сударь?
- Ладно, возьмите трехдюймовые. Только углубите дыры, чтобы, если
колышек сломается, его можно было выбить из гнезда и вставить новый.
- Слушаюсь.
Старший плотник ушел. Озобар услышал, как кто-то окликает его, и,
свесившись с крыши, взглянул на улицу. Там стояла повозка с первой
дюжиной из заказанных им глиняных снарядов. Снаряды были аккуратно
уложены в соломе. Озобар разозлился не на шутку. Их же должны были
привезти только после обеда! К тому же еще не готов холщовый навес для
снарядов.
Пару минут спустя Озобар уже кипел от гнева: обслуга блоков
катапульты, торопясь закончить работу, разбила о стену казармы один из
снарядов.
В следующий час оружейный мастер метался по всей крыше, проверяя
работу подчиненных. Глиняные снаряды бережно сложили у западного края
крыши и накрыли холстом. Круглые железные желобы прибыли вскоре после
обеда, и Озобар самолично пристроил их на место. Уже начинало
смеркаться, когда привезли первые части самой катапульты. Озобар лично
наблюдал за их подъемом, затем приказал зажечь лампы, чтобы работу можно
было продолжать и после наступления темноты.
К полуночи катапульта была наконец собрана и установлена. Громадная
бронзовая ложка матово блестела в свете ламп. Озобар сам развернул
орудие вправо - и колеса жалобно взвизгнули. Тогда он щедро смазал оси.
Теперь катапульта поворачивалась беззвучно.
- Что ж, надеюсь, что эта штука будет работать, - заметил старший
плотник - тонколицый, с дурацкой, словно приклеенной ухмылкой.
Озобар сделал вид, что не расслышал его, но потом усмехнулся. Ему
живо представилось, как этот человечишка восседает в объемистой
бронзовой ложке катапульты. Бац - и вот он уже полетел вверх тормашками
через стену.
Пошел снег. Озобар велел прикрыть катапульту просмоленной парусиной
и, рискуя жизнью, спустился по чахлым лестницам с крыши.
Пройдясь по городу, он заглянул в какую-то таверну и наскоро
перекусил, а затем прошагал еще полторы мили до своей мастерской. Брек,
его помощник, кряжистый широкоплечий парень, беседовал с Форином и
женщиной-генералом Карис.
Озобар подошел к кузнечному горну и протянул ладони к его огнедышащей
пасти.
- Все готово? - спросил он у чернобородого Брека.
- По большей части собрано, Оз. Только к шлему нужно еще кое-что
добавить.
- Тогда начнем, - решил Озобар. И, сообразив, что даже не
поздоровался с гостями, учтиво поклонился Карис:
- Прошу, генерал.
Карис прошла в дальнюю кладовую. Там, на деревянной распялке,
красовалась причудливого вида кираса из полированного железа - с
массивными наплечниками и высоким круглым воротом. Брек принес огромный
шлем и водрузил его на распялку поверх кирасы.
- Похоже на здоровенного жука, - хохотнул Форин.
- Надень это, - сказала Карис.
- Ты что, шутишь?
- Нисколько. Надень это.
Форин шагнул к распялке. Брек снял шлем, поднял с распялки кирасу и
водрузил ее на Форина. Великан и так был широкоплеч, а массивные
наплечники и вовсе придавали ему богатырский вид. Брек закрепил по бокам
кольчужную сетку.
- А теперь шлем, - сказала Карис.
Брек надел на голову Форина большой конический шлем и прикрепил его к
вороту. В узкой прорези шлема зеленые глаза Форина искрились
неподдельным весельем.
- Я, должно быть, выгляжу совсем по-дурацки, - донесся из-под шлема
его гулкий приглушенный голос.
- И это тебе к лицу, - заметил Озобар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105