ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я могу привести слова твоего
Эпикура и так выкупить это письмо: "Тяжко всегда начинать жизнь снача-
ла". Или, если так лучше можно передать смысл: "Плохо живут те, кто
всегда начинают жизнь сначала". (10) Ты спросишь, почему: ибо эти слова
нуждаются в разъяснении. - Потому что жизнь у них никогда не завершена.
Не может быть готов к смерти тот, кто едва только начал жить. Поступать
нужно так, будто мы уже довольно пожили. Но так не может думать тот, кто
едва приступает к жизни. (11) Напрасно мы полагаем, будто таких людей
мало: почти все таковы. А некоторые тогда и начинают жить, когда пора
кончать. А если тебе это кажется удивительным, я могу удивить тебя еще
больше: некоторые кончают жить, так и не начав. Будь здоров.

Письмо XXIV
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Тебя тревожит, - пишешь ты, - исход тяжбы, которою грозит тебе
ярость противника; и ты полагаешь, будто я стану тебя убеждать, чтобы ты
рассчитывал на лучшее и утешался приятной надеждой. Ведь какая надоб-
ность накликать беду и предвосхищать все, что нам и так скоро придется
вытерпеть, зачем сейчас портить себе жизнь страхом перед будущим? Глупо,
конечно, чувствовать себя несчастным из-за того, что когда-нибудь ста-
нешь несчастным. Но я поведу тебя к безмятежности другим путем. (2) Если
ты хочешь избавиться от всякой тревоги, представь себе, что пугающее те-
бя случится непременно, и какова бы ни была беда, найди ей меру и взвесь
свой страх. Тогда ты наверняка поймешь, что несчастье, которого ты бо-
ишься, или не так велико, или не так длительно. (3) Недолго найти и при-
меры, которые укрепят тебя: каждый век дает их. К чему бы ты ни обратил-
ся памятью - в нашем государстве или на чужбине - ты найдешь души, вели-
кие или благодаря природной силе, или благодаря совершенствованию. Если
ты будешь осужден, разве ждет тебя что-нибудь тяжелее изгнания или
тюрьмы? Есть ли что-нибудь страшнее, чем пытка огнем, чем гибель? Возьми
любое из этих зол и назови тех, кто их презрел: тебе придется не искать
имена, а выбирать. (4) Рутилий 1 перенес свое осуждение так, будто тяже-
лее всего была ему несправедливость судей. Метелл2 переносил изгнание
мужественно, а Рутилий даже с охотой. Первый подарил свой возврат рес-
публике, второй отказал в нем Сулле, которому тогда ни в чем не отказы-
вали. Сократ беседовал и в темнице, а когда ему обещали устроить побег3,
он не захотел уходить и остался, чтобы избавить людей от страха перед
двумя тяжелейшими вещами - смертью и темницей. (5) Муций4 положил руку
на огонь. Ужасна мука, когда тебя жгут, но еще ужаснее она, когда ты сам
себя жжешь. Ты видишь, как человек неначитанный, не вооруженный для
борьбы со смертью и болью никакими наставлениями, но укрепляемый лишь
воинской стойкостью, сам себя казнит за неудачу! Он стоит и смотрит, как
с его руки на вражескую жаровню падают капли, и не убирает ее, сгоревшую
до костей, покуда враг не уносит огонь. Он мог бы действовать в чужом
стане с большей удачей, но с большим мужеством не мог. Взгляни, ведь
доблесть горячее стремится принять удар на себя, чем жестокость - нанес-
ти его, и Порсенна скорее простил Муцию намерение убить его, чем Муций
простил себя за то, что не убил.
- (6) "Эти истории, - скажешь ты, - петы-перепеты во всех школах!
Когда дело дойдет до презрения к смерти, ты начнешь рассказывать мне про
Катона". - А почему бы мне и не рассказать, как он в ту последнюю ночь
читал Платона, положив в изголовье меч? О двух орудиях позаботился он в
крайней беде: об одном - чтобы умереть с охотой, о другом - чтобы уме-
реть в любой миг. Устроив дела, он решил действовать так, чтобы никому
не удалось ни убить Катона, ни спасти. (7) И, обнажив меч, который до
того дня хранил не запятнанным кровью, он сказал: "Ты ничего не доби-
лась, фортуна, воспрепятствовав всем моим начинаньям! Не за свою свободу
я сражался, а за свободу родины, не ради того был так упорен, чтобы жить
свободным, но ради того, чтобы жить среди свободных. А теперь, коль ско-
ро так плачевны дела человеческого рода, Катону пора уходить в безопас-
ное место". (8) И он нанес себе смертельную рану. А когда врачи перевя-
зали ее, он, почти лишившись крови, лишившись сил, но сохранив все му-
жество, в гневе не только на Цезаря, но и на себя, вскрыл себе рану го-
лыми руками и даже не испустил, а силой исторг из груди свою благородную
душу, презиравшую любую власть.
(9) Я подбираю эти примеры не для упражнения ума, а чтобы ободрить
тебя и укрепить против того, что кажется всего страшнее. Еще легче
удастся мне это, если я покажу тебе, что не только мужественные презира-
ли этот миг расставания с душой, но и люди обычно малодушные тут не ус-
тупали самым отважным. Так, Сципион5, тесть Гнея Помпея, отнесенный про-
тивным ветром к берегам Африки, увидав, что его корабль захвачен врага-
ми, пронзил себя мечом, а на вопрос, где начальник, ответил:
"С начальником все хорошо!" (10) Эти слова сравняли его с предками и
не дали прекратиться славе, которая суждена была Сципионам в Африке 6.
Немалый подвиг - победить Карфаген, но еще больший - победить смерть. "С
начальником все хорошо!" Разве не так должен был умереть полководец, да
еще под началом которого был Катон?
(11) Я не призываю тебя углубиться в прошлое, не собираю по всем ве-
кам людей, презревших смерть, хоть их и множество. Оглянись на наше вре-
мя, которое мы порицаем за изнеженность1 и слабость: оно покажет тебе
людей всех сословий, всех состояний, всех возрастов, которые смертью по-
ложили конец своим несчастьям. Поверь мне, Луцилий, смерть настолько не
страшна, что благодаря ей ничто для нас не страшно. Поэтому слушай угро-
зы врага со спокойствием. (12) Хотя чистая совесть дает тебе уверен-
ность, но много значат не относящиеся к делу обстоятельства, - а потому
надейся на справедливое решение, но готовься к несправедливому. Помни
прежде всего об одном: отдели смятение от его причины, смотри на само
дело - и ты убедишься, что в любом из них нет ничего страшного, кроме
самого страха. (13) Что случается с детьми, то же бывает и с нами,
взрослыми детьми: они пугаются, если вдруг увидят в масках тех, кого лю-
бят, к кому привыкли, с кем всегда играют. Не только с людей, но и с
обстоятельств нужно снять маску и вернуть им подлинный облик. (14) Зачем
ты показываешь мне клинки и факелы и шумную толпу палачей вокруг тебя?
Убери эту пышность, за которой ты прячешься, пугая неразумных! Ты -
смерть, это тебя недавно презрел мой раб, моя служанка. Зачем ты опять
выставляешь напоказ мне бичи и дыбы? К чему эти орудия, каждое из кото-
рых приспособлено терзать один какой-нибудь член тела, зачем сотни сна-
рядов, истязающих человека по частям?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166