ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


(17) Но возвращаюсь к пересадке олив. Я видел два способа. Стволы
больших деревьев, подрезав ветки и оставив их не более чем на фут, он
переносил вместе с корневищем, причем корни снимал, не трогая лишь тот
узел, из которого они свисают. Обмакнув его в навоз, дерево опускают в
яму, а потом не просто засыпают ее землей, но и прибивают ее и утаптыва-
ют. (18) По его словам, нет ничего полезнее этого утаптывания: оно прег-
раждает путь холоду и ветру, а кроме того, ствол меньше раскачивается,
так что прорастающие из него корни могут вытянуться и укрепиться в поч-
ве, а не то их обрывает самое легкое раскачиванье, покуда они мягки, как
воск, и держатся непрочно. Прежде чем зарыть дерево, он с него снимает
немного коры: ведь отовсюду, где обнажена древесина, идут, по его сло-
вам, новые корни. Из земли ствол не должен торчать больше чем на три-че-
тыре фута: тогда он оденется ветками с самого низа, и большая часть его
не будет, как у старых олив, сухой и заскорузлой. (19) А вот второй спо-
соб посадки: сильные побеги с мягкой корой, какие бывают обычно на моло-
дых деревьях, он высаживал таким же порядком. Эти растут медленнее, зато
не бывают ни морщинистыми, ни хилыми, потому что происходят от саженцев.
(20) Я видел еще, как он пересаживал к другому дереву многолетнюю лозу:
у нее, если возможно, надо подобрать даже тончайшие корешки, а потом
расстилать ее, не жалея длины, чтобы она и из стебля пустила корни. Я
видел лозы, пересаженные не только в феврале, но и в конце марта, они
уже обхватывают новые вязы и карабкаются вверх. (21) Но всем этим, так
сказать, толстоствольным деревьям нужно, по его словам, помогать водою
из подземного хранилища; если она поможет, значит, дождь в нашей власти.
Больше ничему я тебя учить не собираюсь, чтобы не сделать из тебя со-
перника себе самому, вроде того как наш Эгиал сделал из меня своего со-
перника. Будь здоров.

Письмо LXXXVll
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Я потерпел крушенье, не успев взойти на корабль. Как все случи-
лось, я не пишу, чтобы ты не вздумал и это причислить к стоическим пара-
доксам, - впрочем, я докажу тебе, если захочешь (и даже если не захо-
чешь), что ни один из них не ложен и не так удивителен, как кажется на
первый взгляд. Эта поездка мне показала, как много у нас лишнего и как
легко было бы по своему почину избавиться от вещей, отсутствия которых
мы и не почувствуем, когда они отняты неизбежностью. - (2) В сопровожде-
нии немногих рабов, умещающихся в одной повозке, без всяких вещей, кроме
тех, что на нас, мы с Максимом1 уже два дня живем блаженнейшей жизнью.
Тюфяк лежит на земле, я - на тюфяке. Один дорожный плащ заменяет просты-
ню, другой - одеяло. (3) Завтрак наш таков, что от него нечего убавить,
он готов за пять минут и не обходится без сухих смокв, как без вощеных
табличек. Если есть хлеб, - они мне вместо закуски, если нет, - вместо
хлеба. С ними у меня каждый день новый год2, а счастливым и благополуч-
ным я делаю его сам, благими помыслами и неизменной высокостью духа, ко-
торый тогда бывает всего выше, когда, откинув чужое, обретает спо-
койствие через отсутствие страха, обретает богатство через отсутствие
желаний. (4) Повозка, в которой я еду, самая грубая. Мулы бредут и
только тем и доказывают, что живы; погонщик бос, и не из-за жары. С тру-
дом заставляю я себя согласиться, чтобы люди считали эту повозку моей:
еще упорна во мне извращенная привычка стыдиться того, что правильно.
Стоит нам встретить путешественника с сопровожденьем, я невольно крас-
нею, если оно выглядит почище. Вот и доказательство тому, что одобряемое
и восхваляемое мною еще не укрепилось во мне непоколебимо. Кто стыдится
убогой повозки, тот будет кичиться роскошью. (5) Покамест успехи мои не-
велики: я не осмеливаюсь на глазах у всех довольствоваться малым, и до
сих пор меня заботит мненье проезжих. А надо поднять голос против мнений
всего рода человеческого: "Вы безумны, вы заблуждаетесь! Вы восхищаетесь
лишним и никого не цените по его подлинному достоянью! Зайдет дело об
имуществе тех, кому вы собираетесь дать взаймы или оказать услугу (ведь
вы и услуги записываете в долговую книгу), - тут вы, прилежные счетчики,
берете на учет каждую статью. (6) "Владения у него обширны, да много
долгов; дом у него прекрасный, но обставлен на чужой счет; никто так
быстро не выведет напоказ челядь пышнее, но ссуд он не возвращает, а ес-
ли расплатится с заимодавцами, у самого ничего не останется". (7) Ты
считаешь его богачом, потому что и в дороге у него с собою золотая посу-
да, потому что он пашет во всех провинциях, потому что книга со сроками
ссуд у него толста, а земли под самым городом так много, что, имей он
столько даже в пустынной Апулии, ему бы все равно завидовали. Ты все
назвал, - а он беден. - "Почему?" - Потому что должен... - "Много ли?" -
Все. Или, по-твоему, есть разница, получил он взаймы от человека или от
фортуны? (8) Важно ли, что мулы у него откормлены и все одной масти? Что
повозка вся в резьбе? Что "крылоногие скакуны
В пестрых все чепраках и в пурпурных попонах узорных;
Звонко бренчат у коней золотые подвески под грудью,
В золоте сбруя у всех и в зубах удила золотые?" 8
От этого не станет лучше ни хозяин, ни мул. (9) Марк Катон Цензор
(его жизнь значила для государства не меньше, чем жизнь Сципиона: один
вел войну с нашими врагами, другой - с нашими нравами) ездил на мерине,
да еще вьючил его мешками вперемет, чтобы возить с собою пожитки. Как бы
я хотел, чтобы он повстречал по дороге кого-нибудь из наших щеголей, что
гонят перед собой скороходов, нумидийцев и столб пыли! Сомненья нет, он
кажется изящнее Катона, и сопровождающих у него больше; но среди всей
этой роскоши наш баловень не может решить, пойти ли ему внаймы к мечу
или к рогатине4. (10) До чего славный был век, когда справивший триумф
полководец, бывший цензор, больше того - Катон довольствовался одной ло-
шаденкой, да и ту делил с вьюками, свисавшими по обе стороны. И разве ты
бы не предпочел всем раскормленным иноходцам, всем рысакам и скакунам
одну эту лошадь, которой стер спину сам Катон?"
(11) Но я вижу, предмет этот нескончаем, если только я сам не положу
ему конец. Прекращаю говорить обо всем том, что он, без сомнения, угады-
вал в будущем и видел таким, каким оно и стало теперь, и что называл
"обузой". А теперь я хочу привести тебе несколько - совсем немного! - .
умозаключений, касающихся добродетели; с их помощью наши отстаивают
мысль, что ее одной довольно для блаженной жизни. (12) "Всякое благо и
само хорошо, и делает нас хорошими; так то хорошее, что есть в музы-
кальном искусстве, делает человека музыкантом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166