ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

У статуи такое-то
лицо: это и будет е15ос. Такое лицо и у образца, на который глядел вая-
тель, создавая статую: это - идея. Ты хочешь, чтобы я привел еще одно
различие? ElSoe - в самом произведении, идея - вне его, и не только вне
его, но и предшествует ему. (22) Пятый род - это то, что существует во-
обще; он уже имеет к нам отношение, в него входит все: люди, животные,
предметы. .Шестым будет род вещей, которые как бы существуют, как, нап-
ример, пустота, как время.
Все, что мы видим и осязаем, Платон не относит к числу вещей, истинно
существующих. Ведь они текут и непрестанно прибывают или убывают. Никто
не остается в старости тем же, кем был в юности, завтра никто не будет
тем, кем был вчера. Наши тела уносятся наподобие рек; все, что ты ви-
дишь, уходит вместе со временем, ничто из видимого нами не пребывает не-
подвижно. Я сам изменяюсь, пока рассуждаю об изменении всех вещей. (23)
Об этом и говорит Гераклит: "Мы и входим, и не входим дважды в один и
тот же поток". Имя потока остается, а вода уже утекла. Река - пример бо-
лее наглядный, нежели человек, однако и нас уносит не менее быстрое те-
чение, и я удивляюсь нашему безумию, вспоминая, до чего мы любим тело -
самую быстротечную из вещей, и боимся однажды умереть, меж тем как каж-
дый миг - это смерть нашего прежнего состояния. Так не надо тебе бо-
яться, как бы однажды не случилось то, что происходит ежедневно. (24) Я
говорил о человеке, существе нестойком и непрочном, подверженном любой
порче; но даже мир, вечный и непобедимый, меняется и не остается одним и
тем же. Хоть в нем и пребывает все, что было прежде, но иначе, чем преж-
де: порядок вещей меняется.
(25) Ты скажешь: "Какая мне польза от этих тонкостей?" - Если спро-
сишь меня, то никакой. Но как резчик опускает и отводит на что-нибудь
приятное утомленные долгим напряжением глаза, так и мы должны порой дать
отдых душе и подкрепить ее каким-нибудь удовольствием. Однако пусть и
удовольствие будет делом; тогда и из него ты, если присмотришься, извле-
чешь что-нибудь целительное. (26) Так и привык я поступать, Луцилий: из
всякого знания7, как бы далеко ни было оно от философии, я стараюсь
что-нибудь добыть и обратить себе на пользу. Что мне все, о чем мы рас-
суждали, если оно никак не связано с исправлением нравов? Как Платоновы
идеи могут сделать меня лучше? Можно ли извлечь из них что-нибудь для
обуздания моих желаний? Да хотя бы вот что: все вещи, которые, как рабы,
служат нашим чувствам, которые нас распаляют и подстрекают, Платон не
считает истинно существующими. (27) Значит, все вещи - воображаемые,
лишь на короткий срок принявшие некое обличье; ни одна из них не прочна
и не долговечна. А мы желаем их так, словно они будут при нас всегда или
мы всегда будем владеть ими. Беспомощные и слабые, мы находимся среди
вещей пустых и мнимых8; так направим свой дух к тому, что вечно, а свой
взгляд - на витающие в высоте образы всех предметов и на пребывающего
среди них бога, помышляющего о том, как бы защитить от смерти все, что
из-за сопротивления материи не удалось ему сделать бессмертным, и побе-
дить разумом пороки тела! (28) Ведь все остается не потому, что оно веч-
но, а потому что защищено заботой властителя. Бессмертному опекун не ну-
жен, а остальное охраняет творец, одолевая своей силой хрупкость мате-
рии. Будем же презирать все настолько лишенное цены, что приходится сом-
неваться, существует ли оно вообще. (29) И подумаем вот о чем: коль ско-
ро провидение обороняет от опасностей мир, смертный, как и мы, то и наше
провидение может хоть немного удлинить срок этому ничтожному телу, если
мы научимся обуздывать и подчинять себе наслаждения - главную причину
нашей гибели. (30) Сам Платон своими стараньями продлил себе жизнь до
старости. Ему досталось тело крепкое и здоровое, даже своим именем он
обязан ширине плеч9; но странствия по морю и опасности отняли у него
много сил, и только воздержность, соблюдение меры во всем, что будит
алчность, и тщательная забота о себе помогли ему, вопреки всем пре-
пятствиям, дожить до старости. (31) Я думаю, ты знаешь это: благодаря
таким стараниям Платон и достиг того, что умер в день, когда ему испол-
нился ровно восемьдесят один год. Поэтому маги 10, как раз тогда оказав-
шиеся в Афинах, принесли усопшему жертву, веря, что жребий его выше че-
ловеческого, ибо он прожил девятью девять лет, - а это число совершен-
ное. Но я не сомневаюсь, что он охотно отдал бы несколько дней из этого
срока вместе с жертвоприношением. (32) Умеренность может продлить ста-
рость, хотя по-моему не нужно к ней ни стремиться, ни отказываться от
нее. Приятно пробыть с собою как можно дольше, если ты сумел стать дос-
тойным того, чтобы твоим обществом наслаждались. Итак, нам надо вынести
решение, следует ли, гнушаясь последними годами старости, не дожидаться
конца, а положить его собственной рукой. Тот, кто в бездействии ждет
судьбы, мало чем отличается от боязливого, - как сверх меры привержен
вину тот, кто осушает кувшин до дна, вместе с отстоем. (33) Но посмот-
рим, что такое конец жизни - ее отстой или нечто самое чистое и прозрач-
ное, - если только ум не пострадал, и чувства, сохранившиеся в целости,
помогают душе, и тело не лишилось сил и не умерло до смерти. Ведь все
дело в том, что продлевать - жизнь или смерть. (34) Но если тело не го-
дится для своей службы, то почему бы не вывести на волю измученную душу?
И может быть, это следует сделать немного раньше должного, чтобы в долж-
ный срок не оказаться бессильным это сделать. И поскольку жалкая жизнь
куда страшнее скорой смерти, глуп тот, кто не отказывается от короткой
отсрочки, чтобы этой ценой откупиться от большой опасности. Лишь немно-
гих долгая старость привела к смерти, не доставив страданий, но многим
их бездеятельная жизнь как бы даже и не пригодилась. Что ж по-твоему,
более жестокая участь - потерять кусочек жизни, которая и так кончится?
(35) Не надо слушать меня против воли, словно мой приговор касается и
тебя, но все же взвесь мои слова. Я не покину старости, если она мне
сохранит меня в целости - сохранит лучшую мою часть; а если она поколеб-
лет ум, если будет отнимать его по частям, если оставит мне не жизнь, а
душу, - я выброшусь вон из трухлявого, готового рухнуть строения. (36) Я
не стану бежать в смерть от болезни, лишь бы она была излечима и не зат-
рагивала души; я не наложу на себя руки от боли, ведь умереть так - зна-
чит, сдаться. Но если я буду знать, что придется терпеть ее постоянно, я
уйду, не из-за самой боли, а из-за того, что она будет мешать всему, ра-
ди чего мы живем. Слаб и труслив тот, кто умирает из-за боли;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166