ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Жить - дело не такое уж важное;
живут и все твои рабы, и животные; важнее умереть честно, мудро и храб-
ро. Подумай, как давно занимаешься ты все одним и тем же: еда, сон, лю-
бовь - в этом кругу ты и вертишься. Желать смерти может не только мудрый
и храбрый либо несчастный, но и пресыщенный". (7) Марцеллину нужен был,
однако, не совет, а помощь: рабы не хотели ему повиноваться. Тогда наш
друг прежде всего избавил их от страха, указав, что челяди грозит нака-
зание, только когда неясно, была ли смерть хозяина добровольной, а иначе
так же дурно удерживать господина, как и убивать его. (8) Потом он и са-
мому Марцеллину напомнил, что человечность требует, - так же как после
ужина мы раздаем остатки стоящим вокруг стола, - уделить хоть что-ни-
будь, когда жизнь окончена, тем, кто всю жизнь был нам слугою. Марцеллин
был мягок душою и щедр, даже когда дело касалось его добра; он роздал
плачущим рабам по небольшой толике денег и к тому же утешил их. (9) Ему
не понадобилось ни железа, ни крови: три дня он воздерживался от пищи,
приказав в спальне повесить полог. Потом принесли ванну, в которой он
долго лежал, и покуда в нее подливали горячую воду, медленно впадал в
изнеможенье, - по собственным словам, не без некоторого удовольствия,
какое обычно испытывают, постепенно теряя силы; оно знакомо нам, час-
тенько теряющим сознанье.
(10) Я отступил от предмета ради рассказа, который будет тебе по ду-
ше, - ведь ты узнаешь из него, что кончина твоего друга была не тяжкой и
не жалкой. Хоть он и сам избрал смерть, но отошел легко, словно выс-
кользнул из жизни. Но рассказ мой был и не без пользы: нередко сама не-
избежность требует таких примеров. Часто мы должны умереть - и не хотим
умирать, умираем - и не хотим умирать. (11) Нет такого невежды, кто не
знал бы, что в конце концов умереть придется; но стоит смерти прибли-
зиться, он отлынивает, дрожит и плачет. Разве не счел бы ты глупцом из
глупцов человека, слезно жалующегося на то, что он еще не жил тысячу лет
назад? Не менее глуп и жалующийся на то, что через тысячу лет уже не бу-
дет жить. Ведь это одно и то же: тебя не будет, как не было раньше. Вре-
мя и до нас, и после нас не наше. (12) Ты заброшен в одну точку; растя-
гивай ее, - но до каких пор? Что ты жалуешься? Чего хочешь? Ты даром
тратишь силы!
И не надейся мольбой изменить решенья всевышних! 4
Они тверды и неизменны, и направляет их великая и вечная необходи-
мость. Ты пойдешь туда же, куда идет все. Что тут нового для тебя? Под
властью этого закона ты родился! То же случилось и с твоим отцом, и с
матерью, и с предками, и со всеми, кто был до тебя, и со всеми, кто бу-
дет после. Непобедимая и никакой-силой не изменяемая че реда связывает и
влечет всех. (13) Какая толпа умерших шла впереди тебя, какая толпа пой-
дет следом! Сколько их будет твоими спутниками! Я думаю, ты стал бы
храбрее, вспомнив о многих тысячах твоих товарищей по смерти. Но ведь
многие тысячи людей и животных испускают дух от бессчетных причин в тот
самый миг, когда ты не решаешься умереть. Неужто ты не думал, что ког-
да-нибудь придешь туда, куда шел все время? Нет пути, который бы не кон-
чился.
(14) А теперь, по-твоему, я должен привести тебе в пример великих лю-
дей? Нет, я приведу ребенка. Жива память о том спартанце, еще мальчике,
который, оказавшись в плену, кричал на своем дорийском наречии: "Я не
раб!" - и подтвердил эти слова делом. Едва ему приказали выполнить уни-
зительную рабскую работу - унести непристойный горшок, - как он разбил
себе голову об стену. (15) Вот как близко от нас свобода. И при этом лю-
ди рабствуют! Разве ты не предпочел бы, чтобы твой сын погиб, а не ста-
рился в праздности? Есть ли причина тревожиться, если и дети могут му-
жественно умереть? Думай сколько хочешь, что не желаешь идти вслед, -
все равно тебя поведут. Так возьми в свои руки то, что сейчас в чужой
власти! Или тебе недоступна отвага того мальчика, не под силу сказать:
"Я не раб"? Несчастный, ты раб людей, раб вещей, раб жизни. Ибо жизнь,
если нет мужества умереть, - это рабство.
(16) Есть ли ради чего ждать? Все наслаждения, которые тебя удержива-
ют и не пускают, ты уже перепробовал, ни одно для тебя не ново, ни одно
не приелось и не стало мерзко. Вкус вина и меда тебе знаком, и нет раз-
ницы, сто или тысяча кувшинов пройдет через твой мочевой пузырь: ты ведь
- только цедило. Ты отлично знаешь, каковы на вкус устрицы, какова крас-
нобородка; твоя жадность к наслаждениям не оставила тебе на будущее ни-
чего неотведанного. А ведь как раз от этого ты и отрываешься с наи-
большей неохотой. (17) С чем еще тебе больно расстаться? С друзьями, с
родиной? Да ценишь ли ты ее настолько, чтобы ради нее позже поужинать? С
солнцем? Да ты, если бы мог, погасил бы само солнце. Что ты сделал дос-
тойное его света? Признайся, не тоска по курии, по форуму, по самой при-
роде делает тебя таким медлительным, когда нужно умереть: тебе неохота
покидать мясной рынок, на котором ты ничего не оставил. (18) Ты боишься
смерти; да и как тебе ее презреть среди удовольствий? Ты хочешь жить:
значит, ты знаешь, как жить? Ты боишься умереть, - так что же? Разве та-
кая жизнь не все равно что смерть? Гай Цезарь, когда однажды переходил
через Латинскую дорогу5 и кто-то из взятых под стражу, с бородой, отрос-
шей по грудь, попросил у него смерти, ответил: "А разве сейчас ты жи-
вешь?" Так надо бы отвечать и тем, для кого смерть была бы избавлением:
"Ты боишься умереть? А разве сейчас ты живешь?" - (19) "Но я хочу жить
потому, что делаю немало честного; мне нет охоты бросать обязанности,
налагаемые жизнью: ведь я исполняю их неукоснительно и неустанно". - А
разве ты не знаешь, что и умереть - это одна из налагаемых жизнью обя-
занностей? Ты никаких обязанностей не бросаешь: ведь нет точно опреде-
ленного их числа, которое ты должен выполнить. (20) Всякая жизнь корот-
ка: если ты оглянешься на природу вещей, то короток будет даже век Нес-
тора и Сатии6, которая приказала написать на своем памятнике, что прожи-
ла девяносто девять лет. Ты видишь, старуха хвастается долгой старостью;
а проживи она полных сто лет, кто мог бы ее вытерпеть? Жизнь - как
пьеса: не то важно, длинна ли она, а то, хорошо ли сыграна. К делу не
относится, тут ли ты оборвешь ее или там. Где хочешь, там и оборви -
только бы развязка была хороша! Будь здоров.

Письмо LXXVlll
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Тебя замучили частые насморки и простуды, которые всегда идут
вслед за долгими, неотвязными насморками; эта весть для меня особенно
неприятна, потому что я хорошо знаю такое самочувствие. Поначалу я его
презирал, - покуда моему юному возрасту под силу было справляться с тя-
готами и не поддаваться болезням;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166