Согнувшись пополам, он быстро протопал вдоль кустарника высотой до пояса, а потом метнулся по гравийной дорожке в еще одну декоративную чащу. Несколько шагов по гравию должно было привлечь их внимание, и они, вероятно, пустились за ним, как стая гончих, а потому он тут же изменил направление в сторону дома, к ближайшей из стеклянных садовых дверей. Оказавшись под прикрытием еще одного ряда низких кустарников, он прислушался к звуку преследовавших его шагов, благодаря бога за то, что охрана не догадалась окружить сад со всех сторон. В то самое мгновение, когда он поздравлял себя с этим, где-то впереди него раздался звук, который Чань безошибочно определил как побрякивание ножен. Он молча выругался и вытащил кинжал из трости – неужели его заметили? Нет, вряд ли. Он прикинул, где находится драгун, – около низенькой конической сосны… Чань двинулся в том направлении. Он выглянул из-за дерева и увидел красный мундир.
Было ли дело в его прерывистом дыхании, или в запахе синих кристаллов, выдавшем его, или же в его собственной усталости, но, как только его руки обхватили драгуна, Чань понял, что предстоит борьба. Левой рукой он накрыл рот противника, чтобы заглушить крики, но правая его рука задела за плечо драгуна, а потому кинжал не сразу изготовился для нанесения удара. Человек попытался вывернуться, шлем свалился с его головы, он размахивал саблей, пытаясь найти какую-нибудь опору. В следующее мгновение Чань сбил его с ног, и клинок его кинжала уже был готов вонзиться в шею драгуна, но… вдруг он увидел, что человек, чью жизнь он держит в своих руках, – это Ривс.
* * *
Какое это имело значение? Солдаты Четвертого драгунского полка – его враги, продажные лакеи подлых и развращенных хозяев. Какое ему дело, что Ривс не по собственной воле оказался на их службе? Но Чань вспомнил, как по-человечески обошелся с ним Ривс в министерстве, и тут же понял, что ему делать, как понял и то, что его союз со Смитом будет разорван, если он начнет убивать драгун. Все эти соображения промелькнули в его голове за те мгновения, что потребовались ему, чтобы приблизить губы к уху Ривса и прошептать:
– Ривс, не двигайся. Молчи. Я тебе не враг.
Ривс прекратил сопротивляться. Чань понимал, что, возможно, через несколько секунд их обнаружат.
– Это Чань, – прошипел он. – Вас всех обманули. В доме женщина. Ее собираются убить. Я говорю тебе правду.
Он отпустил Ривса и отодвинулся от него. Ривс повернулся – лицо у него было бледно, пальцы держались за горло. Чань взволнованным шепотом сказал:
– Где капитан Смит – в Харшморте?
Их внимание привлек резкий звук, и Ривс повернулся. За его плечом Чань увидел плешивого с седыми бакенбардами, он вышел из-за кустов с карабином, а за ним следовала группа драгун. До них было довольно далеко – метров двадцать.
– Эй, там, – закричал человек. – А ну отойди!
Человек вскинул карабин к плечу и прицелился. Ривс повернулся к Чаню – на его лице было смятение, в этот момент в саду раздался оглушительный выстрел. Тело Ривса выгнулось в жуткой судороге и рухнуло на Чаня, лицо его исказила гримаса боли. Чань поднял глаза и увидел, что человек с карабином выбросил гильзу из патронника и завел в него новый заряд. Щелкнув затвором, он снова поднял оружие. Чань отпустил Ривса, драгун вяло повел ногами, словно этим можно было устранить вред, причиненный пулей, и упал на землю рядом с деревом.
Ночную тишину разорвал еще один выстрел. Чань бросился бежать, продираясь через кусты и пытаясь приблизиться к дому. Он не обманывал себя – знал, что там будет ничуть не безопаснее, но, по крайней мере, в доме было меньше возможностей для стрельбы. Прогремел третий выстрел, пуля просвистела рядом с ним, потом четвертый. Может быть, они на какое-то время потеряли его из вида? Он слышал лающий голос плешивого, кричавшего что-то солдатам. Добравшись до конца сада, Чань остановился перевести дыхание. Между тем местом, где он стоял на четвереньках, и ближайшей стеклянной дверью была открытая лужайка шириной метров в пять. Он будет целиком на виду все то время, что понадобится ему, чтобы добежать до двери и попытаться открыть ее. Опасность была велика. Стоит ему показаться из-за кустов, как его тут же пристрелят. Он оглянулся, чувствуя спиной приближение драгун. Нужно было найти какой-то другой путь.
* * *
Но мозг его отказывался работать. Он был в изнеможении – от боли, усталости, от смерти Ривса. Он посмотрел на стеклянные двери и весь собрался, готовясь к самоубийственному рывку. Они только и ждут, когда он обнаружит себя. Над стеклянными дверями на два этажа поднималась голая стена, и лишь выше располагался изящный, выходящий в сад эркер. Добраться до него не было ни малейшей возможности. Он представил себе, какой прекрасный вид открывается из этого окна. Может быть, там была комната Лидии Вандаарифф, вся в шелках и подушках. Он запомнил Лидию по своему прежнему посещению Харшморта – красивая молодая женщина. Интересно, лениво подумал он, невинна ли она, и тут же накатила волна отвращения, потому что он представил себе Карла-Хорста, с петушиным кукареканьем взгромоздившегося на Лидию. При этой мысли он тут же с ужасом снова вспомнил об Анжелике, о расстоянии, что вечно разделяло их, о том, что он не сумел ее уберечь. Он закрыл глаза, и финальные строки «Кристины» Дю Вина возникли перед его смятенным мысленным взором:
Притяженье любви изменяет орбиты планет?
Нет, но время над сердцем не властно.
Чань стряхнул с себя нахлынувшее было отчаяние – снова он грезил наяву – и обнаружил, что не сводит взгляда с окна. Что-то было не так в отражении оконного стекла. Из-за странного наклона рамы он увидел часть сада у себя за спиной… клочья тумана, разносимые ветром. Чань нахмурился. Он не ощущал в саду ни ветра и ничего такого, что могло бы разносить по саду клочья тумана. Он повернулся, пытаясь понять, какую часть сада видит в стекле. Надежда забрезжила перед ним. Ветер дул снизу.
Чань бесшумно пополз вдоль края сада по самой границе поросшей травой полосы и наконец увидел плывущие облачка тумана. Он увидел и четыре большие каменные вазы. Из трех торчали завядшие цветы, четвертая была пустой, и из нее-то и вырывался устойчивый поток теплого воздуха. Он ухватился за кромку и приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь вазы. Чаня обдало едким горячим воздухом, раздражившим его воспаленные легкие. Он сморщился и отступил от вазы. На руках у него оказалась бледная корка кристаллического порошка – осадок какого-то химического процесса. Чань встал на колени и вытащил платок, плотно повязал его себе на рот и нос, снова встал и в последний раз окинул взглядом сад. Он никого не увидел – они всё еще ждали, что он вот-вот пустится к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251
Было ли дело в его прерывистом дыхании, или в запахе синих кристаллов, выдавшем его, или же в его собственной усталости, но, как только его руки обхватили драгуна, Чань понял, что предстоит борьба. Левой рукой он накрыл рот противника, чтобы заглушить крики, но правая его рука задела за плечо драгуна, а потому кинжал не сразу изготовился для нанесения удара. Человек попытался вывернуться, шлем свалился с его головы, он размахивал саблей, пытаясь найти какую-нибудь опору. В следующее мгновение Чань сбил его с ног, и клинок его кинжала уже был готов вонзиться в шею драгуна, но… вдруг он увидел, что человек, чью жизнь он держит в своих руках, – это Ривс.
* * *
Какое это имело значение? Солдаты Четвертого драгунского полка – его враги, продажные лакеи подлых и развращенных хозяев. Какое ему дело, что Ривс не по собственной воле оказался на их службе? Но Чань вспомнил, как по-человечески обошелся с ним Ривс в министерстве, и тут же понял, что ему делать, как понял и то, что его союз со Смитом будет разорван, если он начнет убивать драгун. Все эти соображения промелькнули в его голове за те мгновения, что потребовались ему, чтобы приблизить губы к уху Ривса и прошептать:
– Ривс, не двигайся. Молчи. Я тебе не враг.
Ривс прекратил сопротивляться. Чань понимал, что, возможно, через несколько секунд их обнаружат.
– Это Чань, – прошипел он. – Вас всех обманули. В доме женщина. Ее собираются убить. Я говорю тебе правду.
Он отпустил Ривса и отодвинулся от него. Ривс повернулся – лицо у него было бледно, пальцы держались за горло. Чань взволнованным шепотом сказал:
– Где капитан Смит – в Харшморте?
Их внимание привлек резкий звук, и Ривс повернулся. За его плечом Чань увидел плешивого с седыми бакенбардами, он вышел из-за кустов с карабином, а за ним следовала группа драгун. До них было довольно далеко – метров двадцать.
– Эй, там, – закричал человек. – А ну отойди!
Человек вскинул карабин к плечу и прицелился. Ривс повернулся к Чаню – на его лице было смятение, в этот момент в саду раздался оглушительный выстрел. Тело Ривса выгнулось в жуткой судороге и рухнуло на Чаня, лицо его исказила гримаса боли. Чань поднял глаза и увидел, что человек с карабином выбросил гильзу из патронника и завел в него новый заряд. Щелкнув затвором, он снова поднял оружие. Чань отпустил Ривса, драгун вяло повел ногами, словно этим можно было устранить вред, причиненный пулей, и упал на землю рядом с деревом.
Ночную тишину разорвал еще один выстрел. Чань бросился бежать, продираясь через кусты и пытаясь приблизиться к дому. Он не обманывал себя – знал, что там будет ничуть не безопаснее, но, по крайней мере, в доме было меньше возможностей для стрельбы. Прогремел третий выстрел, пуля просвистела рядом с ним, потом четвертый. Может быть, они на какое-то время потеряли его из вида? Он слышал лающий голос плешивого, кричавшего что-то солдатам. Добравшись до конца сада, Чань остановился перевести дыхание. Между тем местом, где он стоял на четвереньках, и ближайшей стеклянной дверью была открытая лужайка шириной метров в пять. Он будет целиком на виду все то время, что понадобится ему, чтобы добежать до двери и попытаться открыть ее. Опасность была велика. Стоит ему показаться из-за кустов, как его тут же пристрелят. Он оглянулся, чувствуя спиной приближение драгун. Нужно было найти какой-то другой путь.
* * *
Но мозг его отказывался работать. Он был в изнеможении – от боли, усталости, от смерти Ривса. Он посмотрел на стеклянные двери и весь собрался, готовясь к самоубийственному рывку. Они только и ждут, когда он обнаружит себя. Над стеклянными дверями на два этажа поднималась голая стена, и лишь выше располагался изящный, выходящий в сад эркер. Добраться до него не было ни малейшей возможности. Он представил себе, какой прекрасный вид открывается из этого окна. Может быть, там была комната Лидии Вандаарифф, вся в шелках и подушках. Он запомнил Лидию по своему прежнему посещению Харшморта – красивая молодая женщина. Интересно, лениво подумал он, невинна ли она, и тут же накатила волна отвращения, потому что он представил себе Карла-Хорста, с петушиным кукареканьем взгромоздившегося на Лидию. При этой мысли он тут же с ужасом снова вспомнил об Анжелике, о расстоянии, что вечно разделяло их, о том, что он не сумел ее уберечь. Он закрыл глаза, и финальные строки «Кристины» Дю Вина возникли перед его смятенным мысленным взором:
Притяженье любви изменяет орбиты планет?
Нет, но время над сердцем не властно.
Чань стряхнул с себя нахлынувшее было отчаяние – снова он грезил наяву – и обнаружил, что не сводит взгляда с окна. Что-то было не так в отражении оконного стекла. Из-за странного наклона рамы он увидел часть сада у себя за спиной… клочья тумана, разносимые ветром. Чань нахмурился. Он не ощущал в саду ни ветра и ничего такого, что могло бы разносить по саду клочья тумана. Он повернулся, пытаясь понять, какую часть сада видит в стекле. Надежда забрезжила перед ним. Ветер дул снизу.
Чань бесшумно пополз вдоль края сада по самой границе поросшей травой полосы и наконец увидел плывущие облачка тумана. Он увидел и четыре большие каменные вазы. Из трех торчали завядшие цветы, четвертая была пустой, и из нее-то и вырывался устойчивый поток теплого воздуха. Он ухватился за кромку и приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь вазы. Чаня обдало едким горячим воздухом, раздражившим его воспаленные легкие. Он сморщился и отступил от вазы. На руках у него оказалась бледная корка кристаллического порошка – осадок какого-то химического процесса. Чань встал на колени и вытащил платок, плотно повязал его себе на рот и нос, снова встал и в последний раз окинул взглядом сад. Он никого не увидел – они всё еще ждали, что он вот-вот пустится к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251