Он усмехнулся, подумав, что сумел понять причины всем известных успехов Роберта Вандаариффа в деловых переговорах, его сверхъестественное чутье – знание всего того, что замышляют его конкуренты. Менее чем в трех метрах от двери, из которой он только что вышел, Чань увидел две другие, расположенные почти вплотную друг к другу.
Чань вытащил из кармана ключи – сначала Грея, потом свои собственные – и попытался открыть замок. Но замок этот оказался довольно сложным и не похожим на те, с которыми он уже сталкивался в этом доме. Он оглянулся с растущим беспокойством, попробовал второй ключ, потом третий. Ему показалось, что он услышал усиливающийся шум с дальнего конца, от лестницы… Аплодисменты? Дверь не открывалась. Он попробовал следующий ключ. С гулким эхом, разнесшимся по всему коридору, открылась дверь на балконе над лестницей, а потом звук шагов многих людей… В любую секунду они будут у перил. Его следующий ключ подошел, замок щелкнул, Чань без колебаний распахнул дверь и метнулся в полную темноту внутри. Он мгновенно закрыл за собой дверь, даже не зная – слышал или видел ли его кто-нибудь?
Ничего не произошло. Он запер дверь и на ощупь двинулся вперед. Стены тут были чуть не вплотную друг к другу – локтями он терся о пыльные кирпичи, – но пол был выложен гладким камнем (а не деревом, которое со временем начинает коробиться и скрипеть). Он пробирался вперед с тростью в одной руке и завернутой в наволочку книгой – в другой, мешали ему и сапожки мисс Темпл, оттопыривавшие его карманы и задевавшие за стены. Глазок в комнате женщины был на уровне головы, а потому он на ходу вел рукой по кирпичной стене – вдруг попадется впадинка? Она явно должны была быть где-то рядом… От нетерпения он чуть не перешел в темноте на бег, но тут его нога ударилась о невидимую ступеньку, и он чуть не рухнул ничком – помешали ему лишь еще две ступеньки наверху, хотя он и поплатился за это жестокой болью в колене. Он уперся ногами в небольшое подобие стремянки, перегородившей весь проход. Чань осторожно положил свою трость и книгу, а потом принялся ощупывать стену в поисках глазка и наконец нашел его по маленькому полукруглому лучику света. Он молча сдвинул в сторону заглушку и посмотрел внутрь. Женщина уже отползла от мертвого солдата и стояла на корточках на ковре. Руки ее были под платьем – она поправляла на себе панталоны или пыталась разобраться, в какой мере мертвому солдату удалось воплотить в жизнь свои намерения. На ней по-прежнему была ее маска, и Чань с любопытством отметил, что, несмотря на мокрые от слез щеки, она казалась спокойной и решительной… Может быть, это книга так на нее повлияла?
Он вернул на место заглушку и задумался: почему эти ступеньки перегораживают весь проход, может быть, на противоположной стене тоже глазок? Чань развернулся, принялся шарить по противоположной стене и скоро нашел то, что искал. Он осторожно сдвинул заглушку и, наклонившись вперед, заглянул в другую комнату.
* * *
Человек головой и плечами лежал на письменном столе. Чань узнал его, несмотря на черную ленту, которой были завязаны его глаза, как узнавал он любого, кого преследовал на улице, выделяя из толпы по росту или повадкам. Это был его прежний клиент, тот, кто рекомендовал его таланты Розамонде, адвокат Джон Карвер. Чань был уверен, что тайны, которым владел Карвер благодаря своей профессии, могли открыть заговорщиками немало дверей в городе, и теперь Чань задавал себе вопрос: скольких представителей закона успели соблазнить заговорщики? Он покачал головой при мысли о том, что соблазнителям не пришлось особенно утруждаться. Лицо Карвера было красным, как и у женщины, а из уголка рта стекала жемчужного цвета струйка слюны. Под рукой адвоката поблескивала стеклянная книга. Верхняя часть его лица прижималась к стеклу, глаза подергивались в идиотском восторге, зачарованные видениями, возникавшими со страниц. Чань не без любопытства отметил, что лицо адвоката и его пальцы (те, что касались стекла) приобрели синеватый оттенок… словно были заморожены, хотя капли пота на его лбу опровергали это предположение. С отвращением Чань заметил, что другая рука Карвера судорожно дергается у него в паху. Чань оглядел комнату – не найдется ли там какого-нибудь полезного знака, но ничего не увидел. Он не понимал, какой выигрыш получали заговорщики, подвергая своих сторонников воздействию книги, разве что погружали жертву в бессознательное состояние. Может быть, она переделывала их, как и Процесс? Может быть, заговорщики хотели внушить что-то своим жертвам посредством книги? Он чувствовал вес книги у себя под мышкой, помня (ему напоминали об этом и стекло в его легких, и рассказ Свенсона об остекленевших руках покойника в доме Граббе), что этот предмет может быть смертельно опасен. Он даже не заглянул в нее, чтобы убедиться в ее разрушительной силе. Чань вернул заглушку на место и выставил вперед трость, чтобы не наткнуться на следующую лестницу.
Взобравшись на нее, он снова заглянул в глазок – сначала на той стороне, где была женщина. Чаня грызла совесть – может, бросить все эти глазки и идти прямо в кабинет хозяина? Но это означало бы упустить информацию о заговорщиках, которую он никогда больше не сможет получить… Он решил действовать быстрее. Заглянув в комнату, он неожиданно замер – двое в черном укладывали пожилого человека в красном на диван. Лица священника он не видел – может быть, епископ Баакс-Саорнский? Дядюшка герцога Сталмерского и королевы был самым влиятельным священнослужителем в стране, советником правительства, борцом с коррупцией… а здесь злорадно ухмыляющиеся лакеи отирали слюни у него с подбородка. Один из них завернул что-то в материю (наверняка еще одну книгу), а другой принялся измерять пульс епископа. Оба они повернулись на стук в дверь и быстро вышли из комнаты.
Выбросив из головы погубленного епископа (да и чем он мог ему помочь?), Чань повернулся к другому глазку. Еще один человек, склонившийся над книгой (сколько же они изготовили этих дьявольских штуковин?). Его лицо с бегающими глазами над мерцающей поверхностью… Это, без всяких сомнений, был Генри Ксонк, обычная его властная и непреклонная аура исчезла… Чаню даже показалось, что Ксонк потерял все свои обычные качества, что они утекли в книгу. Мысль эта была абсурдной, но он помнил стеклянные карточки – помнил, как отпечатывались в них воспоминания. Если эти книги делают то же, но в большем масштабе… Внезапно Чаню пришла в голову мысль: а что, если эти воспоминания просто впечатываются в стекло из головы жертвы, причем безвозвратно? Какой части своих воспоминаний (а на самом деле – души) лишился сейчас Генри Ксонк?
* * *
В других глазках было все то же самое, и хотя Чань узнавал не все обмякшие фигуры, те, которые он узнавал, свидетельствовали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251
Чань вытащил из кармана ключи – сначала Грея, потом свои собственные – и попытался открыть замок. Но замок этот оказался довольно сложным и не похожим на те, с которыми он уже сталкивался в этом доме. Он оглянулся с растущим беспокойством, попробовал второй ключ, потом третий. Ему показалось, что он услышал усиливающийся шум с дальнего конца, от лестницы… Аплодисменты? Дверь не открывалась. Он попробовал следующий ключ. С гулким эхом, разнесшимся по всему коридору, открылась дверь на балконе над лестницей, а потом звук шагов многих людей… В любую секунду они будут у перил. Его следующий ключ подошел, замок щелкнул, Чань без колебаний распахнул дверь и метнулся в полную темноту внутри. Он мгновенно закрыл за собой дверь, даже не зная – слышал или видел ли его кто-нибудь?
Ничего не произошло. Он запер дверь и на ощупь двинулся вперед. Стены тут были чуть не вплотную друг к другу – локтями он терся о пыльные кирпичи, – но пол был выложен гладким камнем (а не деревом, которое со временем начинает коробиться и скрипеть). Он пробирался вперед с тростью в одной руке и завернутой в наволочку книгой – в другой, мешали ему и сапожки мисс Темпл, оттопыривавшие его карманы и задевавшие за стены. Глазок в комнате женщины был на уровне головы, а потому он на ходу вел рукой по кирпичной стене – вдруг попадется впадинка? Она явно должны была быть где-то рядом… От нетерпения он чуть не перешел в темноте на бег, но тут его нога ударилась о невидимую ступеньку, и он чуть не рухнул ничком – помешали ему лишь еще две ступеньки наверху, хотя он и поплатился за это жестокой болью в колене. Он уперся ногами в небольшое подобие стремянки, перегородившей весь проход. Чань осторожно положил свою трость и книгу, а потом принялся ощупывать стену в поисках глазка и наконец нашел его по маленькому полукруглому лучику света. Он молча сдвинул в сторону заглушку и посмотрел внутрь. Женщина уже отползла от мертвого солдата и стояла на корточках на ковре. Руки ее были под платьем – она поправляла на себе панталоны или пыталась разобраться, в какой мере мертвому солдату удалось воплотить в жизнь свои намерения. На ней по-прежнему была ее маска, и Чань с любопытством отметил, что, несмотря на мокрые от слез щеки, она казалась спокойной и решительной… Может быть, это книга так на нее повлияла?
Он вернул на место заглушку и задумался: почему эти ступеньки перегораживают весь проход, может быть, на противоположной стене тоже глазок? Чань развернулся, принялся шарить по противоположной стене и скоро нашел то, что искал. Он осторожно сдвинул заглушку и, наклонившись вперед, заглянул в другую комнату.
* * *
Человек головой и плечами лежал на письменном столе. Чань узнал его, несмотря на черную ленту, которой были завязаны его глаза, как узнавал он любого, кого преследовал на улице, выделяя из толпы по росту или повадкам. Это был его прежний клиент, тот, кто рекомендовал его таланты Розамонде, адвокат Джон Карвер. Чань был уверен, что тайны, которым владел Карвер благодаря своей профессии, могли открыть заговорщиками немало дверей в городе, и теперь Чань задавал себе вопрос: скольких представителей закона успели соблазнить заговорщики? Он покачал головой при мысли о том, что соблазнителям не пришлось особенно утруждаться. Лицо Карвера было красным, как и у женщины, а из уголка рта стекала жемчужного цвета струйка слюны. Под рукой адвоката поблескивала стеклянная книга. Верхняя часть его лица прижималась к стеклу, глаза подергивались в идиотском восторге, зачарованные видениями, возникавшими со страниц. Чань не без любопытства отметил, что лицо адвоката и его пальцы (те, что касались стекла) приобрели синеватый оттенок… словно были заморожены, хотя капли пота на его лбу опровергали это предположение. С отвращением Чань заметил, что другая рука Карвера судорожно дергается у него в паху. Чань оглядел комнату – не найдется ли там какого-нибудь полезного знака, но ничего не увидел. Он не понимал, какой выигрыш получали заговорщики, подвергая своих сторонников воздействию книги, разве что погружали жертву в бессознательное состояние. Может быть, она переделывала их, как и Процесс? Может быть, заговорщики хотели внушить что-то своим жертвам посредством книги? Он чувствовал вес книги у себя под мышкой, помня (ему напоминали об этом и стекло в его легких, и рассказ Свенсона об остекленевших руках покойника в доме Граббе), что этот предмет может быть смертельно опасен. Он даже не заглянул в нее, чтобы убедиться в ее разрушительной силе. Чань вернул заглушку на место и выставил вперед трость, чтобы не наткнуться на следующую лестницу.
Взобравшись на нее, он снова заглянул в глазок – сначала на той стороне, где была женщина. Чаня грызла совесть – может, бросить все эти глазки и идти прямо в кабинет хозяина? Но это означало бы упустить информацию о заговорщиках, которую он никогда больше не сможет получить… Он решил действовать быстрее. Заглянув в комнату, он неожиданно замер – двое в черном укладывали пожилого человека в красном на диван. Лица священника он не видел – может быть, епископ Баакс-Саорнский? Дядюшка герцога Сталмерского и королевы был самым влиятельным священнослужителем в стране, советником правительства, борцом с коррупцией… а здесь злорадно ухмыляющиеся лакеи отирали слюни у него с подбородка. Один из них завернул что-то в материю (наверняка еще одну книгу), а другой принялся измерять пульс епископа. Оба они повернулись на стук в дверь и быстро вышли из комнаты.
Выбросив из головы погубленного епископа (да и чем он мог ему помочь?), Чань повернулся к другому глазку. Еще один человек, склонившийся над книгой (сколько же они изготовили этих дьявольских штуковин?). Его лицо с бегающими глазами над мерцающей поверхностью… Это, без всяких сомнений, был Генри Ксонк, обычная его властная и непреклонная аура исчезла… Чаню даже показалось, что Ксонк потерял все свои обычные качества, что они утекли в книгу. Мысль эта была абсурдной, но он помнил стеклянные карточки – помнил, как отпечатывались в них воспоминания. Если эти книги делают то же, но в большем масштабе… Внезапно Чаню пришла в голову мысль: а что, если эти воспоминания просто впечатываются в стекло из головы жертвы, причем безвозвратно? Какой части своих воспоминаний (а на самом деле – души) лишился сейчас Генри Ксонк?
* * *
В других глазках было все то же самое, и хотя Чань узнавал не все обмякшие фигуры, те, которые он узнавал, свидетельствовали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251