Над лицом Флаусса поднимался пар. Чань попытался думать о Свенсоне и Селесте. Возможно, они оба мертвы или обречены на гибель. Он ничем не мог им помочь. Он знал, что он один.
Раздался резкий треск, ознаменовавший завершение Процесса, свет внезапно стал гаснуть, звук сошел на нет. В ушах у Чаня звенело. Он моргнул. Флаусс лежал неподвижно, грудь его вздымалась – по крайней мере, это означало, что он жив.
– Кардинал Чань. – Голос Розамонды после невыносимого шума прозвучал настораживающе тихо, ему показалось, что у него что-то случилось со слухом.
– Мадам.
– Мне уже казалось, что я вас не увижу. Надеюсь, мне не придется разочароваться в нашей встрече.
– Я не принял приглашения мистера Ксонка.
– Да. Но вы здесь, и я уверена, что попали вы сюда весьма хитроумным способом. – Чань быстро оглянулся на принца и Грея – те оставались неподвижны. – Не волнуйтесь, – сказала она. – Мне не терпится поговорить с вами.
– Любопытно, жив майор Блах или нет. Минуточку. – Чань присел у распростертого тела, приложил два пальца к его шее – пульс прощупывался. Он снова встал, вложил кинжал в трость. – Может, в другой раз ему меньше повезет?
Она вежливо кивнула, словно соглашаясь, как это, видимо, будет мило, потом указала на старика:
– Если вы позволите – мы так или иначе прервались, – пусть мистер Грей позаботится о герре Флауссе. Чтобы он не повредился в уме. Иногда это случается от напряжения. Трансформация все же достаточно болезненна.
Чань кивнул Грею, который неуверенно поднялся на ноги и направился к столу.
– Может быть, мы сядем? – спросила Розамонда.
– Должен предупредить… извольте вести себя благоразумно, – сказал Чань.
Она рассмеялась – это был искренний смех, он в этом не сомневался.
– Ах, Кардинал, я и представить себе не могла ничего подобного… здесь…
Она шагнула к двум стульям – недавно они сидели на них с принцем. Она села на свой прежний стул, Чань поднял перевернутый стул принца и вытянул трость в сторону Карла-Хорста – тот понял намек и отполз в сторону, как больной краб.
– Если вы позволите, ваше высочество, то мы с Кардиналом Чанем немного побеседуем о сложившейся ситуации.
– Конечно, графиня… как вам будет угодно, – пробормотал принц со всем достоинством, которое возможно, когда ты, как собака, стоишь на четвереньках.
Чань сел, раскинул полы своего пальто и посмотрел на стол. Грей уже отстегнул ремни и теперь снимал маску из стекла и проводов, отдирая ее от какого-то розового, студенистого осадка, собравшегося в тех местах, где маска прикасалась к коже. Чаню вдруг захотелось увидеть свежие шрамы, но, прежде чем Грей полностью снял маску, заговорила Розамонда, отвлекая Чаня от этого зрелища.
– Кажется, наша встреча в библиотеке была давным-давно, правда? – начала она. – И тем не менее это было всего… сколько?.. чуть больше суток назад?
– Довольно насыщенный день выпал.
– Вот уж точно. И вы сделали то, о чем я вас просила? Она с напускным укором покачала головой.
– А О чем вы просили?
– Как о чем? Конечно же, найти Изобелу Гастингс.
– Ну это-то я сделал.
– И доставить ее ко мне.
– А это – нет.
– Вы меня разочаровываете. Неужели она так красива? – Графиня рассмеялась, словно не могла делать вид, будто верит, что задает этот вопрос всерьез. – Нет, правда, Кардинал… что вам мешает это сделать?
– Сейчас? Я не знаю, где она.
– Ах так… А если бы знали?
Он неверно запомнил цвет ее глаз – что-то вроде лепестков нежнейших алых ирисов. На ней был шелковый жакет точно такого же цвета. В ушах у нее висели сережки венецианского янтаря в серебряной оправе, точеная шея была обнажена.
– И все равно не смог бы.
– Неужели она такая замечательная? Баскомб так не думал… правда, суждениям о женщине человека вроде Баскомба нельзя доверять. Он слишком… практичен, нет, это слишком мягкое определение.
– Согласен.
– Может, опишете мне ее?
– Я думаю, вы и сами ее видели, Розамонда. И сознательно отдали ее в руки насильников и убийц.
– Неужели? – Глаза ее жеманно расширились.
– Так она говорит.
– Значит, так оно и есть.
– Может быть, тогда вы опишете ее.
– Видите ли, Кардинал, в этом-то и вся проблема. Поскольку из беседы с этой дамой у меня сложилось представление о ней как о совершенно бесполезной пустышке. Вам налить еще чая?
– Чайник на полу, – сказал Чань.
Он скользнул взглядом по столу. Грей по-прежнему склонялся над Флауссом.
– И все же… – улыбнулась Розамонда. – Вы мне не ответили.
– Вероятно, я не понял вопроса.
– Я полагала, он очевиден. Почему вы ее предпочли мне?
Если только это было возможно, то ее улыбка стала еще любезнее, добавляя чувственности ее губам, которые словно обещали грядущие искушения.
– Я не знал, что уже сделал выбор.
– И все же, Кардинал… боюсь, я в вас разочаруюсь.
* * *
Это был странный разговор в присутствии неподвижных тел, сидящего на корточках недоумка принца и аппаратуры, порожденной жестокостью науки, проходивший в тайной комнате, в лабиринтах министерства иностранных дел. Он не знал, который теперь час, и спрашивал себя – не в соседней ли комнате Селеста. Женщина перед ним была опаснее всех других членов клики.
– Ваши люди пытались убить меня, – ответил он.
Она отмахнулась от этого ответа.
– Но ведь не убили.
– Мисс Темпл тоже осталась в живых.
– Хорошее возражение. – Она изучающим взглядом рассматривала его. – Так все дело только в том, что она случайно выжила?
– Может быть. Я тоже случайно выживший, по-вашему?
– Провокационный вопрос – я впишу его в свой дневник, поверьте мне.
– Кстати, Ксонк все знает, – сказал он, горя желанием сменить тему.
– Что знает?
– О столкновении интересов.
– Это очаровательно, что вы так забегаете вперед, но – пожалуйста, не сочтите за критику – занимайтесь своим делом: прыгайте по крышам, деритесь… То, что знает мистер Ксонк, вас не касается. Ах, герр Флаусс, я смотрю, вы уже с нами?
Чань повернулся и увидел Флаусса (Грей стоял рядом с ним) на ногах около стола, на его лице горели свежие шрамы, кожа вокруг них натянулась и увлажнилась, воротник у него был мокрый от пота и слюны. Смотрел он пугающе пустым взглядом.
– Я вами восхищаюсь, Кардинал, – сказала Розамонда.
Он повернулся к ней.
– Я польщен.
– Правда? – Она улыбнулась. – Знаете, тех, кем я восхищаюсь, можно пересчитать по пальцам… а чтобы я им об этом говорила – это вообще случается крайне редко.
– Почему же вы говорите об этом мне?
– Не знаю. – Голос ее упал до соблазнительно интимного шепота. – Может, из-за того, что случилось с вашими глазами. Я вижу ваши шрамы лишь мельком и могу только догадываться, как ужасно они выглядят без очков. Наверно, я бы ужаснулась, увидев их, но тем не менее я представляла себе, как провожу по ним губами и получаю от этого удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251