ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Наконец его пальцы нащупали уступ, а за ним – металлическую решетку, ухватившись за которую он подтянул вверх свое тело, чтобы можно было выглянуть наружу. Увидел он только покрытый плиткой пол и занавеску. Он прислушался – до него донесся чей-то незнакомый голос.
* * *
– Он протеже моего дядюшки. Я, конечно, не в восторге от моего дяди, так что эта рекомендация не из лучших. Он надежно связан? Отлично. Вы должны понять, что я – принимая во внимание недавние события – не склонен рисковать, так что обойдемся без всякой показной учтивости.
В ответ раздался вежливый смешок – явно женский. Чань нахмурился. Голос говорил с иностранным акцентом вроде докторского, но неспешно растягивая слова, произнося их по одному без всякого учета смысла или разговорного темпа, отчего они казались механическими.
– Извините, что прерываю, но, может, мне стоит вмешаться…
– Не стоит.
– Ваше высочество!
За этим обращением послышался щелчок каблуков. Второй голос тоже принадлежал немцу.
Первый голос продолжил, обращаясь явно к женщине:
– Чего люди не хотят понимать – мы этого прежде не знали, – так это огромного бремени ответственности.
– Да, ответственности, – согласилась она. – Нести это бремя могут лишь немногие из нас. Чаю?
– Благодарю. Он может дышать?
Этот вопрос был задан из любопытства, а не из сочувствия, а ответом на него (так это, по крайней мере, услышал Чань) стал легкий удар по телу, за которым последовал мучительный приступ кашля.
– Он не должен умереть, прежде чем Процесс преобразит его, – продолжал голос методичным тоном. – Лимон есть?
Голоса доносились до него с некоторого расстояния, может, с другого конца комнаты – точнее сказать было трудно. Чань подался наверх и осторожно надавил на решетку. Она подалась, но не отошла. Он надавил еще, прикладывая большее усилие.
– А что это за человек с ними? – спросил первый голос.
– Преступник, – ответил второй человек.
– Преступник? Зачем нам такой человек?
– У людей из разных слоев общества разные наклонности, ваше высочество, разный опыт, – сказала женщина ровным голосом. – И если нам нечему больше учиться, то и жить дальше не стоит.
– Конечно, – нетерпеливо согласился голос. – И если следовать этой логике, то вы, майор, проживете еще долго, ведь вам многому нужно научиться!
Чань логично предположил, что второй голос, видимо, принадлежит майору Блаху, а первый – Карлу-Хорсту фон Маасмарку, но вовсе не эти голоса интересовали Чаня. Женский голос принадлежал Розамонде, а вернее, графине ди Лакер-Сфорца. Он не мог понять, что она здесь делает, его волновало другое – она говорила о нем.
– Майор злится, ваше высочество, потому что этот человек доставил ему массу неприятностей. Но именно поэтому мистер Баскомб по моей инициативе обратился к нему с предложением присоединиться к нам.
– А он захочет? Он поймет, в чем суть? – Принц отхлебнул чаю.
– Мы можем только надеяться, что его благоразумие не уступает вашему.
Принц снисходительно усмехнулся, услышав это нелепое предположение. Чань прижался к решетке. Он знал, что это глупо, но ему очень хотелось увидеть ее и того (потому что он узнал характерные звуки), кого пинали на полу. Он почувствовал, что решетка подалась, но понятия не имел, какой звук она издаст, когда окончательно выйдет из пазов. Но в этот момент с треском распахнулась дверь, раздались чьи-то проклятия и громкий крик. Он услышал голос Баскомба, который взывал о помощи, и тут же в комнате воцарился тарарам – злобные ругательства Ксонка, выкрики Розамонды, требовавшей воды, полотенца, ножниц; принц и Блах отдавали противоречивые распоряжения тем, кто находился в комнате. Чань подался назад, потому что все внизу пришло в движение и он увидел своих врагов.
* * *
Крики перешли в свирепое бормотание – Ксонку обработали его раны. Баскомб попытался рассказать, что произошло в его кабинете, объяснил, что он ушел вперед, оставив Ксонка беседовать с их спутником.
– Почему вы это сделали? – резким голосом спросила Розамонда.
– Я… мистер Ксонк попросил, чтобы…
– Я же вам говорила. Я же вам говорила, но вы пропустили это мимо ушей.
Но эти слова были обращены не к Баскомбу.
– Не пропустил, – прошипел Ксонк. – Вы ошибались. Он бы все равно не подчинился.
– Он бы подчинился мне.
– В следующий раз встречайтесь с ним сами… а потом расхлебывайте последствия, – злобно ответил Ксонк.
Они поедали друг друга глазами. У Баскомба явно был побитый вид, принц (на его лице все еще оставались шрамы) поглядывал с любопытством, словно не будучи уверен, насколько это касается его, тогда как Блах взирал на все это, почти не скрывая своего неодобрения. На полу между ними, связанный и с кляпом во рту, лежал коренастый, плотный человек в костюме. Чаню он был не известен. На коленях по другую сторону от Ксонка стоял другой человек – лысый в сильных очках, он бинтовал его обожженную руку.
Ксонк сидел на деревянном столе, свесив ноги между болтающихся кожаных ремней. Вокруг на полу лежало несколько длинных ящиков. К стенам с помощью булавок с цветными головками были приколоты карты. Над столом на длинной цепи висела люстра. Чань посмотрел наверх – потолок был очень высокий, а комната – круглая; они находились в одной из угловых башен. Под потолочными балками имелся ряд небольших круглых окошек. По виду с улицы он помнил, что они располагаются чуть выше уровня крыши, но способа добраться до них не видел. Он снова обратил взгляд к картам и, вздрогнув, понял, что это карты Северной Германии. Макленбургского герцогства.
Ксонк с вскриком спрыгнул со стола и зашагал к двери. Лицо у него было искривлено, он прикусил нижнюю губу, судя по всему превозмогая мучительную боль.
– Куда вы? – спросил Баскомб.
– Спасать мою руку, черт бы ее подрал! – выкрикнул он. – Мне нужен врач! И вообще я ухожу, чтобы не прикончить кого-нибудь из вас!
– Теперь вы понимаете, что я имею в виду, ваше высочество, – весело сказала Розамонда принцу. – Ответственность сродни мужеству. Вы не знаете, есть ли оно у вас, пока не приходит час испытаний. Но в этот момент уже слишком поздно – вы либо терпите неудачу, либо побеждаете.
Ксонк остановился в дверях, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Чань мельком видел его багровую, в пузырях, руку, перед тем как ее забинтовали.
– Вот уж в самом деле… ваше высочество, – злобно прошипел Ксонк, словно хотел ужалить своими ядовитыми словами. – Нежелание нести ответственность может быть смертельно опасно – трудно себе представить больший риск, чем тот, которому подвергаешься, поверив людям, которые обещают тебе всё. Разве Сатана не был самым красивым из ангелов?
Ксонк, пошатываясь, пошел прочь.
Баскомб обратился к графине:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251