Неужели Вандаарифф настолько бессердечен, что пожертвовал своей дочерью? Свенсон усмехнулся – настолько очевиден был этот ответ. А если собственная кровь и плоть лорда значили для него так мало, какое ему дело до принца или вопросов наследования в Макленбурге?
Он тряхнул головой. Соображал он сейчас медленно. У него было такое ощущение, что он только попусту тратит время.
Свенсон шагнул к буфету, и под ногами у него захрустело стекло. Он посмотрел вниз – нет, это было вовсе не то, что он стряхнул с себя… На полу валялись сверкающие осколки… Он поднял голову… зеркало? Дверцы двух ближайших буфетов были открыты внахлест друг на друга… Они скрывали то, что могло быть за ними. Он закрыл дверцы, и за ними обнаружилась большая неровная дыра в стене, пробитая в том месте, где прежде было большое, в полный рост, зеркало в резной золоченой раме с листовым орнаментом. Он осторожно переступил через осколки. Стекло было каким-то странным… бесцветным? Он подобрал один из кусков покрупнее и покрутил его в руке, потом посмотрел сквозь него на свет. С одной стороны, это было обычное зеркало, но с другой – стекло было странным образом прозрачным, хотя и темноватым. Это было зеркало-обманка, позволявшее из другого помещения видеть, что происходит в комнате, и одна из женщин (это могла быть только мисс Темпл) знала об этом и разбила его. Свенсон бросил на пол осколок и шагнул сквозь пролом, не забыв раскрыть за собой дверки буфетов, чтобы сделать этот проход невидимым. Ему пришлось перешагнуть и через деревянный табурет, которым они, судя по всему, и разбили зеркало – на деревянном сиденье были видны мелкие сверкающие осколки.
Комната по другую сторону зеркала подтверждала все худшие опасения доктора Свенсона о жизни в Харшморте. Стены были выкрашены, как в борделе, в красный цвет, на полу лежал квадратный турецкий ковер, на котором стояли стул, небольшой письменный стол и обитый бархатом диван. Сбоку располагался шкафчик, в котором кроме блокнотов и чернил стояли бутылки виски, джина и портвейна. Лампы тоже были выкрашены красным, так что яркий свет не мог через зеркало выдать наблюдателя. Эта комната показалась доктору кричаще безвкусной и омерзительной. С одной стороны, он был готов признать, что есть вещи куда как более отвратительные, человеческая похоть, а с другой – понимал, что это зеркало самым жестоким образом унижает невинных и ничего не подозревающих людей.
Он быстро наклонился перед ковром – не остались ли на нем кровавые следы: женщины могли порезаться, пробираясь через битое стекло. Ничего такого на ковре не обнаружилось. Он выпрямился и продолжил поиск, припустив неуклюжей рысцой. Вдоль его пути повсюду были те же красные лампы, некоторые разбитые или выкрученные. Сколько еще нужно пробыть в этом доме, чтобы понять, что в нем происходит? Часто ли слуги сбиваются тут с пути и надолго ли, и еще: какое наказание может получить незадачливый слуга, по ошибке оказавшийся в тайной комнате вроде этой? Он не удивился бы, увидев где-нибудь скелет в клетке – предупреждение всем любопытным горничным и лакеям.
Он остановился – этот туннель все продолжался – и рискнул шепнуть еще раз:
– Мисс Темпл! – Он подождал. Нет ответа. – Селеста! Элоиза! Элоиза Дуджонг!
В коридоре было тихо. Свенсон повернулся и прислушался – он никак не мог поверить, что погоня все еще не обнаружила его. Попытался размять лодыжку и поморщился от боли. Упав с мостков, он еще больше растянул ее, и скоро ему придется ковылять, волоча ногу, или снова перейти на нелепые прыжки. Он остановился, оперся рукой о стену, жалея теперь о том, что не сделал еще несколько глотков коньяка в кабине дирижабля. С каким удовольствием он бы выпил сейчас. Или выкурил сигарету! Ему вдруг отчаянно захотелось курить. Он уже забыл, когда курил в последний раз. Его портсигар остался во внутреннем кармане шинели. Он чуть не выругался вслух. Немного табаку – неужели он этого не заслужил? Он засунул себе в рот кулак, чтобы не закричать, и укусил себя изо всех сил. Не помогло.
Он захромал дальше к пересечению коридоров. Слева от него коридор уходил дальше. Впереди заканчивался тупиком с вертикальной металлической лестницей. Справа была занавеска из красной материи. Свенсон ни секунды не колебался. Хватит с него лестниц – он поползал сегодня по лестницам и находился по коридорам, а потому откинул в сторону занавеску и выставил вперед револьвер. Он увидел еще одну комнату для тайного наблюдения – дальняя ее стена представляла собой еще одно прозрачное зеркало. В красной комнате никого не было, в отличие от комнаты за зеркалом.
* * *
Перед ним разворачивался спектакль наподобие средневековой пляски смерти, шествия людей всех сословий, уводимых Смертью и ее приспешниками. Цепочка людей – священник в красной мантии, адмирал, люди в черных смокингах, дамы, увешанные драгоценностями, – входили в комнату и при помощи ассистентов в черных масках рассаживались по креслам, явно пребывая в полубессознательном состоянии. Будь он своим в этом городе, то наверняка узнал бы их всех, но ему были знакомы только Генри Ксонк, баронесса Рут (хозяйка салона, пригласившая Карла-Хорста только однажды, потому что он все время пил, а потом уснул на кресле в углу) и лорд Аксуит, председатель правления Имперского банка. Такое собрание было просто немыслимо.
В центре комнаты стоял стол, на который один из пары ассистентов выкладывал (пока другой помогал своему подопечному сесть) большой сверкающий прямоугольник синего стекла… очередную стеклянную книгу… Но сколько же здесь было таких томов? Свенсон смотрел, как растет гора книг на столе, – пятнадцать? Двадцать? Рядом со столом, наблюдая за происходящим, стоял улыбающийся Гаральд Граббе, руки он держал за спиной, глаза его бегали между растущей кипой книг и процессией безучастных гостей, рассаживающихся в комнате, которая заполнялась все больше и больше. Рядом с Граббе, как и следовало ожидать, стоял Баскомб, делавший пометки в журнале. Свенсон присмотрелся к этому погруженному в свое занятие человеку – острый нос, тонкие, серьезные губы, прилизанные волосы, широкие плечи, идеальная, вышколенная осанка и проворные пальцы, листавшие туда-сюда страницы журнала и делавшие пометы карандашом.
Доктор Свенсон, конечно, видел Баскомба прежде рядом с Граббе и слышал его разговор с Франсисом Ксонком на кухне у министра, но теперь он впервые смотрел на этого человека, зная, что тот был женихом Селесты Темпл. Его всегда интересовало: какие именно свойства притягивают людей друг к другу. Общая страсть к садоводству, склонность к чревоугодию, снобизм, грубые плотские желания? Теперь он не мог не задавать себе вопросы относительно этих двоих, хотя бы для того, чтобы узнать получше свою маленькую союзницу, защиту которой почитал своим долгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251
Он тряхнул головой. Соображал он сейчас медленно. У него было такое ощущение, что он только попусту тратит время.
Свенсон шагнул к буфету, и под ногами у него захрустело стекло. Он посмотрел вниз – нет, это было вовсе не то, что он стряхнул с себя… На полу валялись сверкающие осколки… Он поднял голову… зеркало? Дверцы двух ближайших буфетов были открыты внахлест друг на друга… Они скрывали то, что могло быть за ними. Он закрыл дверцы, и за ними обнаружилась большая неровная дыра в стене, пробитая в том месте, где прежде было большое, в полный рост, зеркало в резной золоченой раме с листовым орнаментом. Он осторожно переступил через осколки. Стекло было каким-то странным… бесцветным? Он подобрал один из кусков покрупнее и покрутил его в руке, потом посмотрел сквозь него на свет. С одной стороны, это было обычное зеркало, но с другой – стекло было странным образом прозрачным, хотя и темноватым. Это было зеркало-обманка, позволявшее из другого помещения видеть, что происходит в комнате, и одна из женщин (это могла быть только мисс Темпл) знала об этом и разбила его. Свенсон бросил на пол осколок и шагнул сквозь пролом, не забыв раскрыть за собой дверки буфетов, чтобы сделать этот проход невидимым. Ему пришлось перешагнуть и через деревянный табурет, которым они, судя по всему, и разбили зеркало – на деревянном сиденье были видны мелкие сверкающие осколки.
Комната по другую сторону зеркала подтверждала все худшие опасения доктора Свенсона о жизни в Харшморте. Стены были выкрашены, как в борделе, в красный цвет, на полу лежал квадратный турецкий ковер, на котором стояли стул, небольшой письменный стол и обитый бархатом диван. Сбоку располагался шкафчик, в котором кроме блокнотов и чернил стояли бутылки виски, джина и портвейна. Лампы тоже были выкрашены красным, так что яркий свет не мог через зеркало выдать наблюдателя. Эта комната показалась доктору кричаще безвкусной и омерзительной. С одной стороны, он был готов признать, что есть вещи куда как более отвратительные, человеческая похоть, а с другой – понимал, что это зеркало самым жестоким образом унижает невинных и ничего не подозревающих людей.
Он быстро наклонился перед ковром – не остались ли на нем кровавые следы: женщины могли порезаться, пробираясь через битое стекло. Ничего такого на ковре не обнаружилось. Он выпрямился и продолжил поиск, припустив неуклюжей рысцой. Вдоль его пути повсюду были те же красные лампы, некоторые разбитые или выкрученные. Сколько еще нужно пробыть в этом доме, чтобы понять, что в нем происходит? Часто ли слуги сбиваются тут с пути и надолго ли, и еще: какое наказание может получить незадачливый слуга, по ошибке оказавшийся в тайной комнате вроде этой? Он не удивился бы, увидев где-нибудь скелет в клетке – предупреждение всем любопытным горничным и лакеям.
Он остановился – этот туннель все продолжался – и рискнул шепнуть еще раз:
– Мисс Темпл! – Он подождал. Нет ответа. – Селеста! Элоиза! Элоиза Дуджонг!
В коридоре было тихо. Свенсон повернулся и прислушался – он никак не мог поверить, что погоня все еще не обнаружила его. Попытался размять лодыжку и поморщился от боли. Упав с мостков, он еще больше растянул ее, и скоро ему придется ковылять, волоча ногу, или снова перейти на нелепые прыжки. Он остановился, оперся рукой о стену, жалея теперь о том, что не сделал еще несколько глотков коньяка в кабине дирижабля. С каким удовольствием он бы выпил сейчас. Или выкурил сигарету! Ему вдруг отчаянно захотелось курить. Он уже забыл, когда курил в последний раз. Его портсигар остался во внутреннем кармане шинели. Он чуть не выругался вслух. Немного табаку – неужели он этого не заслужил? Он засунул себе в рот кулак, чтобы не закричать, и укусил себя изо всех сил. Не помогло.
Он захромал дальше к пересечению коридоров. Слева от него коридор уходил дальше. Впереди заканчивался тупиком с вертикальной металлической лестницей. Справа была занавеска из красной материи. Свенсон ни секунды не колебался. Хватит с него лестниц – он поползал сегодня по лестницам и находился по коридорам, а потому откинул в сторону занавеску и выставил вперед револьвер. Он увидел еще одну комнату для тайного наблюдения – дальняя ее стена представляла собой еще одно прозрачное зеркало. В красной комнате никого не было, в отличие от комнаты за зеркалом.
* * *
Перед ним разворачивался спектакль наподобие средневековой пляски смерти, шествия людей всех сословий, уводимых Смертью и ее приспешниками. Цепочка людей – священник в красной мантии, адмирал, люди в черных смокингах, дамы, увешанные драгоценностями, – входили в комнату и при помощи ассистентов в черных масках рассаживались по креслам, явно пребывая в полубессознательном состоянии. Будь он своим в этом городе, то наверняка узнал бы их всех, но ему были знакомы только Генри Ксонк, баронесса Рут (хозяйка салона, пригласившая Карла-Хорста только однажды, потому что он все время пил, а потом уснул на кресле в углу) и лорд Аксуит, председатель правления Имперского банка. Такое собрание было просто немыслимо.
В центре комнаты стоял стол, на который один из пары ассистентов выкладывал (пока другой помогал своему подопечному сесть) большой сверкающий прямоугольник синего стекла… очередную стеклянную книгу… Но сколько же здесь было таких томов? Свенсон смотрел, как растет гора книг на столе, – пятнадцать? Двадцать? Рядом со столом, наблюдая за происходящим, стоял улыбающийся Гаральд Граббе, руки он держал за спиной, глаза его бегали между растущей кипой книг и процессией безучастных гостей, рассаживающихся в комнате, которая заполнялась все больше и больше. Рядом с Граббе, как и следовало ожидать, стоял Баскомб, делавший пометки в журнале. Свенсон присмотрелся к этому погруженному в свое занятие человеку – острый нос, тонкие, серьезные губы, прилизанные волосы, широкие плечи, идеальная, вышколенная осанка и проворные пальцы, листавшие туда-сюда страницы журнала и делавшие пометы карандашом.
Доктор Свенсон, конечно, видел Баскомба прежде рядом с Граббе и слышал его разговор с Франсисом Ксонком на кухне у министра, но теперь он впервые смотрел на этого человека, зная, что тот был женихом Селесты Темпл. Его всегда интересовало: какие именно свойства притягивают людей друг к другу. Общая страсть к садоводству, склонность к чревоугодию, снобизм, грубые плотские желания? Теперь он не мог не задавать себе вопросы относительно этих двоих, хотя бы для того, чтобы узнать получше свою маленькую союзницу, защиту которой почитал своим долгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251