Литература эпохи Просвещения не жалеет красок для изображения этого
законченного эгоиста.
Что же касается разумного и правового начала, то его носителем является не
эмпирический индивид, жертва и орудие собственных эгоистически-животных
склонностей и инстинктов, а именно "человек вообще", идеальный
представитель рода, впоследствии получивший у Канта имя
"трансцендентального субъекта". Надо сказать, что именно у Канта нашла свое
пластическое выражение двойственность человеческого существа, характерная
для Просвещения. В сочинении "Идея всеобщей истории" (1784) Кант описывает
первую, "реальную" сторону человеческого существа, которая порождает
антагонизм между людьми. Люди, говорит Кант, склонны вступать в общество,
но при этом под влиянием побуждений честолюбия, властолюбия или жадности
стремятся создать себе положение среди своих ближних, которых они не могут
терпеть, но без которых в то же время не в состоянии обойтись.
Парадоксальным образом именно этот антагонизм пробуждает к жизни
способности и дарования людей. Условием, содействующим развертыванию
антагонизма и таким образом стимулирующим развитие всех дарований,
заложенных в человечестве, выступает, согласно Канту, свобода, позволяющая
индивиду действовать в соответствии со своими желаниями и побуждениями. Эта
свобода, по Канту, должна устранять препятствия развитию всепроникающего
антагонизма. Однако эта свобода каждого не может быть безграничной: она
должна сосуществовать со свободой других. Для того чтобы обеспечить такое
положение, необходимо учредить совершенное правовое гражданское устройство.
Достижение всеобщего правового общежития есть, по Канту, величайшая
проблема для человеческого рода.
Выявленная Кантом дилемма составляет основу коллизии и в литературе XVIII
в. Как правило, основу сюжета просветительского романа - вспомним,
например, роман Филдинга "История Тома Джонса, найденыша" - составляют
материальные обстоятельства жизни героев, историческая среда и ее жестокие,
почти животные законы. Здесь миром правят власть, богатство, общественное
положение людей. На этом уровне все в жизни человека решает случай. Но
через этот хаос случайностей постепенно начинает проступать некоторое
разумное начало. Это внутреннее достоинство человека, его естественное
право, которое в конце концов и определяет развязку романной коллизии. В
столкновении случая и разума побеждает разум. Но разум и случай при этом
всегда связываются как бы на разных плоскостях, и это не удивительно:
случай представляет собой художественную метафору частной сферы жизни, где
каждый действует на свой страх и риск и руководствуется лишь своим
интересом; стоящая по ту сторону случайности разумная необходимость - это
не что иное, как право и закон, долженствующие воплощать принцип
всеобщности, равно справедливый для всех. Торжество разума над случаем -
это торжество "человека вообще" над человеком единичным.
Имеем ли мы дело с необходимостью как неизбежной закономерностью природного
процесса, или с необходимостью как торжеством разума и справедливости, в
обоих случаях она выступает по ту сторону случайности, как бы в ином
измерении. Разведенность случайного и необходимого, индивидуального и
общего - характерная черта мышления XVIII в.; разум здесь выступает как
абстрактно-общее начало, как формальный закон. Так, французский материализм
приветствовал необходимость природы как единственную силу, управляющую
миром и людьми и составляющую общее начало в хаосе и случайности
индивидуальных поступков и своеволии бесчисленных партикулярных стремлений.
Немецкие просветители склонны были отождествлять эту необходимость с
пантеистически трактуемым мировым разумом, который в человеческом сознании
предстает прежде всего как нравственный закон, а в общественной жизни - как
право. Эти два рода необходимости - слепая природная и осмысленно-разумная
- различаются между собой. Не случайно французские материалисты, в
частности, Гольбах, принимая спинозовскую идею всеобщей необходимости, в то
же время критикуют Спинозу за то, что у него эта необходимость совпадает с
высшей разумностью. Напротив, немецкое Просвещение идет под знаком
спинозизма и пантеизма, и необходимость в понимании Лессинга, Гердера,
Шиллера, Гете есть целесообразно-разумное начало мира.
Таким образом, Просвещение представляет собой далеко не однородное явление:
оно имеет свои особенности в Англии, Франции, Германии и России.
Умонастроения просветителей меняются и во времени: они различны в первой
половине XVIII в. и в его конце, до Великой французской буржуазной
революции и после нее.
4. Просветительская трактовка человека
Характерна эволюция просветительского миропонимания, выразившаяся в
отношении к человеку. В полемике с христианским догматом об изначальной
греховности человеческой природы, согласно которому именно человек есть
источник зла в мире, французские материалисты утверждали, что человек по
своей природе добр. Поскольку нет ничего дурного в стремлении человека к
самосохранению, полагали они, то нельзя осуждать и все те чувственные
склонности, которые суть выражения этого стремления: любить удовольствие и
избегать страдания - такова природная сущность человека, а все природное по
определению хорошо. Такова мировоззренческая подоплека сенсуализма
просветителей; не случайно Гельвеций и Кондильяк в сущности отождествляли
чувство и разум, а Дидро, не соглашаясь с полным их отождествлением, тем не
менее считал разум "общим чувством". В защиту человеческой природы выступил
также Руссо: только искажение и ущемление цивилизацией природного начала в
человеке приводит к злу и несправедливости, - таково убеждение французского
философа. Руссо защищал тезис, что люди, в отличие от стадных животных, в
"естественном состоянии" живут поодиночке; руссоистские робинзоны
отличаются кротким нравом, доброжелательностью и справедливостью.
В XVIII в., таким образом, вновь возрождается та тенденция в решении
проблемы индивидуального и всеобщего, природного и социального, которая
была характерна еще для античных софистов. Последние, как мы помним,
различали то, что существует "по природе", от того, что обязано своим
бытием человеческим "установлениям". Не случайно софистов называют
античными просветителями: так же, как и французские материалисты, они
исходили из того, что человек есть существо природное, а потому именно
чувственные склонности рассматриваются как основное определение
человеческого существа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155