Тем самым он отличает объективную плотность тел от той твердости
их, которую мы ощущаем с помощью чувства осязания. Как отмечает А. Гэбби,
декартово выведение непроницаемости из протяжения не было его оригинальным
учением: в этом пункте он разделял традиционную точку зрения средневековой
схоластической физики.
Отождествляя материю и протяжение и изгоняя из нее все, что связано с
понятием силы и жизни, поскольку эти понятия связаны с традиционными
представлениями о форме и душе, Декарт тем самым дает механистическое
понимание природы. И именно поэтому Декарт не может обойтись без
демокритовского принципа атомизма - несмотря на то, что он отвергает атомы
и пустоту. Отрицая атомизм, так сказать, метафизически, он вводит его как
особого рода рабочую гипотезу в виде теории корпускул, получившей всеобщее
распространение в науке XVII-XVIII вв.
Именно потому, что понятие формы было сведено Декартом к внешней фигуре,
внешнему очертанию тел, понятие материи смогло превратиться в основное
определение природы. Материя стала субстанцией - в этом состоял
революционный переворот, происшедший в XVII в. и послуживший теоретической
предпосылкой для новой философии и науки. Понятия материи одного только
достаточно для объяснения всего, происходящего в природе - таков
принципиальный тезис Декарта, составляющий краеугольный камень его учения о
природе. Природа для Декарта, в сущности, есть материя. "...Под природой, -
пишет Декарт, - я отнюдь не подразумеваю какой-нибудь богини или
какой-нибудь другой воображаемой силы, а пользуюсь этим словом для
обозначения самой материи".
При этом, однако, интересна следующая деталь: все, что в материи (т.е. в
природе) является неизменным, происходит от Бога, ибо Он - начало
постоянства, а все изменяющееся - от самой материи. "...Только из того, что
Бог продолжает сохранять материю в неизменном виде, с необходимостью
следует, что должны произойти известные изменения в ее частях. Эти
изменения, как мне кажется, нельзя приписать непосредственно действию Бога,
поскольку Он совершенно неизменен. Поэтому я приписываю их природе". Это -
остаток в декартовом мышлении традиционного, восходящего еще к античности
понимания единого как начала неизменности, а материи - как принципа
изменчивости.
Вот отрывок из "Начал философии", в котором Декарт дает свое определение
природы, т.е. материи: "Все свойства, отчетливо различимые в материи,
сводятся единственно к тому, что она дробима и подвижна в своих частях и,
стало быть, способна к различным расположениям, которые... могут вытекать
из движения ее частей... Все различие встречающихся в материи форм зависит
от местного движения". Местное движение - значит движение перемещения;
никаких иных видов изменения в природе, которые были бы первичными, т.е.
реально присущими субстанции, Декарт, как мы уже видели, не признает.
Материя как протяжение, части которого могут перемещаться, - вот что
составляет сущность мироздания, за вычетом, разумеется, мыслящей
субстанции, в которую целиком перешло понятие цели и формы, изгнанное из
природного мира. Такое резкое противопоставление субстанции материальной -
протяжения и субстанции духовной - ума, от которого в конечном счете берет
свое начало и движение, не оставляет в картезианской программе места для
понятия силы.
Как и место, движение у Декарта является полностью относительным.
"Движение, - определяет Декарт, - есть не что иное, как действие,
посредством которого данное тело переходит с одного места на другое... Оно
есть перемещение одной части материи, или одного тела, из соседства тех
тел, которые непосредственно его касались и которые мы рассматриваем как
находящиеся в покое, в соседство других тел". Поскольку в мире нет
абсолютных точек отсчета, то мы чисто условно принимаем за неподвижные
определенные тела или систему тел, и по отношению к ним другие считаем
движущимися. А поскольку, таким образом, в самом движущемся теле ничего не
отличается от тела неподвижного (никакого "внутреннего состояния" у тела
вообще не предполагается), то тем самым, в сущности, уже дан и закон
инерции, остается только сформулировать его. И Декарт делает это: "Всякая
вещь в частности... продолжает по возможности пребывать в одном и том же
состоянии и изменяет его не иначе, как от встречи с другими. Так, мы изо
дня в день видим, что, если некоторая частица материи квадратна, она
пребывает квадратною, пока не явится извне нечто, изменяющее ее фигуру,
если же эта часть материи покоится, она сама по себе не начнет двигаться.
Мы не имеем также оснований полагать, чтобы, раз она стала двигаться, она
когда-либо прекратила это движение или чтобы оно ослабело, пока не
встретилось что-либо его прекращающее или ослабляющее. Отсюда должно
заключить, что тело, раз начав двигаться, продолжает это движение и никогда
само собою не останавливается".
Это первый закон природы - той новой природы, с которой имеет дело наука
нового времени.
Интересно, однако, что в основе закона инерции - этого первого и главного
закона природы - лежит, по Декарту, неизменность Бога. "Бог не подвержен
изменению и постоянно действует одинаковым образом" - вот предпосылка, без
которой не имел бы силы ни закон инерции, ни закон сохранения количества
движения, ни другие законы природы. Почему Декарту нужна эта божественная
гарантия для его законов? Видимо, потому, что у него еще сохраняются
остатки традиционного отношения к материи как к началу непостоянства и
изменчивости, а не твердости и неизменности - определений, относимых в
античности к единому, а в средние века - к Богу. Формулируя второй закон
природы, гласящий, что всякое тело стремится продолжать свое движение по
прямой, Декарт замечает: "Причина этого закона та же, что и предыдущего.
Она заключается в том, что Бог незыблем и что он простейшим действием
сохраняет движение в материи: Он сохраняет его точно таким, каково оно в
данный момент, безотносительно к тому, каким оно могло быть несколько
ранее". В той же мере, в какой материя у Декарта еще не стала субстанцией в
строгом смысле слова, поскольку она нуждается - как вещь сотворенная - в
Боге-Творце как причине своего существования, - в этой же мере и законы, по
которым существует материя, опираются на неизменность и постоянство
единственной подлинной субстанции - Бога.
3. Пробабилизм Декарта
Задачу науки Декарт видит в том, чтобы из полученных им очевидных начал, в
которых больше невозможно усомниться, "вывести объяснение всех явлений
природы, иначе говоря, действий, встречающихся в природе и воспринимаемых
нами посредством наших чувств".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
их, которую мы ощущаем с помощью чувства осязания. Как отмечает А. Гэбби,
декартово выведение непроницаемости из протяжения не было его оригинальным
учением: в этом пункте он разделял традиционную точку зрения средневековой
схоластической физики.
Отождествляя материю и протяжение и изгоняя из нее все, что связано с
понятием силы и жизни, поскольку эти понятия связаны с традиционными
представлениями о форме и душе, Декарт тем самым дает механистическое
понимание природы. И именно поэтому Декарт не может обойтись без
демокритовского принципа атомизма - несмотря на то, что он отвергает атомы
и пустоту. Отрицая атомизм, так сказать, метафизически, он вводит его как
особого рода рабочую гипотезу в виде теории корпускул, получившей всеобщее
распространение в науке XVII-XVIII вв.
Именно потому, что понятие формы было сведено Декартом к внешней фигуре,
внешнему очертанию тел, понятие материи смогло превратиться в основное
определение природы. Материя стала субстанцией - в этом состоял
революционный переворот, происшедший в XVII в. и послуживший теоретической
предпосылкой для новой философии и науки. Понятия материи одного только
достаточно для объяснения всего, происходящего в природе - таков
принципиальный тезис Декарта, составляющий краеугольный камень его учения о
природе. Природа для Декарта, в сущности, есть материя. "...Под природой, -
пишет Декарт, - я отнюдь не подразумеваю какой-нибудь богини или
какой-нибудь другой воображаемой силы, а пользуюсь этим словом для
обозначения самой материи".
При этом, однако, интересна следующая деталь: все, что в материи (т.е. в
природе) является неизменным, происходит от Бога, ибо Он - начало
постоянства, а все изменяющееся - от самой материи. "...Только из того, что
Бог продолжает сохранять материю в неизменном виде, с необходимостью
следует, что должны произойти известные изменения в ее частях. Эти
изменения, как мне кажется, нельзя приписать непосредственно действию Бога,
поскольку Он совершенно неизменен. Поэтому я приписываю их природе". Это -
остаток в декартовом мышлении традиционного, восходящего еще к античности
понимания единого как начала неизменности, а материи - как принципа
изменчивости.
Вот отрывок из "Начал философии", в котором Декарт дает свое определение
природы, т.е. материи: "Все свойства, отчетливо различимые в материи,
сводятся единственно к тому, что она дробима и подвижна в своих частях и,
стало быть, способна к различным расположениям, которые... могут вытекать
из движения ее частей... Все различие встречающихся в материи форм зависит
от местного движения". Местное движение - значит движение перемещения;
никаких иных видов изменения в природе, которые были бы первичными, т.е.
реально присущими субстанции, Декарт, как мы уже видели, не признает.
Материя как протяжение, части которого могут перемещаться, - вот что
составляет сущность мироздания, за вычетом, разумеется, мыслящей
субстанции, в которую целиком перешло понятие цели и формы, изгнанное из
природного мира. Такое резкое противопоставление субстанции материальной -
протяжения и субстанции духовной - ума, от которого в конечном счете берет
свое начало и движение, не оставляет в картезианской программе места для
понятия силы.
Как и место, движение у Декарта является полностью относительным.
"Движение, - определяет Декарт, - есть не что иное, как действие,
посредством которого данное тело переходит с одного места на другое... Оно
есть перемещение одной части материи, или одного тела, из соседства тех
тел, которые непосредственно его касались и которые мы рассматриваем как
находящиеся в покое, в соседство других тел". Поскольку в мире нет
абсолютных точек отсчета, то мы чисто условно принимаем за неподвижные
определенные тела или систему тел, и по отношению к ним другие считаем
движущимися. А поскольку, таким образом, в самом движущемся теле ничего не
отличается от тела неподвижного (никакого "внутреннего состояния" у тела
вообще не предполагается), то тем самым, в сущности, уже дан и закон
инерции, остается только сформулировать его. И Декарт делает это: "Всякая
вещь в частности... продолжает по возможности пребывать в одном и том же
состоянии и изменяет его не иначе, как от встречи с другими. Так, мы изо
дня в день видим, что, если некоторая частица материи квадратна, она
пребывает квадратною, пока не явится извне нечто, изменяющее ее фигуру,
если же эта часть материи покоится, она сама по себе не начнет двигаться.
Мы не имеем также оснований полагать, чтобы, раз она стала двигаться, она
когда-либо прекратила это движение или чтобы оно ослабело, пока не
встретилось что-либо его прекращающее или ослабляющее. Отсюда должно
заключить, что тело, раз начав двигаться, продолжает это движение и никогда
само собою не останавливается".
Это первый закон природы - той новой природы, с которой имеет дело наука
нового времени.
Интересно, однако, что в основе закона инерции - этого первого и главного
закона природы - лежит, по Декарту, неизменность Бога. "Бог не подвержен
изменению и постоянно действует одинаковым образом" - вот предпосылка, без
которой не имел бы силы ни закон инерции, ни закон сохранения количества
движения, ни другие законы природы. Почему Декарту нужна эта божественная
гарантия для его законов? Видимо, потому, что у него еще сохраняются
остатки традиционного отношения к материи как к началу непостоянства и
изменчивости, а не твердости и неизменности - определений, относимых в
античности к единому, а в средние века - к Богу. Формулируя второй закон
природы, гласящий, что всякое тело стремится продолжать свое движение по
прямой, Декарт замечает: "Причина этого закона та же, что и предыдущего.
Она заключается в том, что Бог незыблем и что он простейшим действием
сохраняет движение в материи: Он сохраняет его точно таким, каково оно в
данный момент, безотносительно к тому, каким оно могло быть несколько
ранее". В той же мере, в какой материя у Декарта еще не стала субстанцией в
строгом смысле слова, поскольку она нуждается - как вещь сотворенная - в
Боге-Творце как причине своего существования, - в этой же мере и законы, по
которым существует материя, опираются на неизменность и постоянство
единственной подлинной субстанции - Бога.
3. Пробабилизм Декарта
Задачу науки Декарт видит в том, чтобы из полученных им очевидных начал, в
которых больше невозможно усомниться, "вывести объяснение всех явлений
природы, иначе говоря, действий, встречающихся в природе и воспринимаемых
нами посредством наших чувств".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155